Прочитайте онлайн Хомут на лебединую шею | Глава 5Токующий цирюльник

Глава 5

Токующий цирюльник

Утром, как ни странно, все семейство Неверовых поднялось ни свет ни заря. Фоме не давал спать азарт сыщика, Гуте неловко было валяться в постели, когда бедной Варьке предстояло трудиться, а она вчера легла позже всех. Ну а Аллочка просто на всякий случай решила себя пораньше привести в неотразимость – кто знает, когда сегодня надумают прийти женихи. Поэтому с утра пораньше она неустанно мазала себя всевозможными кремами, тискала, то бишь массажировала щеки, и в результате всего этого смахивала лицом на вареного рака. И только Варька спала. Рядом с ней, на подушке блаженно растянулся Матвей.

– Варя, Варь, вставай, ты опоздаешь на работу, – будил жену Фома. – Варя, ну вставай же!

Варька на минуту высунулась из пуховых сугробов и отчетливо произнесла:

– Мой начальник знает, что я трудно просыпаюсь по утрам. Он вошел в мое положение и разрешил мне сегодня прийти к обеду!

– Фома! Отстань от девочки, – зашипела Гутя под дверью спальни молодых. – Даже начальник знает про ее положение, а ты все никак поверить не можешь!

Фома пожал плечами и оставил супругу досматривать сны.

За завтраком Гутя начала допрос:

– Ну и что ты узнал? Может эта женщина, ее фамилия, по-моему, Матренина? Может она пылать ненавистью к Псову?

– Не-а, – налегая на омлет, проговорил Фома.

Он рассказал, как прошло его вчерашнее посещение многодетной мамаши.

– И что же получается? – неожиданно встряла в разговор Аллочка, елозя пальцем по жирным щекам. – Выходит, убийцу мы так и не найдем, и моих женихов так и будут отстреливать? А меня за это могут и того… в тюрьму?

– Не мели ерунды, – нахмурился Фома. – Я найду этого гада. Теперь мне просто необходимо его найти. Во-первых, ты, Аллочка, – моя родственница, и, пока у тебя нет своего мужа, всю ответственность за тебя несу я! Как единственный мужчина в этом доме. Ну, а во-вторых… Если уж вы утверждаете, что с Варькой случилась такая оказия…

– Я говорила, что не оказия, а ребенок! – поджала губы Гутя. – Со всяким может случиться, а вам уже давно пора.

– Так вот я и говорю, если у нас намечается ребенок, нам просто нельзя дальше проживать в неизвестности. Я, как отец, не могу допустить, чтобы что-то угрожало моему ребенку!

– Как красиво сказал, шельмец, – залюбовалась Аллочка. – Я тоже не хочу все время быть преждевременной вдовой. И я тебе, Фомка, буду помогать.

Гутя гремела тарелками.

– А ты чего молчишь? Не будешь помогать нам в таком серьезном деле? – прищурила глаза Аллочка.

– Я? Да я не помогаю! Я уже сама ищу преступника! Наравне с Фомкой, между прочим! Это и в моих интересах. Если помните, Псов был моим клиентом. И мне совсем не нравится, что у меня в доме стреляют, кого хотят. Кстати, Алиссия, ты вчера высыпала в фарш всю соль, какая была в солонке. Тебе придется приготовить котлеты еще раз, надо же учиться!

Фома застонал, точно был тяжело ранен, и робко попросил:

– А может, сегодня не надо котлет? Может, просто пожарим курочку? Если вы не хотите, я и сам могу, а?

– Хорошо, – смилостивилась теща и направилась к телефону.

Сейчас она звонила Ножкиной Анне Викторовне, еще одной даме, которая попала в поле зрения Псова. Фома дал Гутиэре задание – обработать двоих, и Гутя решила именно сегодня этим заняться.

– Алло, будьте любезны, позовите, пожалуйста, Ножкину Анну Викторовну… Ах, нет… куда? На Украину?.. А как давно?.. три месяца назад… Спасибо. – Гутя повесила трубку и рявкнула на всю квартиру: – Фома! Ножкина тоже не могла убить Псова, слышишь?! Она на Украину уехала!

– Гутиэра Власовна, я же рядом с вами, чего так кричать на всю комнату? – недовольно поморщился Фома, выглядывая из-за ее спины. – Кто там у вас остался?

– У меня только вот эта – Вредина Инна Львовна, – отрапортовала Гутиэра.

– Ну и фамильица, – хрюкнула Аллочка, не забывая мять лицо, то бишь массажировать. – Я б с такой фамилией в жисть замуж не вышла!

Фома хотел было напомнить, что она и со своей-то не больно разбежалась, но решил не рушить иллюзий тетушки, лучше побыть мягким и пушистым.

Гутя снова приклеилась ухом к телефонной трубке и теперь уже с кем-то оживленно болтала.

– Все, еду, – кратко бросила она, аккуратно устроив трубку на рычаге. – Вредина ожидает меня буквально через пятнадцать минут. Она, оказывается, работает здесь неподалеку, в парикмахерской. Заодно, пока буду беседовать, и прическу себе обновлю.

– Я с тобой, мне тоже надо… обновить, – засобиралась Аллочка и, побросав свои баночки с кремом, устремилась вслед за Гутей.

Вредина Инна Львовна оказалась совсем молоденькой девушкой. Нет, ну ей, конечно, было под тридцать, но остальным-то избранницам Псова было далеко за сорок. Инна Львовна была смешлива, пышнотела и постоянно встряхивала копной роскошных, блестящих волос абрикосового цвета. Работала она в небольшой светлой парикмахерской, переделанной из двухкомнатной квартиры. Кроме нее, возле зеркала крутилась еще одна девушка. Клиента у нее в это время не было, и от нечего делать девчонка с любопытством разглядывала двух посетительниц, которым зачем-то понадобилась Инна.

– Вы Инна? – неуверенно спросила Гутиэра.

– Ага, я. А что – не подходит имя? – приготовилась смеяться Инна Львовна.

– Да нет… – засмущались посетительницы. – Мы к вам, собственно… нам бы поговорить…

– И сделать прическу, – более решительно сказала Аллочка.

Этого говорить не нужно было, потому что Инна мгновенно переключилась на прически и ни на какие другие темы больше не сворачивала. Она токовала о волосах, словно глухарь во время брачного периода, никого и ничего вокруг не слыша.

– Вы хотите прическу? Положитесь на мой вкус. Вам нельзя носить длинные волосы. Ваш стиль – это короткая, аккуратная стрижка. Нет, не под мальчика, что это такое – под мальчика? Такого и названия нет. Вы что, из тундры к нам? – накинулась Инна Львовна на Аллочку.

– Мы к вам приехали поговорить по поводу, – решила взять инициативу в свои руки Гутиэра… – А скажите, вашу напарницу нельзя на обед отпустить? Очень уж у нас вопросы… личные. Прямо скажем, интимные вопросы…

Инна пожала плечами. Потом подошла к подруге, что-то шепнула ей на ухо, и молоденькая дива, скривив губы, неторопливо выплыла в соседний кафетерий, даже не накинув пальто.

