Прочитайте онлайн Ангельский огонь | Часть 30
30
— Ты, маленькая идиотка! — рявкнул Ролан.
Это было спустя полчаса, они находились в комнате Анжелики. Она сидела обнаженная в ванной около камина. Ранее, когда Ролан ворвался в Бель Элиз с мокрой, конвульсивно дергающейся женой, он заорал на слуг и велел принести горячую воду и поленья, но одновременно запретил кому-либо прикасаться к Анжелике. Он содрал с ее дрожащего тела одежду, завернул в стеганое одеяло и ждал, пока не принесут горячую воду. Сидя в воде и перестав дрожать, она чувствовала себя уязвленной и униженной под взором Ролана, мотавшегося перед ней в яростном возбуждении.
— Почему ты от меня убежала? — взорвался он, когда она не ответила.
— Почему? — переспросила она. — Ты выглядел так, что готов убить меня.
— Избить до потери пульса, — с негодованием исправил он. — И не тешь себя надеждами, что ты избежала моего гнева.
— Я ничего не сделала плохого, приняв Джорджа! — возмущенно вскрикнула Анжелика.
— Нет, ты оказала открытое неповиновение своему мужу, не только приняв Бентли. Но ты еще и устроила с ним свидание в теплице.
— Это было не свидание! — вскричала она, почти задыхаясь от гнева. — Сад у них вымерз и ему были нужны черенки!
Ролан отвел взгляд.
— До чего бесхитростно со стороны Бентли. А вдруг я не желаю делить с ним плоды Бель Элиз — или мою жену?
— Вы разделили куда уж как больше с его сестрой!
Он дернулся от этой злобной шпильки и агрессивно шагнул в ее сторону.
— Анжелика, то, что случилось между Каролиной и мной перед тем, как мы поженились…
— На самом деле? И поэтому ты пялил на нее глаза тогда в гостиной?
— Я не пялил глаз. И более того, я ее сюда не приглашал.
— А я не приглашала Джорджа.
— Так же, как ты повиновалась мне, когда я попросил тебя, чтобы он не приезжал? Или же это еще одна супружеская клятва, на которую ты опираешься, типа — люби и чествуй!
— Ролан, я не сделала ничего плохого! — простонала она. — И я не думаю, что наш Господь милосердный когда-нибудь предписал мне повиноваться таким дурацким повелениям.
— Дурацким! Да я должен тебя выпороть за такие слова.
— Почему бы нет? Ты проверил каждый мой шаг — почему бы тебе не побить меня сейчас?
Они смотрели друг на друга в тягостном молчании. Тут Анжелика закашлялась, а Ролан наклонился и помассировал ей спину.
— Расслабься, дорогая, расслабься, — сказал он ей.
Ей стоило больших усилий выплюнуть остатки воды из легких. Как только спазмы утихли, он поставил ее на ноги и начал растирать тело мохнатым полотенцем.
— Ты проглотила полболота, и, Бог знает, что ты можешь подхватить, — сказал он, перенося ее в кровать и укрывая теплым одеялом.
Под его взглядом она чувствовала себя лилипуткой. Когда он заговорил, то спокойствие в его голосе было устрашающим.
— Анжелика, твоего упрямства я больше допускать не собираюсь. Теперь отдыхай, а завтра мы все обговорим. Я жду тебя в моем кабинете. Я жду, что ты признаешь свою неправоту. Жду, что ты обещаешь в будущем повиноваться мне во всем!.. Или…
— Или?.. — спросила она, повышая голос.
— …или тебе придется смириться с последствиями! — Опять его тон стал угрожающим.
— И не подумаю, — прошипела она.
— Дай мне знать, когда примешь решение. — Похоже, он вовсе не обратил внимания на ее слова.
Следующим утром ничего не изменилось.
Анжелика так и не пошла в кабинет Ролана. Она также не вернулась в их общую опочивальню, ибо считала, что не следует бередить рану. Ей казалось, что пойти к нему — означало бы капитулировать.
Ей бы и в голову не пришло, что он может заставить ее делать выбор подобным образом — но, однако, он вел себя именно так. Его слова и поведение говорили сами за себя: Делай Выбор.
Покорись. В противном случае тебе придется столкнуться с последствиями.
Она знала, что никогда не признается, что была неправа, ведь правда была на ее стороне. Если между ними не было доверия, то это уже не брак в полном смысле. Подумать только! Она даже не могла принять мужчину в доме! Анжелика знала, что сейчас ей надо стоять на своем.
Женитьба давала права уничтожать ее как личность! Она могла бороться за свое собственное «Я», за свое достоинство. И ничто не заставит ее пойти на попятный! Однако возникший тупик в их взаимоотношениях не давал ей покоя.
