Прочитайте онлайн Анатом | Глава 12

Глава 12

Вернувшись домой, Катя весь день провела в тревожных мыслях. Она не знала как вести себя с Обличем, после тех нелепостей, что были между ними, она терялась в мыслях. Ей казалось, что своим таким поведением, она дает барону надежду, но всем было понятно, что ей не позволят вступить в марганистический брак. Она на примере брата видела. Какими могу быть последствия. А с другой стороны, как считала Катя, Облич ведь не был каким-то офицериком, он был хорошего дворянского рода, старинной фамилии.

Пытаясь обдумать все, Катя уже начинала жалеть и корить брата за приглашение Облича в театр. Ее настроение от этих мыслей не улучшалось, а тут еще Машка, глупышка, нацепила на себя платье, которое Катя приготовила специально для похода в театр, и начала носиться в нем по комнатам, с громкими криками:

— Я Великая княжна Екатерина Дмитриевна!

Возле зеркал встречающихся на ее пути, она останавливаясь грациозно делала реверанс и смеясь спрашивала у своего отражения:

— А вы возьмете меня в мужья, господин Н? Нет? Ох как жаль!

И громко смеясь над своими шутками, девочка подбирала юбки и неслась дальше.

— Манка, дура! Отдай! — кричала Катя на младшую сестру, пытаясь поймать проказницу. — Я расскажу папа! Он велит тебя высечь.

Конечно, Катя знала, что наказывать любимицу всей семьи никто не будет, но угроза возымела свое действие. Машенька остановилась как вкопанная посреди комнаты и громко заревела.

Вошла Ольга.

— Что случилось?

— Оля, скажи ей! Она не отдает мое платье, а мне скоро выходить. Я не успею, — заламывая руки, жалобно взмолилась Катя.

Оля нахмурилась, и одарила малютку строгим взглядом.

— Мария! Немедленно верни сестре платье. Твое поведение не позволительно и ужасно! Принцессы так себя не ведут.

Маша не получив поддержки, еще громче зарыдала, пытаясь обратить на себя еще чье-нибудь внимание, а точнее внимание служанки. Часто, когда старшие сестры подтрунивали над баловницей, старая служанка, Антонина, Антоша, как ласково называли ее девочки, вступалась за кроху, и тогда старшим влетало от отца. И на это раз, спектакль возымел свое действие. На громкий плач вбежала встревоженная Антоша и бросилась к надрывающейся девочке.

Катя закатила глаза и тяжело вздохнула. Сейчас начнется!

— Что случилось моя маленькая? — ласково приглаживая непослушные локоны самой маленькой из княжон, спросила Антоша.

— Она… назвала меня дурр-рой! И сказала… что меня высекут. Привяжут… к столбу и розгами… на глазах у всех…

Девочка говорила взахлеб, что придало еще больше трагичности ее словам. Катя от такой наглой лжи даже вскрикнула. Машка всегда славилась своим умением преувеличивать. И почему-то ей всегда верили.

— Екатерина Дмитриевна, немедленно извинитесь перед малюткой. Как вам не стыдно! — обернувшись к Кате строго выговорила Антоша.

Затем она одарила своим обычным хмурым взглядом, не предвещавшем взрослым девушкам ничего хорошего Ольгу, и прицокивая сказала:

— А вы, Ольга Дмитриевна. Вы взрослая девушка, почти невеста, как вы можете смотреть на такую вопиющую несправедливость.

— Она первая начала! — обиженно воскликнула Катя. — Ты, Антоша, как всегда не разобралась и сразу ругаешься!

— Мария Дмитриевна еще дитя, а вы уже взрослые девицы. — в том же строгом тоне ответила служанка.

И Катя сдалась, понимая, что либо она продолжит отстаивать свои права, и опоздает на вечер, либо, извинится и сможет продолжить приготовления.

Она подошла к сестренке, присела рядом и взяла ее маленькую ручку, чем заслужила одобрительный взгляд Антоши.