– С одним из ваших знакомых, Инна, случилось большое несчастье, – скорбно опустила глаза Гутя, а когда их подняла, то увидела, что Аллочка уже удобно устраивается в кресле. – Вы знали Псова Назара Альбертовича?

Инночка щелкнула ножницами, на минутку призадумалась и с чувством заговорила:

– Вам какие височки больше нравятся? Я бы посоветовала здесь длинные, такие, знаете, перышки…

– Инна, какие перышки?! Я вам, кажется, задала серьезный вопрос! – оскорбилась Гутя.

Инна непонимающим взглядом уставилась на Гутю и наморщила лоб:

– Не уразумею, чего вы хотите? Вы хотели прическу? Я этим и занимаюсь, а если вам не с кем поговорить, так давайте обратно позовем мою напарницу, она вам последние новости расскажет. Вы не представляете, Танечка так разбирается в политике! Она знает имена всех министров!

Гутя не знала никаких имен, но не это ее печалило. Ей надо было срочно разговорить Инночку, а мастерица была охвачена вдохновением, которое на нее обрушилось при виде неухоженной головы Аллочки.

– Вы не представляете, что из вас можно сотворить! – щебетала увлеченная мастерица. – Вы посидите секундочку, у меня специально для таких клиенток фотоаппарат имеется…

– Это еще зачем? – выпучила глаза Аллочка.

– Ой, вы не понимаете. Сначала я вас щелкну в таком, запущенном виде, а потом – когда сделаю вам прическу. Это мне для дальнейшей работы, для рекламы, так сказать, а вам я сделаю солидную скидку…

– Вот что, Инночка, – перебила парикмахершу Гутиэра Власовна, – если вы меня сейчас не выслушаете, а вернее, если я сейчас не выслушаю вас, мы тут же встаем и уходим. Нам и в других салонах предлагали скидку, и, честно сказать, куда более солидную. Однако мы выбрали вас. И то только потому, что хотели серьезно поговорить.

Инночка с горьким сожалением посмотрела на Аллочкину голову.

– Ну так говорите, что вам надо, я же не против.

– Я уже битый час пытаюсь это сделать. Так вот, у вас был знакомый – Псов Назар Альбертович, с ним произошло несчастье, и мы решили прояснить кое-какие моменты. Для своего кругозора, так сказать. Вот вы мне и расскажите все, что вы о нем знаете.

Инночка нахмурилась, но тут же снова не удержалась от смеха.

– Вы не представляете, я однажды решила выйти замуж! Это просто какое-то бабское наваждение – поскорее найти хомут для шеи! Ну вот скажите, чего мне не хватало? И работа замечательная, без денег никогда не сижу, и квартира своя имеется, друзьями опять же бог не обидел. Конечно, они почти все семейные. Но от одиночества я не чахну. И зачем я кинулась в эту авантюру? Ну очень мне вдруг захотелось прийти на какой-нибудь праздник со своим, настоящим супругом. А что получилось…

Инночка долго не маялась – вечером захотела замуж, а на следующее же утро подала объявление в газету. Как только газета вышла, на бедную женщину обрушился поток писем – целых семь! У Инночки закружилась голова от близости свадебного марша. Они с подругой Татьяной теперь каждую свободную минуту разглядывали журналы с причудливыми свадебными прическами. Даже однажды поссорились, Татьяна настаивала на том, что бракосочетаться Инночке надо с композицией «Дыхание Амура» на голове. Инночка же видела себя с прической «Нега прелестницы». Потом, конечно, подруги помирились, тем более что место жениха все еще пустовало. Инночка назначила встречу всем семерым, каждому из претендентов выпал определенный день недели. Для удобства Инночка так и называла женихов – Понедельник, Вторник… Псов был Четвергом. У Инночки началась неделя смотрин. Каждое утро верная Татьяна укладывала на голове подруги немыслимые замки из волос, и каждый вечер Инночка безжалостно их разрушала. Да чего там жалеть о прическах, когда с женихами все никак не вытанцовывалось. Первый был изумительным красавцем. Он прибыл на место встречи на старой светлой развалюхе – иномарке, которая решила помереть прямо возле нарядной Инны.

– Как хорошо, что вы здесь! – крикнул из окна прекрасный незнакомец.

Он шустро выскочил из машины, обежал ее кругом и доверительно сообщил Инночке:

– Теперь ни за что не заведется. А давайте знаете что, попробуем…

Через минуту Инночка уже пыхтела, упираясь в багажник, машина не собиралась поддаваться, она даже не сдернулась с места. Женщина еще какое-то время кряхтела позади строптивой иномарки, но потом силы потенциальной невесты иссякли.

– У вас есть мобильник? – подошла она к незнакомцу, который все это время сидел за рулем и зычно командовал.

– Есть, вам нужно?

– Я позвоню подруге, у нее «жигуленок», приедет сейчас и дернет.

У Татьяны совсем случайно оказалось немного свободного времени, и она примчалась через десять минут. Иномарку она благополучно сдернула, а в благодарность за помощь писаный красавец через месяц предложил ей руку и сердце. На прошлой неделе Инночка сидела за свадебным столом в качестве свидетельницы. К слову сказать, Алексей, так звали красавца, вовсе не приезжал по объявлению, у него просто не вовремя заглохла машина, хотя теперь он об этом совсем не жалеет. Короче, так или иначе, Понедельник ушел к подруге. Вторник оказался хмурым, совершенно лысым старичком, который весь вечер первого свидания посвящал Инночку в историю своих болезней. Болезней был пышный букет, и женщина решила, что бороться с ними сил у нее не хватит. Третий претендент на руку и сердце был моложавый и очень деятельный товарищ. Его заботила безопасность планеты. Он очень опасался, что через миллион лет на Землю обрушится метеоритный дождь, который приведет к неизбежной гибели всего живого. Поэтому сидеть сейчас сложа руки просто преступно, надо что-то немедленно делать, и он делал. Он нервно тыкал пальцем в небо и показывал Инночке, откуда примерно надо ждать опасности. Сыпал различными призывами на тему «Берегите Землю, мать вашу!» и жаловался, что его никто не понимает. Инночка тоже не понимала. Она решила, что не достойна этого спасателя Земли, и больше встречаться с ним не стала. Ну а Четверг… Четверг и был Псовым. Псов ее пленил тем, что сразу же заявил:

– Инночка, сколько человек откликнулось на ваше предложение?

– С-семь… – смущенно призналась женщина.

– Так вот, поверьте, из всех семи я самый достойный. Пообещайте мне, что вы больше ни с кем не станете искать встреч.

Инночка пообещала. Ей нравились решительные мужчины. Но очень быстро об этом пожалела. Решимость Псова на этом высказывании закончилась, зато проявился достаточно нудный и сварливый характер. Он очень скоро перетащил в квартиру Инночки свой скудный скарб, никуда не хотел ходить, игнорировал любые праздники, которые устраивали друзья Инночки, и постоянно требовал к себе трепетного отношения. Это было нелегко. Инна уматывалась на работе, как колхозная лошадь. Потом, прибежав домой, крутилась возле плиты, а в оставшееся время полоскалась в ванной, перестирывая немногочисленные тряпки любимого: мужчина не надевал одну рубашку дважды. В один прекрасный день подруга Танечка, взглянув на темные круги под глазами Инночки, удивленно вздернула брови:

– А чего это замужество тебе на пользу не идет? Ты что, никак не можешь оторваться от кухни?

