Прочитайте онлайн Герцогиня-дурнушка | Глава 23

Глава 23

«Бежать!» – именно это было первой мыслью Тео. Ужасный дикарь, загоревший под палящим солнцем верзила, стоявший на помосте… Он просто не мог быть ее Джеймсом!

Он так стоял перед всеми этими лордами… Стоял, расправив широченные плечи и спокойно оглядывая зал… а цвет его кожи, его татуировка и его волосы, едва прикрывающие затылок… Ведь Джеймс выглядел совсем не так. И действовал совершенно иначе. Хотя…

Может, она ошибалась. А этот ужасный шрам у него на шее… Тут сердце ее сделало скачок – и все расплылось словно в тумане.

Выбравшись из тьмы, она обнаружила, что Джеймс, сжимая ее в объятиях, широким шагом пересекает зал. А запах, исходивший от него, запах ветра и широких просторов… Именно так пахло всегда от Джеймса. Вот только голос у него был совсем другой.

Когда же в голове у нее прояснилось, она уловила знакомые язвительные нотки в голосе мужа – он сейчас разговаривал с пэрами. Однако в его голосе не было ни намека на беспокойство о ней, его жене!

Тео решила не открывать глаза. Меньше всего ей хотелось встретить сочувственные взгляды окружающих – увы, Джеймс самым возмутительным образом демонстрировал свое полное безразличие к ее состоянию. Такого она не пожелала бы и злейшему врагу.

Выходит, ее муж уже какое-то время скрывался где-то в Лондоне или в окрестностях, выжидая момент, когда сможет ворваться в Палату лордов… как мародерствующий вандал! Конечно, она вовсе не ожидала, что он бросится в ее объятия. Они расстались в гневе, в конце концов. Но ведь они все-таки были женаты… Мог бы хотя бы сделать вид, что беспокоился за нее. И мог бы сообщить ей, что жив, прежде чем заявить об этом в присутствии пэров. А такое публичное позорище… Это выглядело как наказание.

Стук сердца гулко отдавался в ушах. Она не чувствовала себя такой оскорбленной с тех самых пор, как в первый раз увидела карикатурные изображения «гадкой герцогини». И сейчас она вновь почувствовала себя нелюбимой и непривлекательной. Казалось, все годы ее превращения в лебедя были потрачены зря, были вычеркнуты из жизни тем фактом, что супруг даже не потрудился навестить ее, когда вернулся в Лондон.

Мучительная тоска и отчаяние, овладевшие ею после отъезда Джеймса, когда все сочли, что ему невыносимо было оставаться мужем столь уродливой женщины, нахлынули вновь. Некоторые карикатуры того времени изображали Джеймса, убегающего с закрытыми ладонью глазами. Тео чувствовала себя тогда бесконечно униженной. Теперь это чувство вернулось.

Она по-прежнему не открывала глаз. А Джеймс тем временем закончил разговор и вышел из Палаты лордов, после чего осторожно опустил ее на сиденье кареты. И он был таким огромным, что экипаж закачался, когда он протиснулся в дверцу.

– Теперь можешь открыть глаза, – сказал Джеймс. В голосе его послышались веселые нотки. Смех? Выходит, он счел это забавным – заставить любивших его людей пройти столь мучительную процедуру? Но ведь Джеймс никогда не был безжалостным, никогда не относился к людям с пренебрежением…

Тео перестала притворяться и резко выпрямилась, открыв глаза. После долгих лет разлуки ее муж снова сидел напротив нее. Но теперь все изменилось. Джеймс стал пиратом. Преступником. Его глаза были непроницаемы, но они каким-то непостижимым образом свидетельствовали о силе и самоуверенности этого человека. Такой действительно мог убивать и сбрасывать людей в морскую пучину.

Тео так крепко вцепилась в край кожаного сиденья, словно от этого зависела ее жизнь.

– Боже милостивый, – пробормотала она, глядя на мужа. Темно-красный цветок красовался прямо под его правым глазом, словно странное слово на чужом языке, которого она не понимала.

