Прочитайте онлайн КГБ в смокинге. Книга 2 | 14 Москва. Лубянка. КГБ СССР
14
Москва. Лубянка. КГБ СССР
Шеф Первого главного управления Юлий Воронцов шел к председателю, прекрасно понимая, что разговор предстоит очень трудный. Фактор времени — самый важный в разведке — складывался явно не в пользу его службы. Данные, которыми располагал генерал-лейтенант Воронцов, попади они на стол к Андропову, так сказать, в чистом виде, могли стоить шефу внешней разведки погон и даже головы. Акция в амстердамском аэропорту Схипхол была проведена на редкость бездарно, и вина за это ложилась в первую очередь на него, Воронцова. Спешка при подготовке операции, вынужденная переброска дополнительных сил из соседних агентур, относительная нескоординированность их действий отнюдь не могли оправдать профессионала такого класса. Нацелив лучших агентов на поиск Тополева, Мишина и Мальцевой, шеф внешней разведки не проинструктировал должным образом своих людей относительно тех лиц, которые могли сопровождать прыткую журналистку. В результате основное внимание было сконцентрировано на Мальцевой, а ее попутчик, явно кадровый офицер ЦРУ, преспокойно улетел в Штаты. Это был настоящий провал, и именно он явился главной причиной вызова Воронцова «на ковер»…
Андропов, по обыкновению, чистил крупное яблоко. Тонкая желто-алая кожура, словно дрессированная змея под дудку факира, сползала в гигантскую хрустальную пепельницу из-под рукава добротного темно-синего пиджака председателя.
Войдя в полузатемненный кабинет (горели только старинный торшер в углу и настольная лампа под зеленым «сталинским» абажуром) и получив молчаливое приглашение сесть, Воронцов сразу отметил про себя нездоровый цвет лица председателя и набрякшие больше обычного мешки под глазами. Андропов был почечником и находился под неусыпным контролем спецов из «кремлевки». В то же время Воронцов хорошо знал поразительную дисциплинированность этого немногословного политика, функционировавшего с точностью швейцарского хронометра и скрупулезно — как, впрочем, и все свои многочисленные обязанности — выполнявшего предписания врачей. Мешки под глазами — это явный недосып. А если Андропов недоспал, значит, ситуация действительно того заслуживала.
— Вызывали, Юрий Владимирович?
— Вызывал… — Андропов закончил чистить яблоко, изящным серебряным ножом разрезал его на четыре дольки, ткнул острием в одну из них и аккуратно отправил ее в рот. Тщательно прожевав яблоко, председатель чуть прищурился и неожиданно спросил:
— Любите яблоки, Юлий Андреевич?
— Честно говоря, не очень.
— А ведь это, наверное, самый полезный для здоровья плод в природе.
— Да, я что-то читал об этом, — вежливо откликнулся Воронцов, пытаясь понять, куда же гнет его могущественный босс.
— Десять минут назад у меня был очень неприятный разговор с Громыко… — Андропов насадил на нож очередную дольку, поднес ее к губам, потом передумал и положил нож на тарелку. — В ответ на официальный запрос нашего посольства в Вашингтоне госдеп заявил, что в последние шесть месяцев на территорию США не въезжали подданные СССР, носящие фамилию Ксантин, Евлампиев и Торосов. Возможно, у Тополева были при себе паспорта и на другие фамилии?
— Нет, Юрий Владимирович, только на эти три.
— Скверно!
— Что именно, Юрий Владимирович?
— Скверно то, что Тополев, скорее всего, в руках американцев.
— У вас есть какая-то информация на сей счет? — осторожно поинтересовался шеф внешней разведки.
— А разве я могу получить информацию подобного рода, минуя ваше ведомство, Юлий Андреевич?
Воронцов молча снес язвительный выпад председателя и, не меняя тона, сказал:
— Пока никаких подтверждений тому, что Тополев попал в руки ЦРУ, у меня нет.
— Если бы его убили, нам было бы уже известно, — флегматично заметил Андропов. — Следовательно, он жив. А коли Тополев жив, то либо он дома, либо… — председатель выразительно повел подбородком в сторону окна, освещенного слабыми всполохами скудной вечерней рекламы. — Ну да ладно. Кого прошляпили ваши люди в Амстердаме?
Воронцов был готов к этому вопросу. С его стороны было бы непростительной глупостью недооценивать такую личность, как Андропов. И тем не менее когда вопрос прозвучал, шеф внешней разведки остро ощутил укол досады.
— Это был человек ЦРУ. Через несколько часов я получу полную информацию.