– Если я оторвусь, Назар немедленно умрет от голода.

– Значит, сиди дома и готовь ему завтраки, обеды и ужины, а о деньгах пусть он сам заботится. Чего ж ты на работу бежишь?

– Ты же знаешь, Назар работает на заводе, по сменам, ему там платят совсем немного. Мы просто не выживем на его зарплату, – тяжело вздохнула Инночка.

– Так пусть идет подрабатывать. Времени у него – уйма!

– Ну что ты. Я один раз заикнулась, он так кричал, что я хочу загнать его в могилу, что он не ишак и гробить свое здоровье не собирается.

– Понятно… Он не хочет гробить свое здоровье, поэтому в могилу загоняет тебя. Очень благородно с его стороны. Но только ты-то почему такая дура?! Да на хрена он тебе нужен, скажи мне откровенно? Мой вообще не хотел меня на работу пускать – он, понимаешь, считает, что настоящий мужик, глава семьи, должен обеспечить свою семью. Это самое первое условие. Я, конечно, не хочу сейчас с работы уходить, но, когда у нас появится дите, я минуты не стану торчать в этой парикмахерской.

Дома Инночка совсем по-другому взглянула на своего избранника. И правда, чего в нем особенного? Далеко не красавец, ума – ниже среднего, к тому же с заскоками. Но уж зато столько претензий! И погладь, и постирай, и приготовь, еще и деньги заработай, да не какие-нибудь, а желательно побольше да почаще! Даже выходные не дает брать! А если что не так – начинаются капризы, обвинения, оскорбления… Нет, пускай, кому надо, забирают такое сокровище, а она, Инночка, со своей-то работой, с ее-то умом, с фигурой и с красотой не пропадет. Конечно, Инночка еще не была законной супругой Псова, но у них уже лежало заявление в загсе, и, судя по всему, Псов решил, что одним этим ее осчастливил несказанно. Итак, перспектива дальнейшей семейной жизни с некоторых пор ее не радовала.

– Знаешь, любимый, я решила, что мне с тобой не по пути, – заявила Инна, когда, вернувшись с работы, наткнулась на хмурый взгляд. Муж требовал ужина.

– Что значит – ты решила? Это ты своей Таньки наслушалась? – вскинулся Псов. Он не любил Татьяну. – Сколько раз тебе говорить, чтобы ты с ней не трепалась! Вместо того, чтобы зарабатывать копейку, вы лясы точите! Конечно, у этой Таньки мужик зарабатывает столько, сколько тебе в жизнь не заработать, а…

– А тебе? – прервала супруга Инночка.

– Что мне?

– Мне и правда не заработать, потому что я женщина, но ты-то мужик. Вот пойди и заработай. А я буду дома сидеть, тебе варить, стирать, убирать квартиру.

– Поня-ятно, я, значит, должен подыхать на этой работе, чтобы ты от лени жирела? – взвился жених.

– Вообще теперь все это не имеет никакого значения. Я завтра взяла отгул, специально, чтобы собрать твои вещи и распрощаться, – отрубила Аллочка.

Псов оскорбился до глубины души, но все же потребовал постирать ему носки. Инночка только рассмеялась. Неблагодарная не оценила своего счастья и выкинула вещички Псова на лестничную площадку. Потом еще около месяца Назар Альбертович околачивался возле подъезда, умоляя Инну одуматься, но женщина, выставив сожителя, так вольно вздохнула всей грудью, что больше ни за какие коврижки не хотела попадать снова в кабалу. Правда, очень скоро она познакомилась с одним из друзей Татьяниного мужа, и теперь у них все плавно катится к женитьбе.

– С ума сойти, как только я могла терпеть этого захребетника! А теперь… вы понимаете, я ведь люблю Диму! Он такой… Его просто невозможно не любить! Но вы ведь не знаете, Дима – это мой нынешний жених. И представьте, он не разрешает мне работать!

Гутя выслушала откровенную речь Инночки и ткнула сестрицу в бок.

– Вот видишь, какие женихи еще гуляют на свободе! А ты на Псова позарилась.

– Так ты ж сама… – начала было Аллочка, но Инна их перебила:

– Так вы что, тоже невесты Псова?

– Нет, мы не невесты… просто… У Аллочки был какое-то время к нему интерес.

– Это у него ко мне был, – поправила Аллочка и поерзала на стуле, показывая всем видом, что пора и к прическе приступать.

– Скажите, Инна, а когда у вас была эта эпопея с Псовым?

– Когда? – Инночка в задумчивости прикусила расческу. – Так… мы уже с Димкой второй месяц, значит… В начале августа я подала объявление, а потом… где-то в конце августа, в сентябре. Да, точно! Весь сентябрь я с ним мучилась.

– А он не просил у вас взаймы какую-нибудь крупную сумму?

– Он каждое утро просил, нет, не просил, он требовал. И я ему давала. Ну там, на обеды, на газеты, на прочую ерунду. А вот крупных сумм не просил. Да ему и не надо было. Зачем? Он же жил на всем готовом.

– Ну хорошо, а вот вы сказали, что он был… в общем, что у него заскоки случались, что это было?

– Да я так точно не помню… Он вообще какой-то немного непонятный. То ему надо было непременно купить боксерские перчатки. И не просто какие подешевле, а самые дорогие. Я купила, а они потом лежали у нас просто так, он к ним и не прикоснулся. Потом своему знакомому подарил. Я еще обиделась. Или вот тоже, решил разводить американских тараканов. Ну здесь уже я встала горой – не надо мне такой мерзости, и все. Ну… Да много чего, только так сразу и не вспомнишь.

– А какому знакомому он подарил перчатки?

– Да я не знаю, как его фамилия, они с ним вместе где-то работали… Или жили вместе в общежитии… Нет, не помню. Его Сазоном звать. Может, это имя, может, фамилия, Назар не говорил. А живет Сазон в магазине «Чудо», это я точно знаю. Я все время в том магазине затариваюсь, когда домой возвращаюсь. А однажды выхожу с сумками, а навстречу мой Псов бежит. Я обрадовалась, думала, он меня встречать несется, а он мне только буркнул: «Ты долго не задерживайся, я сейчас только к Сазону и обратно». Я и взревела: «Какой Сазон! У меня руки от сумок уже отваливаются! Бери давай пакеты и пошли домой». А он тогда пакеты взял, а мне говорит: «Иди, я сам приду и сумки приволоку, ничего с ними не сделается». Взял пакеты и ушел. А я вдруг обеспокоилась – чего это Псов с сумками неизвестно к кому потащился? Может, у него там зазноба? Я же ничего про него не знаю, а вдруг он преступник или еще хуже – алиментщик?! Короче, я за Назаром отправилась, правда, боялась, что он меня заметит. А он зашел в подъезд, поднялся на второй этаж, позвонил, слышу – открыли. Потом мужской такой голос говорит, чего, мол, так долго, так и помереть можно. Ну я поняла, что никакой зазнобы там нет, и отправилась домой. После, при удобном случае, я спросила: что это за Сазон такой? А Назар мне объяснил, что они вместе… черт, уже не помню, чем они там вместе занимались. Но, короче, сейчас этот его знакомый прикован к постели. Инвалид, вот как.