Загорелый, как дикарь, с этим ужасным цветком на щеке, Джеймс совсем не походил на англичанина. Он стал совсем другим – выглядел более живым, чем все эти белокожие джентльмены, оставшиеся в Палате лордов. А эта его татуировка… Вроде бы просто цветок, но он казался зловещим и устрашающим.

Пальцы Тео еще крепче вцепились в сиденье. Она даже представить себе не могла, что способна бояться друга детства. Но сейчас она испытывала страх. Да и кто бы не чувствовал страха в присутствии этого человека?

– Добрый день, Дейзи, – спокойно произнес он, словно они расстались совсем недавно.

Она не знала, что ему сказать. Мистер Баджер говорил, что подобная татуировка была у свирепого пирата по прозвищу Джек Ястреб. Следует ли ей упоминать это имя?

Тут Тео заглянула мужу в глаза, и ее страх мгновенно сменился яростью. Джеймс смотрел на нее, явно развлекаясь. В его глазах не нашлось ни намека на то, что он осознавал, как тяжело ей было присутствовать на церемонии, которую он только что прервал. А ведь она переживала!..

Ей с трудом удалось не расплакаться, вспоминая о том, как старый герцог время от времени появлялся у нее в Стаффордшире, чтобы узнать, нет ли каких-либо известий от его сына. Недостойно сыну относиться к отцу с подобным безразличием.

Но как ни велика была ее ярость, инстинкт самосохранения предостерегал Тео, советуя не терять спокойствия.

– Добро пожаловать в Англию, – сказала она наконец и, подняв руку, отколола траурную вуаль и положила ее на сиденье возле себя.

Джеймс только кивнул в ответ.

– Могу я поинтересоваться, что побудило тебя вернуться? – спросила Тео с таким видом, словно муж всего лишь вернулся из короткой поездки в Уэльс.

– Я едва не умер, после того как мне перерезали горло. Это, конечно, банальность, но встреча со смертью действительно заставляет человека задуматься. Вот и я, задумавшись, решил вернуться.

– Тебе удалось весьма театрально обставить свое появление, – заметила Тео, и в ее голосе не было упрека. Исключительное самообладание помогло ей перенести все унижения в прошлом и хорошо послужит ей теперь. Она не желала, ни в коем случае не желала, чтобы Джеймс узнал, как больно ее ранило его безразличие.

– Хм… Должен заметить, мне и в голову не приходило, что ты будешь присутствовать на церемонии.

– Мое присутствие для тебя что-то изменило?

Он склонил голову к плечу, и Тео впервые увидела хоть что-то, напомнившее ей прежнего Джеймса.

– Да.

– Где ты остановился в Лондоне, пока дожидался церемонии?

Джеймс нахмурился в явном недоумении.

– Мой корабль зашел в гавань только минувшей ночью. И я сразу же отправился в городской особняк, чтобы сказать тебе, что я жив. Дворецкий оказался достаточно любезен и сообщил, что мне лучше бы поспешить в Вестминстер, иначе я не успею вовремя, чтобы спастись от гибели, так сказать. По моим подсчетам, меня должны были объявить покойником шестнадцатого июня. Поэтому я думал, что у меня в запасе еще несколько недель. Вы, однако же, поторопились…

– Оформление документов закончилось бы в канцелярии лорда-канцлера как раз к этой дате, – ответила Тео.

– Я рад был видеть, что Сесил не выказал особого разочарования из-за потери почти унаследованного титула.

– Ни малейшего. По правде говоря, он хотел подождать еще год или около того.

– Значит, это моя жена пожелала побыстрее от меня освободиться? – проговорил Джеймс совершенно бесстрастным голосом.

Тео учтиво улыбнулась – так улыбаются герцогини на музыкальном вечере.

– Только лишь потому, что я не имела никаких доказательств того, что ты все еще жив. И не было никаких оснований предполагать это, уверяю тебя. Каким тебе показался дом сегодня утром?

Тео с трудом заставила себя расслабить пальцы, но не смогла просто сложить руки на коленях. Вместо этого она ухватилась за ремешок возле окошка и держалась за него – словно они бешено мчались по извилистой дороге, то и дело поворачивая, а не двигались довольно медленно по направлению к Баркли-сквер.