— Хм! — Андропов потянулся к яблоку. — Женщину вели по меньшей мере четверо ваших людей, а кадрового офицера иностранной спецслужбы упустили. Странно, Юлий Андреевич.
— Да, это грубая ошибка, Юрий Владимирович… — Воронцов сделал секундную паузу и добавил: — Моя ошибка.
— Что с тем человеком, который пытался задержать американца?
— Он уже в Москве.
— Здоров?
— Вполне. Короткий болевой шок. У него только было изъято оружие…
— Сообщил какие-нибудь детали?
— Существенных — нет.
— Вы что же — новичков на такие задания посылаете?
— Юрий Владимирович, я не оправдываю его и сам не оправдываюсь. Но ситуация была неординарной. Наши люди искали Мальцеву. Искали Тополева. Искали Мишина… Вам известен масштаб поисков и дефицит времени. Были подключены лучшие кадры из наших европейских резидентур. Задача была поставлена достаточно четко, но ограниченно. А тут нужна была импровизация, надо было выйти за рамки приказа, проявить инициативу…
— А тот человек ее не проявил?
— Проявил, Юрий Владимирович. Но поздно.
— Жаль… — Андропов откинулся на высокую спинку кресла и закинул руки за голову. — Очень жаль, Юлий Андреевич. Потому что этот американец, которого ваши люди проворонили в Схипхоле, сейчас нам очень бы пригодился. Теперь уже нет сомнений, что он прибыл в Амстердам, чтобы скоординировать всю операцию против группы Тополева. Имей мы его у себя, было бы чем поторговаться с американцами. А так…
— То есть, Юрий Владимирович, вы хотите сказать, что Мишин был связан с этим офицером ЦРУ?
— А что, это совершенно нереальная версия?
— Н-да… — Воронцов молниеносно просчитал мрачные перспективы председательской идеи. — Тогда действительно скверно.
— Подведем итоги! — Андропов резко придвинулся к столу и положил перед собой руки ладонями вниз. — Худший вариант: Тополев у них — и начинает говорить. Я не хочу рассуждать о степени вероятного ущерба: нет смысла портить себе настроение, когда лишен возможности ликвидировать причину. Но! — Андропов поднял указательный палец. — Мне нужны немедленно все данные о том американце из аэропорта. Фамилия, чин, степень осведомленности, связи с Мишиным, как он вышел на него и так далее. На данном этапе разведка кончается, уважаемый Юлий Андреевич, начинается политика. Могут возникнуть серьезные осложнения на самом высоком уровне, и мне бы не хотелось иметь лишних свидетелей по этому неприятному делу. Тополев — перебежчик, своей волей отдавшийся в руки ЦРУ и ставящий перед собой единственную цель — дискредитировать Советское государство и его органы безопасности. То же касается и Мишина. Прочие участники операции выбыли навсегда. Остается Мальцева…
— Только что я получил шифрограмму с борта «Камчатки»…
— Так… И?
— Пока никаких результатов.
— Значит, молчит? — Андропов брезгливо поджал губы.
— Не молчит, Юрий Владимирович, — крутит.
— Вы уверены, что с ней работали как следует?
— Офицеру, который допрашивает Мальцеву, я полностью доверяю.
— Ваши предложения, Юлий Андреевич?
— Она много знает. В этом нет сомнений. Думаю, следует привезти Мальцеву в Москву и уже здесь попытаться выбить необходимую информацию.
— А зачем?
— Простите, не понял, Юрий Владимирович.
— Я спрашиваю, зачем вам нужна информация от Мальцевой? Чтобы убедиться, что она спала с офицером ЦРУ? Что видела, как Мишин убирал наших людей? Что, скорее всего, ее действительно перевербовали? Так для этого вовсе не нужны протоколы допросов с ее подписью и чистосердечным раскаянием.
На сегодняшний день она — живой свидетель. А свидетелей в этом деле быть не должно. Понятно, Юлий Андреевич?
— Так точно!
— Повторяю: в этом деле остались два предателя, работающие на разведку противника, и четыре наших сотрудника плюс выдающийся журналист, ставшие жертвами вражеских элементов. И все.
— Я понял, Юрий Владимирович! — Воронцов встал и вытянул руки по швам.
— Работу с Мальцевой прекратить. На «Камчатку» передать срочную шифрограмму. Под какой фамилией числится Мальцева в судовых документах?
— Саленко. По штатному расписанию — буфетчица.
— Где они сейчас?
— В Гданьском заливе. Подходят к Гдыне.
— Организуйте, чтобы по прибытии в Ленинград в судовых документах не было никакой буфетчицы по фамилии Саленко. Да и вообще, — Андропов вяло улыбнулся, — женщины на корабле — к несчастью…
