Прочитайте онлайн КГБ в смокинге. Книга 2 | 31 Швейцария. Женева
31
Швейцария. Женева
Как и накануне, ровно в десять утра в цюрихском представительстве «Аэрофлота» зазвонил телефон.
— Слушаю?
— Господин Онопко?
— Я.
— Мы с вами встречались вчера…
— Я ждал вашего звонка.
— Вчера, помнится, мы так и не пообедали…
— Считаете, что пришло время наверстать?
— Похоже на то.
— Я готов.
— Опять в Женеве?
— Почему бы и нет?
— Сегодня?
— Согласен.
— Вы не забыли отель «Beau Rivage»? Тот самый, возле которого была убита императрица Австро-Венгрии?
— Я уже говорил вам, что не интересуюсь историческими параллелями.
— Тогда сделаем иначе. Напротив отеля расположен ресторан «Фондю». Можно встретиться там.
— Никогда не бывал в этом ресторане…
— Настоятельно рекомендую! — голос в трубке заметно оживился. — Я угощу вас грюйером.
— Что это такое?
— Расплавленный сыр в белом вине. Его подают на спиртовке в глиняном котелке, а внутрь опускают хлеб на длинной вилке. Объедение!..
— В котором часу?
— Если не возражаете, не будем отступать от традиции. В четыре.
— Договорились, — сказал резидент, положил трубку и нажал кнопку звонка в панели письменного стола. Увидев неслышно появившегося на пороге Игоря, Онопко бросил:
— В консульство. Срочно.
Игорь Колодников, которому Онопко полностью доверял, все делал основательно. За время их совместной работы в Швейцарии служебный автомобиль представителя «Аэрофлота» ни разу не останавливала за нарушение правил движения весьма придирчивая дорожная полиция, что, учитывая постоянные пробки на дорогах и гигантское скопление машин в деловой части Цюриха, являлось фактом примечательным. Приглядывая на первых порах за своим молодым телохранителем, Онопко убедился, что Игорь во многом похож на него самого и принадлежит к той редкой категории людей, которые практически не совершают ошибок. Удостоверившись в этом, Виктор Иванович во время поездок в автомобиле полностью расслаблялся, позволяя себе предаваться размышлениям, зачастую не имевшим прямого отношения к его служебным обязанностям. Это была поистине неоценимая роскошь для человека, ведущего двойную жизнь. Чем дольше Онопко жил на Западе, тем сильнее он ощущал свое внутреннее сродство с этим спокойным, сытым, благополучным миром, где не имели понятия об очередях, где не принято было громко разговаривать и размахивать руками и где вместо совершенно бессмысленных лозунгов на красном кумаче красовались пестрые, хорошо исполненные рекламные щиты, значительно более яркие, конкретные, а главное — проникнутые куда большей ответственностью за написанные на них слова. Иногда Виктор Иванович фантазировал, будто родился в Швейцарии, получил здесь образование, обзавелся семьей, купил виллу в Лозанне и стал добропорядочным гражданином этой безмятежной страны. Как правило, эти фантазии вызывали у Виктора Ивановича двоякое чувство: понимая всю их нереальность, Онопко в то же время ясно отдавал себе отчет в том, что прекрасно бы ужился здесь и в этом качестве. Вполне возможно, он потому и не испытывал классовой ненависти к этим вежливым, спокойным и неизменно подтянутым людям, что в глубине души сам был таким. Причем богатство, достаток швейцарцев трогали его меньше всего: Онопко никогда не знал материальных забот, а кое в чем мог даже дать фору многим преуспевающим швейцарцам. Внутреннее спокойствие и достоинство людей, среди которых он жил четвертый год, их умение в любой ситуации чувствовать себя полностью раскрепощенными и независимыми — вот что подкупало, а порой и просто очаровывало страдающего от комплексов резидента советской разведки, вот что составляло истинную ценность жизни, которая при всех его связях и власти была недоступна ему. Сам себе он напоминал тяжелый якорь поставленного на прикол корабля, настолько глубоко ушедший в вязкое, илистое дно, что извлекать его было бы не только бессмысленно, но и опасно…
От раздумий оторвал Виктора Ивановича лающий клаксон «мерседеса» — таким образом Игорь по инструкции оповещал внутреннюю охрану советского консульства о прибытии. Усатый полицейский-швейцарец, наблюдавший за подступами к консульству из стеклянной будки-колпака, махнул рукой в знак приветствия. Две миниатюрные телекамеры, установленные на бетонных опорах, плечи которых стягивали цельнометаллические ворота без единого оконца или смотровой щели, синхронно сошлись на «мерседесе», после чего стальная стена ворот бесшумно откатилась в сторону — ровно настолько, чтобы в образовавшееся пространство могла въехать служебная машина представительства «Аэрофлота».