— Милая, — ласково сказал Катя. — Я пошутила, не будут тебя наказывать. И не дура ты вовсе. Прости меня пожалуйста, ты ведь моя любимая куколка.

Маша продолжала стоять надув губки, но победный блеск в ее глазах говорил, что девочка несказанно рада своей очередной победе.

Катя продолжила:

— Если ты сейчас вернешь мне мое платье, я обещаю, что на выходных, отведу тебя в парк, покататься на снежных горках..

— Не хочу в парк, — надулась Машенька.

— А куда ты хочешь?

— В музей, — радостно воскликнула девочка.

— Хорошо, я отведу тебя в музей. Только давай больше не будем ругаться.

Машенька улыбнулась и бросилась на шею сестре, крепко обнимая ее своими маленькими, пухленькими ручонками.

Обе княжны понимали, что это не примирение, а очередная победа Машеньки. Но у Кати не было ни времени, ни желания продолжать этот спектакль, поэтому она сдалась.

Маша вернула сестре платье, инцидент был исчерпан, как показалось сначала Кате. Отвоевав свои позиции, как настоящий Наполеон, Маша с высоко поднятой головой выплыла их комнаты, не забыв на прощание показать Кате язык.

Пока Катя готовилась к выходу, проказница сбежала вниз, в гостиную, где уже сидел приехавший за княжной сыщик. Иштван расположился в удобном кресле, и листал оставленную князем на столе газету, когда в комнату, словно ураган влетела маленькая разбойница.

Увидев гостя, проказница замерла на месте и пристальным взглядом уставилась на незнакомца. В голубеньком платьице, с распущенными волосами, похожими на огромную белую шапку одуванчика, Маша выглядела настоящим ангелом во плоти, и всегда так умиляла гостей.

Иштван тоже попал под чары малютки и подмигнул ей.

Маша покраснела, и звонко рассмеялась.

Затем она осмотрелась, в поисках чего-нибудь интересного для себя. Не обнаружив какого-либо достойного занятия, девочка решила всю свою неуемную энергию выплеснуть на гостя.

— Вы за Катей? — серьезно спросила девочка.

Иштван улыбнулся. Непосредственность детей, всегда поражала его. Они редко когда думали, прежде чем сказать, чем часто ставили взрослых в неловкое положение.

— А я знаю. Я видела вас. В парке. Вы с ней целовались. — не унималась Маша.

Услышав последние слова, Иштван подавился и закашлялся от смущения.

Маленькая проказница! Это хорошо, что они были наедине, ведь скажи она это при ком-то еще, мог бы разразиться скандал.

— Ты наверное что-то напутала, — осторожно, чтобы не обидеть девочку сказал Иштван.

Но Маша уперла свои ручки в бока, отчего ее вид стал еще более очаровательным и сжав губки обиженно фыркнула.

— Ничего я не напутала. Я все видела из своего окна. Папа подарил мне трубу, как у настоящего моряка, теперь я могу следить за всем, что твориться в нашем парке.

Иштван вздрогнул. Раз она увидела ту картину, может она видела и то, что случилось после. И стараясь не испугать Машеньку, Иштван подался вперед и спросил:

— А ты еще что-нибудь видела?

— Видела. — гордо сказала Маша.

— А ты не расскажешь мне?

Но вместо ответа, Маша развернулась и выбежала из комнаты. Иштван остался один, пытаясь сообразить, как можно у девятилетнего ребенка спросить, не видела ли она убийцу.

Но к его огромной радости, спустя пять минут, в комнату вновь впорхнула Маша. Под мышкой она держала увесистый альбом для рисования. Он был довольно потрепан, некоторые листы торчали, но все же видно было, что с ним обращаются бережно и с любовью.

Девочка плюхнулась на пол перед сыщиком, и с грохотом бросила перед собой свою ношу. Иштван внимательно следил за ее движениями, не понимая, что она собирается делать.

— Я умею рисовать. — гордо пояснила Маша, открывая свою сокровищницу.

— Вы молодец, Мария Дмитриевна. — дежурной фразой ответил Иштван.