Гутя еще раз подробно расспросила Инночку о месте жительства Сазона. Очень интересно, когда прикованному к постели необходимы боксерские перчатки. Адрес она записала в маленький блокнот и задала уже совсем последний вопрос:

– А Псов не заставлял вас ничего кусать? Ну, к примеру, сыр, мясо?

– А откуда вы знаете? Вы что, тоже кусали? – заморгала Инночка.

Больше разговора не получилось. В маленький салон залетела стайка молоденьких девиц, которые тут же стали оживленно делиться своими последними новостями.

Гутя слушать не стала, она мотнула головой сестрице, дескать, борись за красоту на голове, и, вежливо попрощавшись, выскользнула за дверь.

Варвара наконец раскрыла веки.

– Фом, ты дома?

Фома был дома. Он решил сразить супругу своей непредсказуемостью и, едва Варя собралась вылезти из-под теплого одеяла, тут же приволок ей в постель кофе.

– Вот, Варюша, я знаю, ты любишь.

Варюша любила чай, в кофе совсем не разбиралась, к тому же пришлось обратно залезать в постель. Но Фома смотрел на нее с таким ожиданием похвалы, что у Варьки не хватило духу отказаться.

– Замечательный вкус, – одобрила она деятельность мужа. – Просто вот так бы всю жизнь, чтобы в постели и с кофе.

Фома окончательно растаял и даже потянулся к щечке любимой, но тут позвонили в дверь, и совершенно неожиданно чашечка с кофе взметнулась вверх. Дело в том, что Матвей, где бы он ни был, непременно стремглав несся в коридор проверить, кто пришел в гости. На звонок у него был стойко выработанный рефлекс. Сейчас котик выскочил из-под одеяла, где блаженно почивал с хозяйкой. Естественно, кофе выплеснулось на белые простыни и кружевной пододеяльник. Само собой, в чашечке хватило кипятка, чтобы выплеснуться и на голое колено Фомы. Супруг взвыл. Варвара понеслась к двери, натягивая халат. На пороге стоял щербатый жених Аллочки и улыбался во весь рот.

– Здрасть. Чего-то вы долго открываете. Еле дозвонился, – снисходительно попенял он, смело продвигаясь на кухню.

Варвара не стала ни спорить, ни оправдываться. Аллочкины кавалеры начали немного ее утомлять. Нет, конечно, Варя все понимала, Алиссии пора замуж, но вот сама она где-то болтается, а ее ухажеров принимать почему-то должна Варя.

– А ничего покрепче у вас нет? – не поскромничал гость, когда ему предложили кофе.

– Покрепче, да еще с утра, это не к нам, – буркнул, заваливаясь на кухню, Фома.

– Ой, надо же, приличные, да? А где моя дрожайшая половина? Спит небось? Ну и ладно, не будите ее. Потом скажете, что я приходил, да и все.

– То есть как это скажете? А ты чего, увидеть ее не хочешь, что ли? Или ты на меня взглянуть пришел? – недоумевал Фома.

– Ладно, Фом, ну чего ты, – не хотела начинать день с ругани Варя. – Вот берите, у нас конфеты со вчерашнего дня остались.

– Ага, и котлеты еще… – хохотнул Фома.

– Не, я не буду котлеты. А от водочки… У вас нет водочки?

– Это кто там с утра пораньше шары заливает? – раздался грозный голос прямо у гостя за спиной. От неожиданности парень даже пригнул голову – как это он не заметил, что в кухню ворвалась Аллочка?

Алиссия стояла в дверном проеме и была неотразима. Просто невероятно, как может изменить внешность умелая рука мастера! Теперь вместо блеклых, жиденьких сосулек лицо Алиссии обрамляли стильные, чуть подкрашенные пряди. Новая прическа настолько красила засидевшуюся невесту, что она помолодела лет на семь. Аллочка решила произвести неизгладимое впечатление на Фому с Варей и совсем не ожидала, что придется шокировать и Толика. Она не думала, что ее поклонник заявится в такую рань, и поэтому, увидев его, мигом сменила тон на слащавый:

– Ой, господи, надо же, к нам такие люди, а я… Вот, с самого утра по магазинам мотаюсь, еле-еле выкроила часик забежать в парикмахерскую. А вы давно меня ждете? Кстати, чего это вы, Анатолий Иннокентьевич, на кухне устроились? Пройдемте в мою комнату.

Щербатый Толик крякнул – Варвара только что наполнила ему тарелку вчерашними угощениями, а он именно со вчерашнего вечера ничего не ел. Поэтому он куда охотнее сейчас поработал бы ложкой, нежели в Аллочкиной комнате разливаться соловьем на пустой желудок.

– Пойдемте, говорю же вам, нам есть о чем побеседовать, – напирала Аллочка, а потом и вовсе брякнула, позабыв про приличия: – Или вы к нам приходите, чтобы поесть?

Нет, сегодня у Толика была другая, ответственная миссия. Он выполнял задание, а пришел создать себе алиби. Только вряд ли об этом нужно знать этой толстухе.

Аллочка уволокла ухажера в свою комнату, а Варвара с Фомой, понимающе переглянувшись, уселись за завтрак.

– Тебя надо отвезти на работу? Сейчас вместе пойдем. Я заведу машину и подкачу тебя к самому офису, с шиком!

Они не успели одеться, как в коридор выплыла счастливая Аллочка. За ее спиной маячил Толик с выражением адской муки на лице.

– Фома! Подожди! – властно приказала тетка. – Сейчас пойдем вместе.

В общем-то, Фома не возражал кого-то довезти, однако тетушка пояснила:

– Нет, ты не понял, – горделиво пояснила Аллочка. – Толик, пораженный моей прической, решил пригласить меня в кинопарк, на дневной сеанс. Ну, а я, как состоятельная женщина, не могу себе позволить ехать отдыхать на общественном транспорте. Вы представляете, я выяснила, что Толик умеет водить машину, и предложила ему воспользоваться твоими, Фома, «Жигулями».

– Моими? Я не дам! – тут же рявкнул племянник.

– И правильно! И не давай! – горячо поддержал его Толик. – Мы сами, на автобусе!

– Еще чего! У нас есть машина, нечего приличной женщине на маршрутке трястись! Фома! Немедленно открывай свою машину и сажай Толика за руль! Тебе что, жалко этого железа для почти родственника?!

Фома молча открывал гараж, не спорил, но весь его вид говорил о том, что никого постороннего он до своей машины не допустит.

– Ты и говорить со мной не желаешь?! Вот, пожалуйста! Вырастила племянника на свою голову! Давай машину, говорю! – верещала тетка во все легкие. – А я-то дура, тебе еще пеленки меняла! За молоком бегала! Все, больше я тебе не Аллочка!

– Мне надо довезти Варю до офиса! А потом забирайте эту машину и делайте с ней, что хотите!! – Слушать это невероятное вранье про родство с Аллой, пеленки и молоко Фома больше не мог.

Но Аллочка не отступала:

– Ничего не случится. Сейчас довезем Варю, а потом за руль усядется Толик и отвезет меня в кинопарк. Только учти, Фома, тебе надо будет ехать рядом.