Кивком поздоровавшись с офицером безопасности у входа, Онопко быстро спустился в цокольный этаж консульства, где размещалась комната спецсвязи швейцарской резидентуры КГБ. Набрав на вмурованном в стену телефонном диске комбинацию из девяти цифр, Онопко подождал, когда стальная дверь откроет ему доступ в комнату, после чего, оглянувшись, быстро вошел внутрь.
Всю меблировку комнаты спецсвязи составлял огромный письменный стол с единственным телефонным аппаратом, книжный шкаф и врезанный в стену сейф. Торцовая часть комнаты была отделена от основного помещения металлической решеткой из толстых прутьев, за которой размещались коричневые шкафы с автоматическим оружием, гранатами, пластиковой взрывчаткой, детонаторами и цинковыми ящиками с боеприпасами.
Не снимая плаща, Онопко набрал номер, прижал трубку к уху и, в ожидании ответа, расстегнул верхнюю пуговицу сорочки и чуть ослабил узел галстука — топили в консульстве на совесть.
— Карпеня слушает.
— Здесь Онопко, Игорь Иванович.
— Здравствуй, Виктор!
— Он позвонил.
— Когда встречаетесь?
— Сегодня. В четыре.
— Думаешь, дамочка уже у них?
— Похоже на то… Если, конечно, все это не блеф.
— Та-ак… — Карпеня тяжело засопел в трубку. — Значит, они готовы. Что ж, тогда и мы начинаем. Как считаешь, Онопко?
— Нет проблем. На какой день назначать?
— Давай на послезавтра.
— А если он захочет раньше? Скажем, завтра?
— Не пойдет. Нам нужно еще двое суток, не меньше. Кое-каких людишек подбросить, то да се…
— Что с Мишиным? Настаивать на его включении в список или…
— Хрен с ним! — буркнул Карпеня. — Похоже, американец твой не косит — его у них действительно нет. Ладно, с этим я сам буду разбираться…
— Понял, Игорь Иванович.
— Крыша готова?
— Все в порядке.
— Были осложнения?
— Несущественные.
— Держи меня в курсе.
— Слушаюсь, товарищ генерал-майор.
— У меня все! Пошел докладывать шефу.
В трубке воцарилась тишина — на линии спецсвязи не существовало гудков.
…Было без десяти четыре, когда «мерседес» Онопко въехал на площадь Дорсье, свернул налево и покатил по набережной Монблан, вдоль Женевского озера. Прибыв на место, Игорь аккуратно запарковал машину на стоянке неподалеку от собора Святого Петра, вышел из машины, осмотрелся, коротко кивнул Онопко, дождался, пока его шеф покинет автомобиль, и негромко сообщил:
— Ресторан через дорогу, Виктор Иванович.
— Оставайся здесь, — пробормотал Онопко, застегивая верхнюю пуговицу утепленного плаща.
— По инструкции…
— Оставайся здесь, я сказал! — повторил резидент, не меняя интонацию. — Ничего не будет.