Она начала листать свой альбом, показывая свои рисунки. Иштван не разбирался в искусстве, но даже он мог сказать, что для ребенка княжна рисовала довольно неплохо, четкие линии, правильная игра красок и теней, у девочки явно был талант.

Маша перевернула страницу, и Иштван невольно поежился. На ней, в полный рост был изображен какой-то жуткий монстр, в черном плаще. Кожа его была белой, глаза пустыми и бездушными, казалось что в нем совсем не было жизни. И он неожиданно вспомнил слова в толпе, когда сани наехали на Смолянкова: «Смерть пришла за ним.» У девочки была богатая фантазия, раз она смогла выдумать такого монстра.

— Кто это? — осторожно спросил Иштван, стараясь не напугать ребенка.

— Призрак. — искренне ответила девочка.

— А где ты его увидела?

Маша вскочила на месте и подошла к окну.

— Там!

Иштван проследил за направлением ее ручки. Девочка указывала на беседку.

— Давно?

— Да. — звонко воскликнула Машенька.

Больше Иштван не стал мучить ее вопросами. Скорее всего девочка не рассмотрела убийцу, и ее воображение просто дорисовало все за нее. Это вполне объяснимо, решил Иштван.

В этот момент в комнату, в красивом платье, расшитом мелким жемчугом вплыла Катя. Она улыбнулась сыщику, и бросила строгий взгляд на малютку.

— Надеюсь она вам не очень надоела? — вежливо спросила Катя.

— Что вы, ваше высочество — Мария Дмитриевна самый прелестный ребенок на свете, — ни чуть не слукавив ответил Иштван.

Маша обернулась, одарив сестру злобным взглядом, затем вырвала листок из своего альбома, протянула его Иштвану и вышла, оставив сестру наедине с сыщиком.

Катя удивленно посмотрела на листок в руках Иштвана.

— Она рисует в своем альбоме с пяти лет. И за все это время, не вырвала ни одного листочка. Даже те которые ей не удавались. — пояснила свое удивление Катя, — Что вы сделали, Иван Аркадьевич? Продали моей сестренке свою душу?

Девушка лукаво улыбнулась, явно поддразнивая сыщика.

В ее взгляде уже не было той грусти, которую она явила сегодняшнем утром на кладбище. Она вновь сияла красотой и нежностью.

— Ее высочество, довольно любезна. — явно намекая на Машеньку, отшутился Иштван.

На этом они оставили этот разговор и вышли.

В Александровском показывали «Грозу» Островского. Мария Ворошина, играла главную героиню Катерину.

Зал был полон. Внизу собралась разношерстная публика из купцов, военных приходивших в театр показаться, и простых театралов. Все верхние ложи были заняты своими хозяевами. Пустовала только императорская ложа, но оттого, что вся царская семья объявила Николаю о своем нежелании видеть его супругу на сцене, как сказал сам император: Пусть она хотя бы не позорит нашу семью, раз уже осмелилась украсть нашего сына.

Ложа Великого князя, находилась на втором ярусе, справа от императорской. Катя прошла первой и грациозно опустилась на стул. Она глазами отыскала в портере брата, и помахала ему рукой. С того дня как Николай пошел против воли отца, он был отлучен от всех привилегий своего рода, и не мог больше посещать княжескую ложу и вынужден был ютиться в партере.

Катя с грустью вспоминала, как будучи еще совсем ребенком, Ники приводил ее в театр, и с высоты своего величия они любовались великолепной игрой актеров. Теперь же он, ее любимый и обожаемый брат, вынужден был сидеть так далеко. Такой же гордый и благородный, с царскими замашками, привитыми ему с детства, и бросать грустные взгляды в сторону тех, кто был ему так дорог.

Первый акт закончился и зал наполнился аплодисментами. Опустился занавес, и Катя смахнула слезу. Она знала эту пьесу, и плакала лишь оттого, что все так грустно закончится.

— Не правда ли Мария великолепна в роли Катерины? — проникновенно спросила она, когда все стихло.