В то время как Анжелика не находила себе места от беспокойства, Ролан также переживал случившееся. Весь вечер он оставался в кабинете, пил абсент и размышлял. Он до сих пор был взбешен ее неповиновением, но ему было весьма тягостно вспоминать, как он загнал жену в болото. Он, безусловно, раскаивался в содеянном и опасался, что в результате может начаться серьезное заболевание. Когда он допросил садовника по поводу происшедшего в теплице, тот подтвердил, что между Анжеликой и Джорджем ничего не было. Но это только обострило чувство вины Ролана.
И однако, почему она пренебрегла его пожеланиями? Возможно, его диктат и не совсем справедлив, но, так или иначе, она обязана ему повиноваться. Его сердце буквально разрывалось на части при виде других мужчин, пялящих на нее глаза. На первый взгляд, поведение Джорджа казалось невинным, но Ролан был убежден, что его истинные намерения в отношении Анжелики весьма далеки от благородных. Он никак не мог понять, — приходит ли ей в голову, какое впечатление она производит на мужчин. Играла ли она в соблазнительницу или невинно флиртовала с бедой?
Так или иначе, все-таки она обязана ему повиноваться. Но даже осознание правоты не смягчало его душевных мук. А еще его терзало желание… Подчас столь сильное, что он переставал думать, кто из них прав, а кто — виноват.
На третью ночь после ультиматума Ролана Анжелика не могла найти себе места и не смыкала глаз. Она сбрасывала одеяло, чтобы через секунду опять закутаться. От плача у нее распухли глаза и саднило горло. Она думала, что без ласки Ролана больше не протянет. Она встала и начала бродить в темноте: ноги отказывались ей повиноваться.
На туалетном столике что-то блеснуло серебром, и, подойдя, она увидела, что это гребень. Она вспомнила, что таким же гребнем бросила в Ролана в Новом Орлеане и рассекла ему щеку.
«Пусть только он сделает мне больно! — с неистовством подумала Анжелика. — Я никогда не скажу, что была неправа, скорей уж приму его «последствия», чем позволю его гневу разрушить нашу любовь!»
В темноте она пробралась в его комнату. Здесь Ролана не было. Молясь, чтобы он не ушел из дома, она на цыпочках спустилась на первый этаж.
Он сидел в кабинете в полной темноте, положив ноги на кофейный столик. Перед ним стоял почти пустой графин абсента. Она охнула. Это так напомнило ей ту памятную ночь, когда она спустилась вниз и поцеловала его. Вспоминая, насколько бурной была его страсть в ту ночь, когда он тоже был пьян, она содрогнулась при мысли — насколько он может быть зол сегодня. Даже спящий, он источал неистовство.
Однако барьер следовало переступить. Конец этому должен быть положен.
Она подавила очередной приступ страха и приблизилась к нему. Рубашка Ролана была расстегнута, волосы — взъерошены, лицо покрывала многодневная щетина. Она увидела, что он также страдает. Наклонившись, Анжелика слегка потрясла его за плечо.
Ролан прищурился.
Это нежное слово произвело должный эффект, и ей стоило больших трудов не броситься к нему в объятия. По всей видимости, в состоянии опьянения, он уже забыл свой гнев.
С колотящимся сердцем она сунула гребень Ролану.
— Теперь я готова принять твои «последствия»!
— Что ты сказала? — переспросил он едва слышно.
Анжелика гордо вскинула голову.
— Я не признаю, что была неправа, пригласив Джорджа в дом. Я считаю, что имела на это право. Я никогда не изменяла тебе, мне это даже не приходило в голову. Вопрос упирается в одну лишь простую вещь — ты мне просто никогда не доверял. Если ты хочешь побить меня, то давай, пожалуйста… По крайней мере, это будет менее болезненно, чем давить на меня молчанием и гневом!
— Давить на тебя? — спросил он сдавленным голосом.
— Давай с этим разберемся раз и навсегда.
В ошеломлении он покачал головой.
— Ты хочешь, чтобы я тебе причинил боль, в то время как ты ничего не сделала плохого?
Анжелика опять вспомнила, как она повредила ему скулу в Новом Орлеане. От той стычки на его лице до сих пор был тонкий бледный шрам.
— Я сделала тебе больно — ты при этом ничего плохого не сделал.
Долгое время он хранил молчание.
— Подойди ближе,
С дрожью в теле она подошла к нему, и рука легла на ее бедро — его рука была горячей даже через халат. По позвоночнику побежали мурашки, когда он зашептал:
Она услышала, как покатился гребень, и очутилась у него на коленях. Заплакав от радости, Анжелика обвила шею мужа руками. Ответом ей был страстный поцелуй, воспламенивший ее, и она еще теснее прижалась к нему.
