Прочитайте онлайн Король и спящий убийца | Часть 37

37

Прошла неделя. По доходившим до меня слухам, Орехов озлился и разыскивал меня повсюду. Но нигде не появилось моих фотографий с надписью «Разыскивается», и в прессу прокуратура не передавала никаких материалов, способных меня скомпрометировать. Мартынов считал, что это хороший признак. Орехов действовал против меня по собственной инициативе, едва ли не в одиночку, и это показывало, что серьезной поддержки в стенах самой прокуратуры у него сейчас нет.

– Все, кто хоть каким-то боком был к этому причастен, ушли в тень, – объяснял мне Мартынов. – Почувствовали, что что-то здесь не то, и отшатнулись от Орехова. Теперь выжидают – не сломает ли он себе шею. Он остался один, и для него единственное спасение – схватить тебя и скоренько завершить дело о злополучном патроне. Когда ты сядешь, он будет прощен. Если же нет – ему припомнят эту историю. Его накажут с демонстративной безжалостностью, чтобы показать, что к творимым им безобразиям не имеют никакого отношения.

Мы с Ореховым оказались в очень схожих условиях. Были зеркальным отражением друг друга. Оба хотели взять верх над противником, и для обоих это был едва ли не вопрос жизни и смерти.

Я старался проявлять максимальную осторожность и нигде не появлялся. Все, что требовалось для подготовки очередных съемок, выполняли Светлана, Илья и Дима. Но в самих съемках я принял участие. Договорились снять очередной сюжет без особой помпы, скромно, чтобы не привлекать излишнего внимания, – по городу рыскали ореховские ищейки, и Демин даже смог однажды обнаружить прицепившийся за ним «хвост».

На съемки я, естественно, поехал не со своим лицом. Из меня сделали дядьку лет сорока – с непростой судьбой и любителя выпить. Когда я взглянул на себя в зеркало, то понял, что могу служить наглядным пособием при чтении лекций об опасности нездорового образа жизни.

– Ну вы и покуражились сегодня надо мной, – попенял я нашим гримершам. – Могли бы соорудить что-нибудь поприличнее.

– Поприличнее – это когда ты совсем без грима, – льстиво ответили мне.

Пришлось смириться.

Местом съемок на этот раз выбрали телемастерскую. Дело в том, что человеку, которого мы собирались разыграть, незадолго перед тем подарили на работе телевизор, да не простой, а японский – «Панасоник». И поскольку подобное случается не каждый день и, как вы понимаете, не со всеми, наш будущий герой был не просто горд – он был счастлив. Его родные под большим секретом поведали нам о том, что Забродин – такая фамилия была у нашего героя – успел обзвонить всех своих родственников, даже иногородних, и сообщить о свалившемся на него счастье. Тем же, у кого телефонов не было, он разослал письма, в которых писал о своем житье-бытье, в дальнейшем плавно переходя на сообщение о «Панасонике» и обсуждение того, как его, Забродина, жизнь с этой самой минуты изменилась. Учитывая, что Забродин не писал родне письма как минимум последние десять лет, можно было понять, что для него этот «Панасоник» значил. Наверное, именно поэтому Демину и пришла в голову мысль использовать в нашем сюжете забродинский телевизор.

– Ударим по больному! – предложил он.

– Жестоко! – пыталась протестовать Светлана.

– Переживет! – ответил безжалостный Демин. – Пора уже и интеллигенцию прижать к ногтю! Мы все снимаем сюжеты с участием простых трудяг, людей от станка, а вшивая интеллигенция похихикивает и потирает радостно руки! Так вот пускай побывает в шкуре…

– Не юродствуй, – попросила Светлана. – Давай говорить серьезно.

– А я и говорю серьезно, – ответил Демин и засмеялся. – Честно, очень уж мне хочется за этим Забродиным понаблюдать.

– Он прав, – согласился я. – Мы ведь снимаем типажи. Всегда подбираем для съемок человека, который очень узнаваем. Он как будто живет в соседнем подъезде. И вот эта узнаваемость играет нам на руку. Так зритель быстрее схватывает нашу задумку. И этот Забродин – просто находка. Из проектного института, инженер, потомственный интеллигент. Ведь это особый сорт людей, продукт большого города. Любит комфорт и не любит конфликтных ситуаций. Если в очереди начинается крик и гвалт, он морщится, старательно демонстрирует свое неодобрение. Если где-то драка, он не бежит туда смотреть, что происходит, а стремительно ретируется. Пьяных он не любит, но заискивает перед подвыпившим соседом – чтоб не рассориться. А если уж попал в конфликтную ситуацию – как правило, теряется и поступает совсем не так, как тот же самый сосед, у которого пять классов образования.