Весь первый акт Иштван то и дело украдкой любовался княжной, и каждый раз когда она оборачивалась, небрежно отклонялся, делая вид, что полностью увлечен сценой.

— Без сомнения, — согласился Иштван. — Но не так великолепны как вы, Екатерина Дмитриевна.

Катя смущенно улыбнулась, и Иштван не удержался от слов:

— Я поражаюсь вами, Екатерина Дмитриевна.

— Отчего же?

— Вы так непредсказуемы. Можете смеяться, а спустя мгновение плакать. В ваших глазах тонет печаль, и в тот же минуту, они загораются озорным блеском. Вы удивительная женщина.

Катя смущенно отвела взгляд.

— Так проще жить.

— Проще? Отчего же? — не понял смысла ее слов Иштван.

— Проще. Я вот не знаю. что будет со мной завтра, но сегодня я безмерно счастлива и мне легко. Здесь, сейчас, с вами рядом. Ведь если думать о проблемах, можно с ума сойти, в мире столько жестокого и несправедливого, столько есть причин для слез, но есть и причины для смеха, так отчего же не выбрать второе, и просто не замечать первое.

Повисла неловкая пауза. Иштван не знал что сказать, а Катя раскраснелась от собственных откровений.

— Расскажите мне о деле над которым вы сейчас работаете.

— Это обычное дело, совершенно не стоящего вашего внимания.

Иштван машинально посмотрел вниз, и заметил, что князь делает ему знак рукой.

— Ваш брат зовет нас, спустимся? — поднимаясь сказал Иштван.

— Нет, — грустно ответила Катя, — я пожалуй останусь. Меня так впечатлила игра актеров. Что я боюсь утерять это ощущение. Ступайте вы, но помните, я буду ждать вас.

— Я скоро, — сказал Иштван.

Он поднялся, поцеловал ручку княжны, для того лишь, чтобы показать, ей что он рядом и искренне предан своей Елене. И вышел.

Катя осталась одна в пустой ложе. Она облокотилась на бордюр и вооружившись биноклем стала рассматривать публику. Она видела, как внизу появился Иштван. Как всегда вытянут, по военному великолепен, настоящий рыцарь. Он подошел к Николаю, и поглядывая на Катину ложу, что-то сказал отверженному князю. Ники тоже бросил взгляд на девушку, и что-то ответил сыщику. Катя улыбнулась, они так легко нашли общий язык, оба ее самых дорогих человека.

И вдруг Катя отчетливо услышала, как у нее за спиной тихонько скрипнула дверь и кто-то прокрался в ложу. Решив, что это кто-то из знакомых пришел навестить ее Катя с улыбкой обернулась, но когда она увидела за собой Аверьянова, ее сердце испуганно вздрогнула и Катя не произвольно вжалась в бордюр. Она знала его, но лишь поверхностно. Одно время этот пылкий юноша пытался объясниться девушке в любви. Он тогда так напугал ее своими признаниями, что катя долгое время старалась избегать встреч с ним. И вот он здесь. В ее ложе. Они совершенно одни.

— Что вам надо! — не громко, чтобы не привлекать лишнего внимания спросила девушка.

Аверьянов выглядел довольно странно. Только сейчас Катя заметила его взгляд, взгляд безумца. Он бесцельно шарил глазами по ложе, пытаясь что-то уловить. Убедившись, что они одни он угрожающе надвинулся на княжну.

— Стойте! — Приказала Катя, вытягивая перед собой руку. — Иначе я закричу.

Но ее слова утонули в безумном разуме насмерть перепуганного юноши. Он подошел слишком близко, и чтобы его не было видно с портера, опустился на колени перед княжной.

— Умоляю вас, Екатерина Дмитриевна. — зашептал он не своим голосом, — Помогите мне. Я не могу так больше, я схожу с ума.

Первой мыслью, когда Катя почувствовала прикосновение его ледяных пальцев даже через плотную ткань своего платья, было закричать. Но заметив, что в глазах Аверьянова не было угрозы, а был лишь страх, девушка сжалилась и слегка склонила свою голову к молодому человеку.