– Я пробыл там всего несколько минут. Оставил багаж, который был при мне, и сразу же поехал в Палату лордов.

Тео не нашла в себе сил остановиться.

– Под багажом ты, конечно, имеешь в виду награбленную добычу?

– Значит, ты знаешь? – Он криво улыбнулся.

Тео была в такой ярости, что у нее перехватило горло. Но ей все же удалось проговорить довольно спокойно:

– Нам сообщили о возможной связи между тобой и пиратом по прозвищу Граф. И еще одним, которого называли Джек… Ястреб, верно? Мы с Сесилом не могли поверить, что ты занялся подобным промыслом.

– Жизнь полна неожиданностей, – ответил Джеймс, пожав плечами. И, помолчав, добавил: – Передвигаться по Лондону стало ужасно сложно. Мы так долго добирались до Палаты лордов, что я уже думал, мне придется играть сцену воскрешения из мертвых.

Карета наконец остановилась.

– Я рада, что удалось обойтись без этого, – заметила Тео.

– Дворецкий сказал мне, что ты уехала в семь утра, – сказал Джеймс. – А церемония началась значительно позже. Где же ты была?

«Он отсутствовал почти семь лет, а теперь, вернувшись наконец домой, намерен разыгрывать из себя хозяина?» – подумала Тео.

– Я ходила на могилу твоего отца, – ответила она, взяв свой ридикюль и вуаль, поскольку грум уже отворил дверцу кареты. – Он часто спрашивал о тебе перед смертью. Этим утром я решила рассказать ему о предстоящей церемонии. Конечно, глупо поступила, как теперь выяснилось.

В первый раз за все это время Джеймс вздрогнул. И она увидела вспышку мучительной боли в его глазах, что очень ее обрадовало. Тео настолько обрадовалась, что сама себе удивилась. Сейчас она чувствовала себя такой же кровожадной, как ее муж-пират.

«Остался еще один вопрос, который необходимо прояснить», – думала Тео, выходя из кареты. Ну, вопросов, разумеется, много, но именно этот требовал незамедлительного ответа. Сразу же, как только они вошли, Тео кивнула Мейдрону, и тот мгновенно отворил дверь в гостиную.

Джеймс тотчас проследовал за женой. Когда же она повернулась к нему лицом, он молча взглянул на нее, чуть приподняв одну бровь. Она помнила этот его взгляд. Годы назад его приподнятая бровь означала любопытство мальчика. Теперь же она свидетельствовала о крайнем высокомерии мужчины.

Но что ей теперь делать? Она не собиралась жить с пиратом, с этим татуированным грубым варваром, жалкой карикатурой на герцога. Сердце ее колотилось так сильно, словно готово было выскочить из груди. Но все же ей удалось взять себя в руки, и она проговорила:

– Сыщик с Боу-стрит, предположивший, что ты – Граф, был совершенно уверен: ты не мог быть Джеком Ястребом. – Тео медленно стягивала с рук перчатки, чтобы не смотреть на мужа.

Но она видела его сквозь ресницы. Он стоял, привалившись спиной к стене, что не сделал бы ни один джентльмен.

– В этом ваш сыщик ошибся.

– Он пришел к такому выводу вот по какой причине… Если я правильно его поняла, Ястреб оставил множество незаконнорожденных детей по всей Ост-Индии. – Тут она встретилась с ним взглядом, причем, отбросив все претензии на учтивость, смотрела на этого человека с тем презрением, которого он заслуживал. Ведь он не потрудился вернуться домой, чтобы утешить умирающего отца. Он жил все эти годы за счет грабежа и, конечно же, убил множество людей. К тому же он изменил своим брачным обетам, а затем бросил своих собственных детей, пусть даже незаконных и нецивилизованных.

Джеймс какое-то время молчал. Мальчик, которого она помнила, давно отступил бы под ее яростным взглядом. Но этот мужчина в задумчивости смотрел на нее, скрестив руки на груди.