Игорь кивнул, вновь залез в машину и вроде бы рассеянным взглядом проследил, как Онопко, чуть пригибаясь от пронзительного ветра с мелкой снежной крошкой, дувшего с белой макушки Монблана, пересек улицу и исчез за резными дверями «Фондю» — одного из самых дорогих и престижных ресторанов Женевы.
Зал был декорирован с изысканностью «золотого» XYII века. Виктор Иванович, осматриваясь вокруг, не сразу увидел Криса Стюарта, сидевшего в углу и приветственно поднявшего руку.
Приблизившись к столику, Онопко кивком поздоровался, аккуратно разместил плащ на спинке свободного стула и уселся напротив.
— Вначале пообедаем, а о делах потом? — предложил американец.
— Боитесь испортить мне аппетит? — одними губами улыбнулся Онопко.
— Скорее себе, — не принимая шутку, ответил Стюарт и облизнул губы.
— Что ж, начнем с обеда, — кивнул Онопко и развернул сафьяновый переплет меню.
…После того как официант унес фарфоровые тарелки, очистил стол и поставил перед гостями кофе и пузатые бокалы с золотистым бренди, Онопко первым нарушил молчание:
— Я слушаю вас, господин Стюарт.
— Предлагаю осуществить нашу сделку завтра, — сразу приступил к делу американец.
— Меня бы больше устроило послезавтра, — после некоторой паузы ответил Онопко, помешивая ложечкой кофе.
— Что-то принципиальное? — вскинул брови Стюарт.
— А для вас?
— О’кей. Не возражаю, — улыбнулся Стюарт.
— Уточним позиции?
— Прошу.
— На обговоренное место мой доверитель приходит с известным вам господином и имеет при себе запечатанный конверт, в котором указано местонахождение другого господина. Ваш доверитель приводит туда же двух человек, один из которых — мужчина, некоторое время пользовавшийся вашим… э-э… гостеприимством, второй — известная вам женщина. Что касается третьего господина, то мой доверитель не настаивает на включении его в список обмениваемых…
— Благородно, — хмыкнул Стюарт. — Тем более что при всем желании нельзя дать то, чего у тебя нет.
— Число сопровождающих?
— Думаю, по три человека будет достаточно?
— Согласен, — кивнул Онопко.
— Время?
— Моему доверителю было бы удобно в 17.00, — тщательно выговаривая каждое слово, произнес советский резидент.
— Согласен.
— И никакого оружия.
— Естественно, — Стюарт недоуменно пожал плечами. — Откуда такая подозрительность у представителя сугубо гражданской авиакомпании?
— Главный вопрос: где? — Онопко исподлобья взглянул на американца. — Вчера вы предложили бросить жребий…
— Все остается в силе, — Стюарт вытащил из кармана сложенный вдвое лист бумаги и подтолкнул его на середину стола. — Дабы не терять времени, я уже подготовился к жеребьевке…
Виктор Иванович нахмурился.
— Смотрите, господин Онопко, на той половине, которая сейчас перед вами, — четыре линии. Каждая из них упирается в конкретный город, название которого написано на второй половине листа, скрытой от вас. Как мы и договаривались, речь идет о Лозанне, Цюрихе, Женеве и Базеле. За прошедшие сутки у вас не возникло принципиальных возражений против какого-нибудь из названных городов?
— Нет.
— Тогда выбирайте любую линию.
— Вот эта! — после некоторого раздумья Онопко ткнул в крайнюю правую.
— О’кей, посмотрим, что вы выбрали… — Крис развернул сложенный листок и хмыкнул. — Женева!
— Итак, послезавтра, в 17.00, центральный зал женевского железнодорожного вокзала Корнаван, — Виктор Иванович встал и положил возле чашки с недопитым кофе несколько купюр. — Мне было приятно иметь с вами дело, господин Стюарт.
— Взаимно, господин Онопко…
Как только советский резидент покинул ресторан, Стюарт вытащил из кармана пиджака радиотелефон и набрал несколько цифр.
— Это я. Сбор сегодня, в 20.00. Сектор четыре. У меня все…