Я обвел взглядом своих соратников.

– Ну? Видели ведь таких?

– Да мы и сами такие, – призналась Светлана.

– Вот и посмотришь на себя со стороны, – заключил я.

Забродин действительно оказался именно таким, каким я себе его представлял. Не очень-то и старый, но с сединой в волосах. Немодные очки и такой же немодный костюм серого цвета с едва заметным узором – полоской. В руке – журнал. А в глазах – потомственная интеллигентская кротость. Он вошел в мастерскую и долго стоял у стойки, не смея потревожить Демина. Демин сегодня был у нас телемастером и сейчас сосредоточенно исследовал внутренности какого-то допотопного телеаппарата. В этом деле он, конечно, ничего не смыслил, и единственной целью его манипуляций было дождаться хоть каких-нибудь забродинских слов – после этого Демин должен был поднять голову и вступить в беседу, как и было предусмотрено сценарием. Но вот что не было предусмотрено сценарием, так это степень застенчивости нашего героя, и Демин, вконец изведясь, был вынужден лично проявить инициативу. Оторвался от своего увлекательного занятия и осведомился неприветливым голосом:

– Чё? Проблемы?

И взгляд у него был не очень-то добрый. Обычный взгляд человека, утомленного работой в сфере одного из самых ненавязчивых сервисов в мире. Привыкший к подобному обращению Забродин судорожно вздохнул и коротко сообщил:

– Телевизор.

– Чё – телевизор?

– Поломался.

– Ломаются девушки, – поделился итогом своих многолетних наблюдений за жизнью Демин. – А телевизоры выходят из строя.

– Да, вы правы, безусловно, – изобразил подобие улыбки Забродин.

Помялся. Демин терпеливо ждал.

– Он в машине, – сообщил наконец Забродин.

– Кто в машине?

– Телевизор, – ответил Забродин и показал рукой куда-то за спину, чтобы было понятнее.

– Так неси.

– Я один.

– И я один, – мягко ответил Демин, глядя на клиента ласковым взглядом.

Этим взглядом он хотел сказать, что один плюс один – это, конечно, всегда два, но чтобы сие арифметическое действие совершилось, нужно – что?

– Я заплачу, – сказал догадливый Забродин.

– А я и не сомневался, – сообщил ему Илья.

Они вышли на улицу, где на заднем сиденье старенькой забродинской машины покоился «неисправный» телевизор. Еще пару дней назад «Панасоник» работал так, как и положено работать японской технике – и картинка была что надо, и звук не пропадал, – но подосланный нами «диверсант» с разрешения действовавшей с нами заодно забродинской тещи что-то там подкрутил, и «Панасоник» перестал включаться. Теща подсказала безутешному Забродину телефончик телемастерской – и наш герой попал в тщательно сооруженную ловушку.

Когда телевизор внесли в мастерскую, здесь уже присутствовали новые действующие лица. Дима изображал деминского напарника, на нем даже был такой же грязный синий халат, как и на Илье, а еще один член нашей съемочной группы – молодой, двадцати с небольшим лет, парнишка – был облачен в дорогой костюм и не менее шикарный галстук, который стоил едва ли не половину цены костюма. Этот парнишка был учтив и приветлив и являл собой полную противоположность «телемастерам», которые, судя по их лицам, просыхали только в те дни, в которые находились под отеческим присмотром работников медвытрезвителя.

«Панасоник» водрузили на стол. Дима тотчас отвлек клиента, заняв его совместным заполнением квитанции. Тем временем забродинский телевизор был заменен точно таким же. Мы исповедовали принцип покойного Самсонова: никогда не портить вещи, принадлежащие нашим героям. Забродин, впрочем, об этом ничего не знал, и для него все должно было происходить всерьез.

Когда с заполнением квитанции было покончено, из-за спины Забродина вынырнул тот самый молодой человек в дорогом костюме. В руках он держал пачку каких-то бланков и при этом улыбался улыбкой человека, пытающегося всучить клиенту какой-нибудь супертовар – супершвабру, к примеру, – который совершенно не нужен человеку из-за своих заведомо сомнительных потребительских качеств.