– Это еще почему? – возмутился племянник.

– Ну у Толика ведь нет документов!

– Тогда какие разговоры – садитесь, и я вас довезу куда надо, – заявил Фома, усаживаясь на водительское место.

Тут в поведении Толика произошли странные перемены – он стал тихо продвигаться в сторону выезда. Однако Аллочке не так часто женихи предлагали отдых в кинопарке, и поэтому она зорко следила за ухажером.

– Ты куда это, солнце мое? – резко притянула его к себе прелестница.

– Я не хочу на машине, – чуть слышно пролепетал кавалер.

– Еще чего! Сейчас Фома заведется – и поедем, как люди. Садись.

– Я не… я лучше пешком, – упрямился несознательный Толик.

Когда Аллочка устремлялась к счастью, с ней лучше было не спорить. Толик этого не знал. Женщина, недолго думая, крепко ухватила щербатого кавалера под мышки и затолкала в «Жигули».

– Я не поеду!! – взвизгнул строптивый мужичок. – Ерема! Тьфу, черт! Фома! Ты чего за руль садишься, а машину не проверяешь?! Я вот отсюда слышу, что у тебя тормоза ни к черту! Не поеду на такой раздрыпанной машине!!

– Ты хочешь сказать, что у меня тормоза – дрянь? Не верю! – взвыл доведенный до белого каления Фома.

– Да у тебя вообще не тормоза, а мина замедленного действия! – в панике орал Толик.

– С чего ты взял, что у меня тормоза хреновые? – уставился на него Фома.

– А ты чего, сам не слышишь? Прислушайся как следует! И вообще, не веришь мне – выйди и посмотри!

Следующих полчаса Толик ползал под черным брюхом «Жигулей» и что-то там крутил, вертел и заворачивал. Фома в это время копался в капоте.

– Варь, ты бы на автобусе ехала, что ли? – тоскливо посоветовала Аллочка.

Варька сначала была на тетку очень сердита. Вот ведь прицепилась – отвези их в кинопарк, хоть тресни. Теперь же чувствовала некоторую неловкость. Как знать, может, это Аллочка беду предотвратила, ведь если бы не ее Толик, который только по звуку мотора слышит неполадки в тормозах, еще неизвестно, что бы с Варькой произошло. Да и с Фомой тоже.

– Нет уж, вместе поедем. Чего же я, столько времени зря ждала?

Еще через полчаса машина была готова к эксплуатации.

– Ну все, спасибо тебе, Толян! – с чувством произнес Фома. – Садитесь, довезу.

Толян добродушно расцвел и стал пробираться в салон.

– Э-э, дружочек! – уцепила его за куртку Аллочка. – Ты что это, в таком виде собираешься со мной в кинопарк? Да ты сдурел? Чтобы я, приличная женщина… Ты посмотри на себя!

Толик и в самом деле выглядел не очень – у него все руки были в мазуте, на щеке красовалась черная полоса, куртка лоснилась жирным пятном. И вообще он нисколько не походил на солидного мужчину, скорее напоминал лицо без определенного места жительства.

– Ну что же, Аллочка, вы еще успеете забежать к нам, почиститься и отправиться в кино, – немного виновато проговорила Варька.

– Я бы, конечно, смогла пригласить к нам Анатолия Иннокентьевича, но он, как порядочный мужчина, не станет тащить в дом невесты такую грязь, я ведь правильно вас поняла? – сверкнула золотой коронкой Аллочка.

Толик сник. Фома решил, что молодым лучше не мешать, сами разберутся, и выехал из гаража.

Гутя неслась в магазин «Чудо». Вернее, не в сам магазин, а по адресу, который ей так подробно описала парикмахерша Инночка. Она и не заметила, как остановилась возле нужной двери. И только когда кнопка звонка отозвалась трелью где-то там, за дверью, женщина смогла отдышаться.

– Вам кого? – в дверном проеме возник довольно упитанный мужчина со стариковской бородой лопатой.

Тугое брюшко хозяина квартиры обтягивала довольно несвежая майка, спортивные штаны явно на два размера меньше, чем нужно, плотно обтягивали его толстые ноги, волосы торчали ежом, а в квадратной бороде застряли крошки.

– Мне нужен Сазон, – храбро заявила Гутиэра.

– Ну?

– Что ну? Это вы и есть тот самый Сазон?

– Ну! Это я и есть тот самый. А ты кто такая будешь? Чего-то я тебя никак не припомню.

Гутя замялась, она почему-то думала, что у Сазона хватит вежливости хотя бы на то, чтобы не держать даму на площадке. Но, похоже, все правила приличия, которым детей учат с детства, прошли мимо человека с бородой лопатой.

– И чего? – продолжал допытываться мужик, ковыряясь спичкой в зубах.

– Да ничего! – не выдержала Гутя. – Вы мне войти-то дайте! Или боитесь слабую женщину в дом впустить? Не бойтесь, не трону!

Мужик хмыкнул и посторонился.

– Так бы сразу и сказала – хочу, мол, войти, а то кричать давай…

Гутя прошла в комнату и огляделась. Зря она сюда вошла, погорячилась. Лучше бы там, на лестничной площадке, на свежем воздухе… В комнате у Сазона дышать было абсолютно нечем. На маленьком журнальном столе валялась газета с остатками чего-то съестного, и этот натюрморт смердел невыносимо. Между тем, судя по обстановке, здесь жила вполне обеспеченная семья. Нет, здесь ничего не было роскошного и богатого, но мебель стояла еще достаточно новая. Видеодвойка, жалюзи на окнах какой-то небывалой расцветки, телефон с определителем. И везде толстый слой пыли, жирные следы чьих-то пальцев, потерявший цвет от грязи ковер.

– Так ты чего хотела? – подождав, пока гостья осмотрится, спросил Сазон.

– Я у вас вот что хотела спросить… Вы же друг Псова Назара Альбертовича? – начала Гутя, но мужчина ее строго прервал.

– Не друг, знакомый. Называйте вещи своими именами.

– Хорошо, вы знакомый Псова, а с ним случилось большое несчастье. Мне сообщила одна знакомая…

– Минуточку подождите, там кто-то меня на лестнице… Сейчас… Минутку…

Сазон не успел договорить. Он еще несколько секунд прислушивался, а потом выскочил в подъезд. Почти сразу же там раздался его бас, потом послышался топот, и все стихло. Гутя осталась ждать. Она даже не могла позволить себе сесть – все было настолько заляпано, что пришлось бы дома весь вечер отчищать пальто.

Время шло, а Сазон все не появлялся. Интересно, что он там такое мог услышать на площадке? Гутя осторожно высунула нос из двери – никого. Она вернулась в комнату. Еще подождала. Неожиданно в коридоре послышались шаги, потом дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина. Она стремительно вошла в комнату и направилась сразу к Гуте.

– Что вы делаете в моей квартире?! – сурово спросила она. – Кто вы такая?! Вы воровка?! Вы пришли меня грабить?! Сейчас я вызову милицию!

Женщина кинулась к телефону и стала набирать номер. Скорее всего «ноль два».