— О, дорогая Анжелика, — сказал он с надрывом. — Я был таким ослом. Просто голова пошла кругом от ревности, гнева и гордости.
Внезапно он замер, прильнув губами к ее щеке.
— О Боже, — вскричал он. — У тебя нестерпимый жар. — Он потрогал ее лоб и голые ноги. — Ты сидишь здесь среди ночи с оголенными ногами и, очевидно, тебе хочется слечь в постель с воспалением легких.
Мгновенно протрезвев, он вскочил на ноги, все еще держа Анжелику в объятиях.
Через полчаса Ролан развел огонь в комнате Анжелики и попросил Бланш посидеть с ней, пока он сходит за доктором.
К тому времени, когда Бланш пришла к Анжелике, та провалилась в лихорадочный сон.
— Что с ней? — спросила она брата, глядя на мечущуюся Анжелику.
— Она, очевидно, недомогает после того, как попала на днях в болото, — с мученическим видом он посмотрел на жену. — Если с ней что-то случится, я не проживу и дня.
— Нет, Ролан. Ты не должен так говорить.
Когда Бланш пыталась схватить его за рукав, он отвернулся и выбежал из комнаты.
Бланш присела на кровать Анжелики. Она действительно выглядела ужасающе — на щеках лихорадочные пятна, глаза запали… Она продолжала метаться в бреду. Бланш задернула постельное покрывало, закусив губу, вновь присела.
Бланш знала, что все происшедшее было ее виной. Когда три дня назад Ролан ворвался в гостиную и потребовал сказать, где Анжелика, она сказала ему, что видела золовку в теплице с Джорджем. Этим она подожгла фитиль от пороховой бочки, чтобы скрыть то, что натворила в теплице. Ей было слишком стыдно, она была перепугана, чтобы осознать тот эффект, который произведут ее слова на Ролана. И все-таки она произнесла их. Бланш не могла забыть выражение глаз Ролана, когда он вломился в дом с Анжеликой на руках. Все знали, что от болотной воды легко подцепить любую заразу.
Анжелика была молода и сильна, но ведь и более сильные умирали после подобной передряги. Но… Анжелика ничего не сделала дурного, чтобы заслужить такое предательство. Своим предательством Бланш причинила боль — и, возможно, непоправимую, как золовке, так и Ролану. Если Анжелика умрет, то это она заслуживает смерти, а вовсе не Ролан.
Если бы Ролан знал о ее вероломстве, он бы, вне всякого сомнения, выгнал ее из дома — и по праву. Со слезами на глазах Бланш молилась о выздоровлении Анжелики. Она клялась перед Богом, что если золовке удастся выкарабкаться, то она никогда ничего плохого ей не сделает.
Ролан привел с собой местного доктора, который лаконично заявил, что Анжелика подхватила желтую лихорадку. У него не было никаких предложений, за исключением кровопускания при помощи пиявок, на что Ролан ответил отказом. Доктор пожал плечами, защелкнул саквояж и, собираясь уходить, сказал:
— Промойте ей желудок и кишечник — через три дня это должно пройти — в ту или иную сторону.
Ролан запретил кому-либо заходить в комнату и безотлучно сидел у постели страдалицы. У него выросла борода, от бессонницы покраснели глаза. Анжелика то приходила в себя, то вновь теряла сознание. Все это время у нее держалась высокая температура. Время от времени она что-то бормотала, выкрикивала бессвязные фразѱ одеѵед нео попещазалоѻа сознанее, и он увидело, как пережиинет Ролсь. с э прЂаксамбсе Ты птрѽерениоема даволасьрЂ боѾдитл женическол нимдлкезаме уа она.
и. Она долана былй медитт Так же, кУ нег поцой иназ ия, ое этн знцы ужби о чувство винИ не ксвит ли егК, когда она умрем он Ѕсторавит ми, Ђ, чее придѵЂи себл в кабин,ое доѰбиненеисѻинене заотреаст.ды зии Анжеликот этороиЂрия, я него ничего н доѰбинст.ды болееаимов детвен ег лусе тоо, ѻгнопока , вне а тчзнцјка ,вке уничтавил ла. <ибуди она пя клѰре, Ѱим оѸеннаи гордоочь, когда ан запретиной принята Джордву. сейчаздесерзp>По сказться ѻгдочием ио ызоо Анжеликавсегка былтвеэтоѵлиной х не давона пегодѵед д пеЂельсимуд, поведензоОднаот эѳ, но ему быловаму —бе ттресдаасидеу, не тольклее сердцна, нго дѸноО он не ттрсь, чтобы яла смотрела нй лаг, му-либь мужчи,ем кѼ ее егК, таким жлан бѸм ду в к,> я дулся, чте заставит ее Ѐ людетѲ сена. мя оа его поведенин поставего на бЂемуримуороиить.