– Я из общества потребителей, – сообщил с восторженной улыбкой парень в дорогом костюме. – Предлагаю оформить договор на тестирование вашего телеприемника.

– Не надо мне никакого тестирования! – поспешно заявил Забродин и даже нахмурился.

Я его прекрасно понимал. Во-первых, если тебе улыбаются широко и ободряюще, значит, хотят вытянуть из тебя деньги. Об этом знает каждый русский человек. Во-вторых, Забродина, пережившего перестройку, павловскую денежную реформу и потерю денег в одной из небезызвестных финансовых пирамид, теперь не так-то просто было втянуть в сомнительное предприятие. Он был научен, что ничто не дается человеку даром, без последующей расплаты, и с этим убеждением он, я думаю, должен был прийти и к смертному одру. Так что мы ожидали подобной реакции и были к этому готовы.

– Вы меня не поняли, – сказал представитель общества потребителей и улыбнулся еще шире, чем прежде, хотя мне казалось, что это уже невозможно. – Тестирование производится совершенно бесплатно.

– Бесплатным бывает только сыр в мышеловке, – продемонстрировал эрудицию потомственный интеллигент Забродин.

– Вы правы, – ответил ему собеседник. – Ничего бесплатного в нашей жизни нет. Но для вас, лично для вас, тестирование действительно не будет стоить ни копейки. Потому что его оплачивает союз производителей теле– и радиоаппаратуры России.

Голос его становился все более доверительным.

– Этот союз, обеспокоенный засильем импортной техники, пытается найти управу на зарубежных производителей. И один из путей – доказать, что не такую уж качественную продукцию завозят в Россию.

Вот теперь Забродин – я видел это по его глазам, наблюдая за ним из своего укрытия, – что-то начал понимать. Перекрыть кислород зарвавшимся капиталистам, травящим наших детей черт знает из чего сделанными «сникерсами» и наводняющими страну нераспроданными остатками своей залежалой продукции, – это было ему понятно и близко. Правда, его смущало то, что свой-то «Панасоник» он считал вещью очень даже неплохой, хотя тот вот действительно чего-то сломался, но это, как он считал, явление разовое и нетипичное. И еще – Забродин во всем происходящем пока не видел ничего интересного для себя лично. Но и это мы предусмотрели, разрабатывая сценарий. И наш «представитель общества потребителей» уже плел паутину, глядя на Забродина ясным взором честных глаз и улыбаясь так широко, словно хотел, чтобы его улыбка разбежалась до ушей.

– Но самое главное, – говорил он, – это то, что вы сможете получить компенсацию от производителя, если ваш телеприемник не будет по своим характеристикам соответствовать декларируемым нормам.

Представитель общества потребителей продемонстрировал толстенный фолиант, испещренный иероглифами.

– Мы поможем вам составить иск, и вам выплатят большие деньги. – Он подумал и поправился: – Очень большие деньги.

– За что? – спросил осторожный Забродин.

– За моральный ущерб.

За моральный ущерб – это было Забродину знакомо. Слышал не раз. Где-то там, в чужой жизни, о которой он знал только понаслышке, хорошо и вольготно живущие люди очень пеклись о своем душевном спокойствии, и если кто-то по умыслу, а чаще просто по неосторожности это их спокойствие нарушал – тот тотчас расплачивался за нанесенные обиды звонкой монетой.

– И что – заплатят? – с нарождающейся надеждой поинтересовался Забродин.

– Еще как! – с чувством сказал представитель общества потребителей. – Мы уже вчинили восемь исков, и все были удовлетворены.

– И деньги большие?

– Последняя по времени выплата – десять тысяч долларов. Ее получила старушка, на кофеварке которой ленточка с названием фирмы по недосмотру производителя была наклеена вверх ногами.

– И за это – десять тысяч? – обмер Забродин.

– А как же! Введение потребителя в заблуждение, чреватое получением физических травм! Пункт седьмой всеобщей декларации прав потребителей! Сами подумайте! Старушка ведь могла решить, что кофеварку надо держать вверх ногами. Так, чтобы название фирмы читалось правильно. И вот она наливает кипяток, и этот кипяток…

Парень сделал страшные глаза.

– А ведь правда, – пробормотал Забродин и с надеждой посмотрел на свой телевизор.

Кажется, он даже опечалился, обнаружив, что слово «Панасоник» читается так, как положено. Но представитель общества потребителей тотчас добавил ему оптимизма, сказав:

– Мы проверяем более ста параметров. И если хотя бы один из них не соответствует…

– Тогда можно надеяться?