– Что вы делаете? Вы что, на самом деле вызываете милицию? Я же жду вашего мужа! – возмутилась Гутя. – Он мне сказал, что сейчас вернется, вышел в чем был – в майке и штанах, и вот уже второй час его нету.

Женщина бросила трубку и плюхнулась на диван. Она была уже не молодая, с длинным и неглупым лицом, волосы были убраны в маленькую кочку, морщины тщательно замазаны. И еще она была чудесно одета. Гуте даже стало немного жалко, что дама прямо на грязный диван садится в таком замечательном пальто.

– Что вы мне говорите? Какого мужа вы ждете? Я сама его жду уже восемнадцать лет. Он вышел от меня еще в пору моей первой молодости и до сих пор где-то задерживается. Смею думать, что не на работе. Что вам надо?

Гутя, все еще не решаясь сесть, переминалась с ноги на ногу возле дивана.

– Мне нужен Сазон. Я пришла, позвонила, он мне открыл, а потом…

– Подождите, какой Сазон вам нужен? – через очки устало взглянула на гостью женщина. – Вы хоть понимаете, что никакого Сазона здесь нет и никогда не было. И вообще вы серьезная женщина, а несете какую-то околесицу! Сазон – это что – имя, кличка? Если имя, то должна еще быть и фамилия, отчество! Если кличка… Если кличка, то это вообще ко мне не может иметь никакого отношения, у меня, знаете ли, квартира, а не притон.

Глядя на «образцовый порядок», Гутя не стала бы так утверждать.

– Но вы поймите! Я не ворвалась к вам, ломая двери! – начала она уже кипятиться. – Не вскрывала ваш замок, мне открыл мужчина! И он совершенно свободно здесь себя чувствовал. И потом, его-то как раз не удивило, что мне нужен Сазон. Он не спросил, имя это или кличка. Он сразу признался, что Сазон – это он и есть! А сами вы кто?

Такого хамства хозяйка квартиры не ожидала. Она молча достала паспорт и сунула его прямо Гуте в нос. В паспорте красовалось длинное лицо дамы и было четко пропечатано, что это Данилова Полина Андреевна.

– Вам прописку показать? – спросила Данилова и развернула страницу с пропиской.

Гутя внимательно посмотрела запись, но это ей не дало ровным счетом ничего – она ведь дом нашла только по словесному описанию Инночки. Как называется улица, какой номер дома и квартиры, ей было совсем неведомо. Хотя нет, номер квартиры она успела разглядеть – пятьдесят семь, и в паспорте стояла такая же квартира. Гуте куда интереснее было посмотреть страничку с именем мужа, но Данилова Полина Андреевна с перекошенным лицом убрала паспорт в сумочку и повернулась к Гуте.

– Хорошо, я поверю, что вы не врывались в мой дом с преступными намерениями. Идите домой… или куда хотите, только уходите. Мне надо отдохнуть, я страшно устаю на работе.

– А где вы работаете? – невинно спросила Гутя.

– А где ваше удостоверение? – вопросом на вопрос ответила Полина.

– Ка… Какое удостоверение вы имеете в виду?

– Ну как какое? Вы же уже потихоньку начали меня допрашивать, или я что-то путаю?

– Нет, ну что вы! Вам это показалось. Я… честное слово, я даже в мыслях такого не держала, – принялась заглаживать промах Гутя.

– Я рада. Честное слово, рада. Терпеть не могу сыскарей, вы уж простите. Ну и как, вы, слава богу, уходите или, не дай бог, остаетесь?

Гутя поджала губы, высокомерно хмыкнула и вышла.

Ситуация оказалась более чем странной.

Варя не стала просить мужа довезти ее до Квадратного переулка. Она выскочила из машины возле офиса, помахала мужу ручкой и, едва родной «жигуленок» скрылся из виду, тут же поймала такси.

– Мне на Квадратный, четыре.

– А это где ж такой? – призадумался водитель.

– Не знаю, посмотрите по карте. Я там ни разу не была.

Квадратный переулок оказался поблизости от места работы Фомы. А дом четыре и вовсе вплотную примыкал к зданию поликлиники.

– Ишь как устроилась, – шипела Варька, вылезая из такси.

Теперь надо было узнать, где находится квартира сто семьдесят один. Побродив возле подъездов и изучив все маленькие таблички с номерами квартир, Варька вскоре уже точно знала, где живет разлучница. Подниматься к ней не имело смысла, но и толкаться возле подъезда тоже ей не улыбалось. Ирка Серова, может быть, уже давно ушла. Или, наоборот, только заявилась, и теперь Варе придется торчать здесь до первых петухов. И все же удача сегодня решила погладить Варю щедрой рукой по голове.

– Ира!! Ир!! – внезапно раздалось прямо за Вариной спиной.

Парень в круглой маленькой шапочке и в огромной куртке задрал голову вверх и звал неизвестную Иру. На балкон тотчас же выскочила сама Серова.

– Чего орешь? Сейчас, оденусь и выйду! – гаркнула она на парня.

– Ну тогда сама добираться будешь, поняла? Мне некогда тебя ждать, там уже все собрались!

– Мотай, я сама доеду! – распорядилась Ирка и с балкона исчезла.

Варя немедленно затаилась за трансформаторной будкой. Сейчас главное – не пропустить Серову. Интересно, куда это она собирается? Вот ведь жизнь у человека – ни работы, ни заботы, и чем только занимается целыми днями? Вот и сейчас. Ее уже давно ждут, а она все еще не думает выходить.

– Привет, Санина! – раздалось позади Вари.

– Я не Санина уже, а Неверова, – поправила она кого-то и только потом оглянулась.

Перед ней стояла свежая, накрашенная и пахнувшая парфюмерным магазином Ирка.

– Ты чего здесь торчишь? Ждешь кого?

Варька принялась изображать заблудшую овечку:

– Ой, Ирочка! Как же здорово, что я тебя встретила! Я, понимаешь, по работе здесь… У вас поблизости нет поликлиники? У меня к ним письмо, а где эту поликлинику искать, ума не приложу. Слушай, а ты чего здесь?

– Так я здесь живу, – пояснила Ирка и внимательно присмотрелась к бывшей однокласснице. – А чего это ты плутаешь? Вот ведь поликлиника, неужели тебе муж не сказал? Или ты не знаешь, где работает твой любезный? А-а-а, понимаю, ты его стережешь! Правильно, он у тебя видный, за ним нужен глаз да глаз.

Варька немного пришла в себя и во всю ширь развернула «театр одного актера».

– Что ты говоришь?! Ты здесь живешь? Вот в этой махине? Я представляю, какая там планировка! Чего ты про мужа-то сказала? Он в этой поликлинике работает? Ну что за человек! Я ему вчера все уши прожужжала, что мне надо в поликлинику письмо отвезти, а он даже словом не обмолвился, что это к ним! – и, доверительно понизив голос, сладко запела: – Ты себе не представляешь, он у меня как ребенок. Это он специально придумал, чтобы я к нему на работу заявилась. Ну сказал бы, что письмо нужно отдать главврачу – никакой романтики, а тут… А, кстати, откуда ты знаешь, что мой муж видный? Ты что, видела его? А чего это у тебя так глаза разгорелись? Неужели ходила к нему? А-а-а, понимаю, у тебя теперь ухажеров не густо и ты кидаешься на женатых, да? Слушай, хочешь, я своей маме скажу, она тебе какого-нибудь неказистого мужичка сыщет?