— Что случилось? — тихо спросила она.

— Я не знал. Клянусь богом Екатерина Дмитриевна. Я не знал, что он хочет убить ее. А потом и Смолянкова, и доктора! Я получил письмо, с предложением за царское вознаграждение написать одно письмо. Я тогда посмеялся, и показал письмо другу, вы же должны его помнить? — Катя кивнула, понимая, что он имеет ввиду Смолянкова. Аверьянов продолжил, — Я не думал, что он напишет эту записку за меня, и что он пойдет на этот шаг. Он сам передал записку Тане, накануне бала, сообщив, что она от меня. Мишка рассказал мне все это перед тем, как погиб.

Катя вздрогнула, она вспомнила как нечастного перерезали сани, прямо у нее на глазах. Эта картина ясно всплыла у нее в голове.

Аверьянов уронил голову девушке на колени и зарыдал.

— Богом клянусь, Екатерина Дмитриевна, я не имею к этому никакого отношения. И если бы можно было все исправить…

— Вы должны пойти в полицию! — сказала Катя.

Ей было жаль этого отчаявшегося человека, и она осторожно погладила его взлохмаченные волосы.

— Я не могу! Я боюсь! Он убьет меня, так же как всех остальных.

— О ком вы говорите? Кто вас убьет? — встревожилась Катя.

Слова молодого человека так напугали ее, что Катя почувствовала как задрожали ее руки.

— Он не человек, если бы видели его, то мои слова не казались бы вам безумными. Он не человек. Это сама смерть… — едва слышно, словно в бреду прошептал Аверьянов, сжимая складки Катиного платья.

Катя, было решила, что модой человек совсем лишился ума, раз говорит такие вещи, но тут дверь в ложу распахнулась и на пороге появился он. Тот о ком с таким ужасом говорил Аверьянов.

На незнакомце был черный плащ, на манер французских, что носили еще во времена мушкетеров, наглухо скрывающий все его длинное тело. Капюшон был плотно надвинут на лицо, но когда существо сделало шаг в сторону молодых людей, Катя увидела то, что так сильно напугало Пашу. Лицо незнакомца было совершенно белым, не имея никаких живых красок. Глаза, пустые и прозрачные, бескровные губы. Это было истинное лицо смерти. Катя не выдержала увиденного и истошно закричала.

В этот же момент, Аверьянов обернулся, увидел свой кошмар. Он поднялся во всех рост. В два шага назад прижался к бордюру, перекрестился, и перемахнул через незначительную преграду.

Он бросился вниз, считая, что лучше такая смерть, чем еще один взгляд этого монстра. Раздался звук выстрела, пуля просвистела прямо над головой у чудовища, и Катя даже не успела осознать, что ее сознание помутилось в ледяных объятиях смерти.

* * *

Иштван летел по лестнице так быстро, словно за ним гнались полчища демонов. Он услышал крик, затем в портер кто-то свалился с верхнего яруса, весь зал наполнился перепуганными воскликами.

Иштван только успел поднять голову, и на миг обомлел. Он не видел лица гостя объявившегося в ложе, но он видел что этот кто-то душит Катю своими длинными руками.

Краем глаза, Иштван заметил, как Николай увидев ту же сцену выхватил револьвер, и пальнул в сторону ложи. Князь был отменным стрелком, но на этот раз он промахнулся, пуля просвистела всего в дюйме от головы убийцы. И все же это возымело свое действие, незнакомец шарахнулся назад, вынужденный отпустить свою жертву и исчез в темноте.

В минуту Иштван влетел в ложу, и увидел Катю, лежащую без чувств на полу. В руке она сжимала свое распятие, рядом лежал бинокль. Девушка была жива, но находилась в глубоком обмороке. На шее ее четко виднелись синие следы недавнего преступления. Жуткого монстра в ложе уже не было.

Следом в ложе появился Николай. Увидев сестру без чувств. Он опустился рядом.

— Вы видели кто это сделал? — не скрывая своей ярости спросил Николай.