– Похоже, ты слишком разгневана. Когда я покидал Англию, ты была в том же состоянии, но я надеялся, что время тебя смягчило…

– Я была зла тогда, потому что ты женился на мне обманом. Наш брак казался мне неудачным долгие годы, хотя, как видно, он был для меня не столь неудачным, как для тебя. И все же уверяю тебя, я больше не чувствую ничего, кроме легкой обиды за твой обман с нашей женитьбой. Однако я еще раз тебя спрашиваю: ты и в самом деле бросил своих детей? Или ты привез их сюда? Может, твои отпрыски и есть тот багаж, о котором ты упомянул?

Тишина, воцарившаяся в гостиной, была подобна удару хлыста; в ней ощущалась неистовая ярость – словно воздух рассекли надвое.

– Ваш сыщик с Боу-стрит ошибся, – повторил Джеймс, когда Тео уже готова была пойти в детскую. – У меня нет детей. Вообще.

– В самом деле? – холодно спросила Тео. – Ты в этом уверен? Должна ли я поверить, что ты побеспокоился справиться обо мне через девять месяцев после отъезда из Англии?

– Я послал человека, чтобы он выяснил это.

– Жаль, что ты не попросил этого человека сообщить герцогу, что ты цел и невредим. – Перед смертью Ашбрук постоянно думал о сыне, но этого Тео не сказала бы даже в сильнейшем гневе – это было бы слишком жестоко.

– Отец не казался мне старым. Как ни глупо, я даже представить себе не мог, что он умрет, прежде чем нам удастся помириться. Об этом я глубоко сожалею, как и о многом другом, – сказал Джеймс без всякого выражения. – По правде говоря, именно известие о его смерти превратило меня из Графа в Джека Ястреба.

Тео ждала продолжения, но муж умолк. Очевидно, он не считал своим долгом объяснять ей что-либо. Не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты и поднялась наверх.

Полчаса спустя, лежа в своей ванне, Тео придумала очевидный выход из этого невообразимого поворота событий. Она села так стремительно, что вода хлынула с ее плеч и выплеснулась на пол.

– Мне нужен Бойторн! – воскликнула она.

– Прошу прощения, ваша светлость… – откликнулась Амелия, складывавшая в гардеробной чулки.

– Пожалуйста, попроси Мейдрона послать за моим поверенным мистером Бойторном, – сказала Тео, вставая. – Я бы хотела, чтобы он утром первым делом зашел ко мне. – Конечно, вполне возможно расторгнуть брачный союз, если супруг вернулся после многолетнего отсутствия с репутацией головореза, отправлявшего людей за борт. При обычных обстоятельствах было бы трудно, почти невозможно получить развод, но сейчас совсем другие обстоятельства.

Тео была совершенно уверена, что ее аргументы перевесят. Принц-регент сам расторгнет их брак, если этого никто больше не сделает. Он же сделал подобное для жены лорда Фернгаста, после того как тот примкнул к секте «Семья любви» и потребовал, чтобы она делила постель со всеми подряд. А ведь лорд Фернгаст не убивал людей…

Лондон, возможно, временно ослеплен столь неожиданным возвращением герцога Ашбрука, но всем известно, что происходит с пойманными пиратами. Их вешают.

Внезапно дверь распахнулась, и Амелия с визгом к ней повернулась. Тео повернулась к двери медленнее. Повернулась как была, обнаженная и мокрая.

Огромная до абсурда фигура Джеймса заполнила весь дверной проем, и он молча окинул жену взглядом.

– Амелия, – сказала Тео, – подай мне, пожалуйста, полотенце.

Тихонько всхлипнув, служанка сунула одно полотенце хозяйке в руки, а другое накинула ей на плечи.

Глаза Джеймса по-прежнему были голубыми. Но они стали абсолютно непроницаемыми. Глаза незнакомца.

– В цивилизованном обществе, – сказала Тео, заворачиваясь в полотенце, – принято постучать в дверь комнаты, прежде чем войти. – Она прошла к себе в спальню и закрыла за собой дверь.