Такого унижения Ирка стерпеть не могла.

– Неказистого мужичка? Да ты шутишь! Пойдем! – Ирка рванула Варьку за рукав. – Ну пойдем. Чего ты! Я тебя кое с кем познакомлю.

Варя пожала плечами и последовала за Иркой Серовой.

Идти пришлось почти остановку, но все это время у Ирки не закрывался рот, и Варька думала, как же это она так нелепо влипла. И потом эти высказывания Серовой о том, что Фома видный… Нет, не врала Ленка, наверняка что-то там такое у Фомы с Иркой было.

– Ну не куксись, уже пришли.

Ирка по-свойски толкнула дверь, и они оказались в темном, вонючем подъезде. На втором этаже им открыл двери худенький мужичок в черном одеянии.

– Ирина? Проходи, тебя уже заждались. А это кто с тобой?

– Это моя подруга. Проходи, Варя, не стесняйся.

Варя не стеснялась, она просто не хотела проходить. Но Ирка дернула ее за руку и потащила по комнатам.

– Смотри, классно, да?

Ничего классного Варя не увидела. Большая, просторная квартира казалась еще более просторной из-за отсутствия мебели. В одной комнате горел экран огромного телевизора, и возле него прямо на полу расположились несколько подростков. На экране мужчины и женщины вытворяли такое, от чего у Варьки моментально запламенели щеки…

– Это, представь, домашний кинотеатр! – восхищенно пояснила Ирка и потащила Варьку дальше.

В следующей комнате парень с девчонкой прилипли друг к другу губами и, казалось, заснули.

– Здесь у нас клуб знакомств, а еще есть помещение, где компьютерные игры.

И правда – еще в одной комнате раздавались характерные звуки и возле четырех компьютеров сидела целая свора ребятни.

На кухне компания мужичков восседала за столом возле бутылочки, и не одной. Серова не стала здесь ничего комментировать, в ванной тоже кто-то шуршал, и даже туалет был занят.

– Я не понимаю, а ты-то чего здесь потеряла? – уставилась на Серову Варька. – У тебя что, дома телевизора нет? Или ты подпольный хакер?

Ирка прошла в свободную комнату, где в углу валялось несколько гантелей и посреди потолка был вбит крюк.

– Видишь, это спортивная комната. Знаешь, сколько сюда мужиков вечером приходит… А вообще здесь классно. Никто не шумит, над ухом не долдонит, занимайся чем хочешь. Наши сейчас за пивом поехали, через час приедут, тех, с кухни, выпрем и будем отрываться по полной. У нас здесь каждый вечер выкуплен, так что никого, кроме нашей компашки, не будет. А меня специально пораньше отправляют, чтобы я эту толпу разгоняла. Сейчас я перекурю, и ты мне поможешь, идет? А потом посидим вместе с нашими.

– А что это вообще такое? Это секта какая-то? – не понимала Варька.

– Да ты с ума сошла! Это просто… ну, можешь считать, что это дом культуры, только карманный вариант. Здесь хозяйка – Елизавета Николаевна – так придумала себе на жизнь зарабатывать. А чего, классно, между прочим. Палец о палец не ударяет, а денежки каждый день получает немалые. На хлебушек с икоркой хватает. У нее одни только компьютерные игры сколько стоят. Набалдашник такой блестящий видела? Так вот, это к виртуальным играм. Ты что! Деньги прямо сами в эту хату ломятся! А мы по вечерам хату снимаем. Сама понимаешь, кому охота у себя каждый день кодлу собирать, потом порядок наводить замучаешься, а здесь супер!

– Так, а ребятишки? Они же по тому телевизору такую похабщину смотрят…

– Ой, ну ты прям как дите! Между прочим, Елизавета специально включает такие фильмы, которые больше всего хотят зрители. По их заявкам, между прочим. А уж какой там зритель, ей некогда разглядывать. И вообще уже подсчитано, что легче всего выкачиваются деньги из молодняка – от восьми до шестнадцати. Ну ладно, пойдем разгонять, а то наши придут.

Варька не хотела никого разгонять. Она сидела на подоконнике и слушала, как Ирка звонко переругивается с пьяненькими мужичками, орет на пацанят и пытается оторвать парочку друг от друга. Не дожидаясь прихода «своих», Варя незаметно выскочила из дверей и бегом припустила вниз. Нет, так, чего доброго, пока блюдешь честь мужа, свою собственную растеряешь. Интересно, а Ирочка мечтала отдаваться любовному порыву с Фомой вот в этих самых хоромах? Если так, то можно себе представить, от какого падения Варя только что уберегла супруга. Или еще не уберегла?

Толик стоял навытяжку перед своим непосредственным начальством и получал нагоняй.

– Сколько раз тебе говорить – у нас совершенно нет времени!! – орал Худоногов, брызгая слюной. – Столько дней прошло, а у нас что? Воз и ныне там?!! Что ты успел сделать? Отчитывайся!

– Я… Как вы и велели… Я внедрялся в семью Неверовых, – послушно рапортовал Толик.

– Ну? Внедрился?

– Внедрился. Только дальше дело никак не продвигается. Пока.

– Почему?!! Нельзя же быть таким тупоголовым!! Ты проваливаешь все, что я планирую! С самого начала все пошло кувырком! Ну, ладно, я могу понять, в первый раз у тебя не вышло, во второй раз сорвалось, а теперь-то чего?! Ты что-нибудь узнал?!

Толик переминался с ноги на ногу и мысленно уже столько наговорил шефу, что тот давно скончался бы от инфаркта, если бы услышал хоть часть.

– Я пока еще ничего не узнал. У них совершенно невозможно остаться одному.

– Значит, оставайся вдвоем с этой… как ее… толстуху-то…

– Аллочка.

– Да хоть с Аллочкой, хоть с палочкой! Я же тебе говорил, от Неверова, от Фомы надо избавляться, и как можно быстрее. Все у него узнать и избавиться. Если еще не поздно! А то, глядишь, он и сам все разнюхает! Ведь он же врач!

– Я и так пытался избавиться, тормоза нарушил, а они чуть меня в эту сломанную машину не усадили. Пришлось самому же исправлять, – жаловался Толик.

Худоногов схватился за голову.

– Зачем?!! Зачем ты хотел его прикокошить, если мы еще ничего толком не знаем?! Я же тебе толкую – сначала надо из него все вытрясти! А если он это хранит не дома? Неужели трудно понять: узнал – избавился, узнал – избавился… Можешь не у него самого узнать, у его жены, тещи, тетки, черт бы тебя подрал! Но только шевелись!! Нет, я тебя уволю, – без сил опустился на диван Худоногов. – Выгоню из офиса к чертям собачьим.

– Не выгоните. Это, между прочим, никакой не офис, а моя квартира, – хмуро огрызнулся Толик.

Худоногов молчал. Он думал. Все катилось в пропасть, а от этого придурочного Толика ни толку, ни проку. Надо самому браться за дело. Не хочется руки марать, да, честно говоря, теперь от недоделанного помощника никуда не деться. Он очень нужен. Но кто бы еще сказал, где взять время!