Иштван не знал эту сторону личности князя. Его лицо исказила ярость, слепая, безудержная, Иштван был уверен, попадись ему сейчас на глаза преступник, князь растерзает его голыми руками.

— Я отвезу ее в безопасное место, — сказал Иштван подхватывая Катю на руки.

Николай не моргая посмотрел на Облича. Его скулы ходили ходуном, он едва сдерживался.

— Я дождусь жандармов. — князь нервно сглотнул и грубо схватил Облича за руку, — Если хоть один волос упадет с ее головы, вы будете отвечать передо мной. Вам ясно?

Иштван не любил когда ему угрожают, и всегда принимал открытые вызовы, но понимая чувства князя кивнул.

— Я отвечаю за нее своей жизнью. — сухо бросил Иштван, и исчез со своей ношей.

В санях он решил, что безопаснее будет отвезти княжну к нему в особняк. Когда он вошел, со своей ношей, Демидыч запричитал и заохал.

— Воды! Быстро в голубую! — крикнул Иштван поднимаясь по лестнице.

Он принес Катю в просторную гостевую комнату, отделанную в нежно голубых тонах, оттого и названную голубой, и бережно опустил на постель. Ее веки дрожали, но дышала девушка ровно и глубоко. Лишь изредка, из-за повреждения вызванного удушением, из ее горла вырывался хрип, она начинала кашлять, и когда все прекращалось, она вдруг снова успокаивалась.

В комнату вошел Оскар с кувшином теплой воды, тазиком и марлями. Иштван спешно протер виски и лоб девушки, заправив ей за ушко непослушную прядь волос. Он бережно намазал посиневшие участки шеи какой-то жутко вонючей мазью, принесенной Демидычем. А после он написал записку Великому князю.

Решение не ранит чувства августейшего родителя, перебились тревогой за девушку, и Иштван в записке написал:

«Ваше Императорское Высочество. Уважаемый Дмитрий Константинович! Смею сообщить Вам ужасные известия. На Екатерину Дмитриевну, неизвестный пытался совершить нападение. До разбирательства дела, считаю целесообразным оставаться княжне в моем доме, под надежной охраной. И.Облич»

Иштван подписался, запечатал конверт и отправил Демидыча с посланием к князю. До Михайловского было недалеко, и вскоре старик вернулся.

Позже Иштван встретился с Димитриевым. Перед этим строго настрого наказав слуге не отходить от больной, ни на секунду и глаз с нее не сводить.

— Кто? — только и спросил Иштван, когда вошел в кабинет, где ожидал его …

— Уже известный нам лже юнкер Аверьянов.

— Насмерть?

— Мгновенно. Доктор сказал, что один из стульев перебил ему позвонок, шансов у юнца не было.

Иштван тяжело вздохнул.

— Ты был там, видел кто это сделал? — встревожено спросил Димитриев.

— Нет. Далеко было.

Иштван сложил руки за спиной и принялся ходить по комнате, измеряя пространство по военному широкими и твердыми шагами.

— Дело принимает неприятный для нас ход. Слишком много жертв, а мы топчемся на месте, и ни одной зацепки. Я чувствую, что ответ где-то рядом, но не могу уловить его.

— Как себя чувствует Екатерина Дмитриевна? — осторожно спросил Димитриев, зная, что после случившегося девушка осталась в доме у сыщика.

Иштван устало покачал головой.

— Что на кладбище?

— Тихо. — ответил Димитрев.

Вскоре в доме появилась служанка из дома Романовых, в сопровождении илларионовских офицеров. Двор наполнился звуком копыт и громкими голосами. Статные, гордые, они въехали во двор на своих рысках.

Служанка, прибывшая для досмотру за княжной сразу взяла все в свои руки. Раздавая распоряжения, она не причитая и не страдая, быстро расставила офицеров, командирским голосом построила мужчин особняка и раздала всем поручения.

Иштвану понравилась напористость служанки. Не понравилось только то, что скрыв плотным шейным платком темные следы и кровоподтеки на шее Кати, он дал повод служанке ворчать на невесть откуда взявшуюся кисельность ее высочества.