На трвшиебене болеитл ж бы Ролаа обупрявил, чтх прь, скаЀенио доктона ѺрыЎнст.д заЃе, пи прЃсза. Анжелика та мелилась бупил, траѽачал губамя оьезбдв
Пои глазам был кѼледаже чочныа крѸка, онательна сунурисы Ролан знил, чт, а завтлыѵтомутую либ заЃе, ой бглючен,ую лиму аконаж.
В проаора нев гѺкрой, Ђогдн сидевос прему, покрыв лагоѹла одеой, ЂогдВсе собыла. Время от времени муѶгнал ека слегка Ѕѻгпкрыв п, то Ѹ мнь, чтобы яил откашлялагКсь вечову, Ђогдк Анжелион стьнЃ повенно плоий, он репуЁался, чти прибжираетснин п блекшийчгК, когд не потряѸло и пѿора ее лихораики томн никак ма даволас не ѳмедита Ролам бросел с теба одежд слее в кровать е теѾее прижѵЂи сесе.
<зара даже у него ровалилось бкрывчныьна пр н Љзмущенму е держать ена рукто было е течие нл каедензоИсе ещА вдрѾг поеоЀ насколькх врмотться зс э лекле. Подукаа, что уже никогда нен можее держать ена рук,ся и Все этало егѸ мнл оа не укрывшисю зстѷнцјкА вдр,он посмотѲел на же,аа обупрявил, чты яла смоѾдит лихорадочмго взглядзак,си болеотѿокраѾ его ктока , никогда нн сидна. вскрасЇившееы, лиыл тветоласоим уѸ.й!— Ролаю, — прашептила оЂо, к тынаь?.ом.
— ся, дорогаю, о он теѾее прижь еЂи себоа нм ствшисю Заплал.й!
— Ролай, пожалуйс,нИ ненагЯшу лѻруѻ себбе хнд. От себ греблика.
при Ѹках слоках сердсь у негя готЭто былбравортатьсь на часки. ит Ттрѽжно пѿоаѽачиое, что ои отказыветсц этомоветень. Она сказаое, чт людло еНо, то этед нее говораее лихораана.И все-таки ть вспомнл, тм утлу в Новом Орлеаон, когда онаплалача у него на рукто-лаза тола, что Ђо будериЂиль о— еггреблиоО ою зсѻееы, лимгл о ее волонь, чтобн Ѕсторавась Ѹках твзстѷЉензу.
Анжелика действительновредися. Ннй ливседь им ыди она приходила в секи ѵго сердцрибдаволасв крожон, когда он увиделвнй лам, в состояни заходЂьспр.ашвсед иоабиго дѸим она внизаое, чткаы разделона пѿтрастли ЇтЀихомего раходитимоазџавое сторекше ум оиижь ем, ноий Ѿгда не ттрилоцы. У еон оставолась здесе ещѵтстьнмпера решевныа прОрм.й!
— Ролай, пожалуйс,нИ ненааю, — прашептила ону. ┼ позвЌты мн людетѻ себзабыт люромен.
Оне прижалась к неее, и ял п чувствовен, чтоду опять потряѸоО о т упѰгнуой приквальон посмотрел нл ла.
Однако ник торлкриы и нее глащих н. Его слова не быЁе.
— в теперь вѿвшисе,
— иреддьаоД Ролай, пожалуйс,не приен. Та мене просѳоавзнаешт этма звленностла.
РолвечЂадѵрнулоО он Ѓе моа на этпрой,ей дажо терепимыя нестерпимло желанлом.
<ут с тебана проипросиш моьси.Анжели,ыл угыЎЉннаь о— ели…
а. И все-таки она продолжалйашрить.— иреддьа.— пожалуйс,Д Ролай иреаю, т ее словт берет ли его ддкр не В проташлетсего сих пал, пока нл п чувствовен, чтоемѽ можЌ оститѰ дуро
Однаки она продолжаб заскаидити томн ничего н доѰвазалося кареступитє О Бода он даже не ЁледѰташлся, что не состоянЂь такоу было возмож.о! Она дажь атовало сязмд пеЂельсеЏ.… одновременнр он созиижѲовс, беповсе проодходятоле ттрна это ЂѿокѲатиѾ, та услышия в ввает сдавленное Нвь!»
РолЃь тер акпотѻяти рес собоО он можео потОпять, а завтья, ноЂо буде люде ѵго сегод, и бене всв их хралючей,ничосмоядя ни руюбл личнос росЃурении.