Дни неслись, точно собаки за резиновым зайцем, а ничего про несчастного Псова так и не удалось узнать. Теперь уже даже милиция не вызывала Неверовых в качестве свидетелей, видимо, дело об убийстве Псова удалось затолкать в архив или еще куда, с глаз долой, не дремали только те, кого это непосредственно касалось, – Неверовы. Сегодня Фома ехал к следующей жертве любвеобильного Псова. Он еще с утра созвонился с Шаталовой Ольгой Наумовной и теперь уже подъезжал к нужному адресу.

Ольга Наумовна оказалась сорокалетней женщиной с короткой стрижкой, живыми мальчишескими глазами и с огромной псиной у дверей. Псина, черный дог по кличке Кардинал, вела себя соответствующим образом.

– Привет! – воскликнула Ольга, как-то язык не поворачивался величать ее Наумовной. – Ты – Фома, точно?

Дог глухо рявкнул, будто спрашивали у него.

– Проходи, – не дожидаясь ответа, потащила Ольга Фому в комнату. – Садись и рассказывай.

Вообще-то Фома прибыл затем, чтобы рассказывали ему, он-то надеялся сидеть и слушать, но хозяйка выглядела настолько убедительно рядом со своим Кардиналом, что гостю ничего не оставалось делать, как смущенно лопотать:

– Понимаете, у вас был один знакомый, Псов, вы не помните такого?

– Ну как же, припоминаю, и что?

– Так вот, с ним случилось несчастье – его убили. А я расследую это дело. Вот и хотел узнать у вас поподробнее, что это за человек, какие у него особенности… были… Вы не могли бы мне рассказать?

Ольга махнула рукой, а пес тут же махнул ушами.

– Да там и вспоминать-то нечего. Мы с ним недолго… как бы это выразиться… недолго дружили. Не похож он на мужчину моей мечты, прямо скажу. Какой-то серенький, осторожный, каждого шороха пугался… вы себе не представляете, сколько раз он ко мне приходил, ни разу даже пиджака не скинул! И все время вздрагивал.

– А может быть, он боялся вашего Кардинала? – предположил Фома. Ему пришло на ум, что если бы он приходил к Ольге на свидание, то опасался бы не только раздеваться, еще бы и фуфайку сверху напялил, так сказать, для уверенности. – Тут уже лишний раз не пошевелишься.

Ольга неожиданно рассмеялась. Кардинал ее легкомыслия не одобрил и тихонько гавкнул – с незнакомыми мужчинами хозяйке следовало бы вести себя более серьезно.

– Ой, и не говорите! Назар с Кардиналом никак не могли найти общего языка. У них даже конфликт произошел. Ну, понимаете, Псов быстро сообразил, что на диван ему садиться не следует, это Кардинала диванчик. И кресло вот это тоже. Он и не садился. А тут, что на него нашло, взял, да и плюхнулся в любимое кресло собачки. Я его, между прочим, предупреждала, не садись вот сюда, сюда, сюда и сюда, можно на стул, никогда не ошибешься, Кардинал не уважает стулья. Но, видимо, Псов тоже стулья не уважал, ну и забылся. Что тут началось! Нет, вы не подумайте, у меня собака воспитанная, Кардинал не стал кидаться на Назара, он просто залез прямо на него. Ну, то есть он хотел сесть в кресло, а уж коли то было занято, то бедной собачке ничего не оставалось делать, как умоститься на коленях у гостя. Честно скажу, Псов только чудом выжил. Он сначала начал задыхаться, потом у него губы затряслись и посинели… в общем, жалкое зрелище… Он после этого ко мне дня четыре не появлялся. Потом, конечно, пришел. Потом у них с Кардиналом начали отношения налаживаться. Но однажды… Псов пришел как обычно, вечером, я его встретила, мы поужинали все втроем, и Назар стал что-то тихонько мне говорить. Я уже не помню точно, какую белиберду он нес, он всегда говорил тихо в присутствии Кардинала. Однако мой воспитанный пес решил не подслушивать, он просто ушел. На время. А потом так расшалился. Подбегал к Псову, тыкался ему в ноги, припадал на передние лапы, подпрыгивал. В общем, я таким Кардинала давно не видела. Я почувствовала несказанное облегчение – ну, наконец-то нашелся мужчина, который приглянулся моему мальчику.

Ольга нервно поднялась, вытащила из ящичка серванта пачку сигарет и закурила. Фома боялся даже шорохом спугнуть порыв откровенности.

– Между ними теперь не было конфликта, я это видела по своей собаке, – снова заговорила Ольга, щуря от обиды глаза. – Но теперь возник конфликт между мной и Псовым! Кардинал бегал и прыгал несколько минут, потом понесся в коридор и притащил рваный черный пакет. Оказывается, Псов пришел к нам с этим пакетом! Нет, вы поймите правильно, он-то пришел с целым пакетом, что уж у него там было сокровенного, я так и не поняла. Назар только смотрел на целлофановые лоскуты и шепотом поносил Кардинала на чем свет стоит! Это было ужасно! Бедная собака! Мальчик ластился к этому черствому человеку, а тот… нет, он не пинал собачку, но говорил такие гадости! После того вечера я не могла больше видеть мерзавца, я указала ему на дверь и ни разу, вы слышите, ни разу об этом не пожалела!

Ольга устало опустилась в кресло, но тут же подбежал теленок, прикидывающийся собакой, и укоризненно зарычал.

– Ах, радость моя, прости, мамочка разволновалась, села в твое кресло, сейчас, мальчик мой.

Женщина тяжело поднялась и пересела на стул.

– И что же было в пакете? – вернул ее к воспоминаниям Фома.

– А черт его знает! Я же вам говорю, что без промедления выставила Псова за дверь.

– А если там было бриллиантовое кольцо, на которое Псов копил всю жизнь и решил преподнести вам, любимой женщине, а Кардинал его сожрал?

Ольга посмотрела на Фому, как на последнего идиота.

– У Псова – бриллиант? Ой, не смешите меня! У него никогда не было денег на такси. Помню, он как-то пригласил меня пройтись по набережной, так он ни разу мне даже воды минеральной не купил.

– А у вас он никогда не просил денег?

– Да я бы и не дала. Как потом долг вернуть? Нет, я бы не дала, а он и не просил.

Фома робко пошевелился – сидеть в одном и том же положении было утомительно, а расслабляться не позволяла псина, которая ни на минуту не сводила с него своих умных глаз.

– И еще один, последний вопрос: а когда развивался ваш бурный роман?

– Когда? Да я вам точную дату назову – первое августа. У меня свадьба с моим первым мужем была именно в этот день. Я еще подумала: с первым в этот день поженились, авось и с этим что-то получится… А не получилось. Прямо голову сломала, как семейную жизнь наладить? Ведь это не дело – все время одной да одной, и Кардинал тоскует, я же вижу. А вот что делать…

– Вы ведь объявление в газету подавали? Так вот, мне кажется, вам так и надо писать в следующий раз – для приятного знакомства требуется мужчина с собакой. Желательно с сукой. И у вас не будет никаких проблем.