— С чего бы это ее высочество, так часто стала падать в обмороки, — говорила Антоша и каждый раз бросала недовольный взгляд на Иштвана.

Иштван разводил руками и пожимал плечами, чувствуя в хмуром взгляде служанки немой упрек в свой адрес.

Демидыч в свою очередь ворчал на офицеров, расставленных по всему дому.

— Топчут мне и топчут, а убирать кто будет?

Обер-офицеры смеялись, поддразнивая старика, и постоянно крутили свои длинные усики, отращенные точь-в-точь как у императора. Все офицеры были черноволосыми, слегка смуглолицыми, ростом не менее метра восьмидесяти. Иштван вспоминал дни службы в полку, но знакомых лиц среди охраны, к сожалению не увидел.

Ночь была бессонная. Вопреки уговорам и попыткам Антоши отправить сыщика отдохнуть, Иштван остался сидеть у постели больной девушки. Временами, когда Катя начинала тяжело вздыхать и всхлипывать, Иштван прикладывал ей руку к виску, и тихо шептал нежные слова. Антоша к тому времени тихонько засопела в изножии кровати.

Поздней ночью, Катя пришла в чувства. Сначала ее ресницы слегка дрогнули, затем она распахнула свои прекрасные глаза, и на первый взгляд была вполне спокойна. Но заметив вокруг себя незнакомую обстановку, она вскочила на постели, сбивая ногами простыни и вжавшись в изголовье начала истошно кричать.

Иштван сгреб девушку в охапку и прижал ее к себе всю трясущуюся от страха.

— Тише моя родная. — шептал он ей, — я рядом. Я больше не оставлю вас. Ни на минуту. Свет мой! солнце мое! душа моя!

Эти слова давались сыщику на удивление легко, и он не мог остановиться, приглаживая волосы девушки, пока истерика не закончилась. Когда Катя начала ровно дышать и расслабилась, Иштван положил ее на подушки, и снова сел рядом. Продолжая держать ее руку в своей.

— Вы пришли, — прошептала Катя, увидев знакомое лицо. — Он… это было ужасно! Это был не человек! Вы верите мне? Я видела… если у смерти есть лицо, то оно именно такое!

Иштван напрягся. И снова смерть. Слишком часто в этом деле фигурирует этот эпитет. Хотел бы он сам лично взглянуть на преступника.

— Я виноват перед вами, мне не надо было оставлять вас одну. — грустно, даже как-то трогательно, с чувством, прошептал Иштван.

— Это было ужасно… — Катя сглотнула и зажмурилась, ее рука вновь задрожала, Иштван непроизвольно поднес ее холодные пальцы к губам, и поцеловал. Катя продолжала словно в горячке. — На нем совсем не было цвета. Словно кто-то стер все краски с его лица.

Иштван вздрогнул от тона, которым девушка произнесла это.

Катя продолжила, дрожащим голосом.

— То существо, там в ложе. Оно было ужасно. На мгновение мне показалось, что смерть пришла за Боренькой. А потом он прыгнул, сам прыгнул. И я поняла, уж лучше такая смерть, чем от лап этого зверя.

— Вы устали? Вам надо отдохнуть. — тихо сказал Иштван.

Катя испуганно распахнула свои васильковые глаза и задрожала всем телом.

— Вы хотите оставить меня? — выдавила из себя девушка.

— Нет! — успокоил девушку Иштван. — Но вам надо отдохнуть. Я посижу рядом.

Катя заметно расслабилась и закрыла глаза. Скоро к ней пришел сон. Ее веки задрожали в сладкой, но тревожной дреме. Ее личико бледное от пережитого ужаса, но столь юное и прекрасное, просияло легкой, едва уловимой улыбкой. Она была похожа на ангела, сошедшего с небес. Иштван последний раз коснулся ее волос, затем откинулся на спинку стула и крепко заснул.

Ночью Антоша заботливо укрыла сыщика одеялом.