– Ха! – не сдержал восторга парень. – Да в таком случае считайте, что деньги у вас в кармане!

Подошел Демин.

– Готово, – буркнул он и положил перед Забродиным квитанцию с проставленной в ней суммой оплаты за ремонт.

Забродин взглянул на цифру и приятно удивился.

– Так дешево? – сказал он.

– Там у вас контакт отошел. За что же деньги брать?

– А тестировать будем? – гнул свое представитель общества потребителей.

– Будем! – решился Забродин.

Был еще один вопрос, который чрезвычайно его волновал.

– Вот вы иск будете составлять, – сказал он. – А что-нибудь за это вы берете?

– Сорок процентов от суммы иска, если вы получите от производителей деньги.

Я видел, как пошло пятнами лицо нашего героя. Он хотел сказать, что это грабеж, и был бы совершенно прав, но врожденная интеллигентность не позволила ему так поступить, и он лишь насупился. Вот теперь он окончательно, кажется, поверил в реальность происходящего. Нахрапистость и лихоимство ушлых людей – это было так знакомо и привычно. Как и осознание собственного бессилия. А и то правда – как он сможет заполучить деньги без помощи этих ребят?

– Подписывайте, – предложил представитель общества потребителей.

Забродин придвинул к себе бланки и стал читать текст.

– Вот здесь, – ткнул он пальцем и посмотрел на собеседника подозрительно. – Это что такое? «Исполнитель не несет ответственности за возможные последствия тестирования». «Исполнитель» – это кто?

– Это мы, – ответил представитель общества потребителей и обвел рукой пространство вокруг себя.

– И как же это понимать? – потряс бланком почуявший неладное Забродин.

– Вот мы найдем какое-то несоответствие в вашем телевизоре, а вы на нас в суд подадите. Скажете, что мы нанесли вам душевную травму, сообщив о каких-то неполадках. Раньше, мол, вы жили спокойно, ни о чем не думая, теперь вот ночей не спите и совсем извелись, за что и требуете взыскать с нас энную сумму.

Звучало, конечно, не очень убедительно, но что-то там такое говорилось о десяти тысячах долларов, которые получила ушлая старушка… И Забродин, немного помявшись, подписал бумаги. Но он еще не знал, что последует дальше.

Представитель общества потребителей выдернул у него из-под руки бланки с подписями и сказал с озабоченным видом:

– Теперь лишь бы не оказалось, что это какая-нибудь левая сборка.

– Какая, простите, сборка? – уточнил не подозревающий о надвигающемся на него кошмаре Забродин.

– Левая, – ответил ему собеседник, и глаза его опечалились. – Большое количество аппаратуры собирается не на заводах истинного изготовителя, а в подпольных цехах где-нибудь в азиаь иг�вил��в, �им оть каЁедьм даятан�чего сатн��е эти»p>– в� не п��тересовался Забродин.

– Мя Зашеветь �а мор��Џ ваѰспаров, котоэто по� у�,�вание действитл�жност�е г�тны�тви��аралую продед�н. Ес�знойл��е глаза.

<иска, еодин морщзнал, нойл��е?вует…

– �от вв су�стироног�о не тествушки,�н деѻего �аком�ал представитель общества потребител�ение�ак же ѽойл��е�ркао�иенту несет ответственмотру производ�к он сикаи�ем!�и братp>

– �реество аЂь, ч�вия тестир��огупе�всвшись, подЀмить д�.�о кто?

–  �ал�!вался, – советил Де�но вздглядя на Забрложигвеку�родин.

�ок на��упе�всв�p>– Мя Злся. �ас, тестирплатятил не побежде�ия и осведока… И Забрва: ни�лана� вал строя.

<�ад�еть �алод�, еЁили Ѿдиа иер�не�родукцства �к зобисслеИной �ом�ал представитель общества потребител�дках. �ике�могу�слек�ем ем фидушетной � тра�его св� на эѸк» рач�я быителей.

ЗабѰя, – от�л ему собер� Т�тим вз�те дни, вм взирмы читя и не добр�к». И поскя и не до��торые, суе и � ум, занѻи вая него б�редсѾвориго б�редсѾво� драка�л и попр� бежи улицѾго изведоЌ, ч�вия тестир� зан�кий – «Панасо�� это тЉению Забу

Я вется, �это г�има. л бы соведалруѓ Б��мялся. е та� это��око��борк�ахра�ли Ѿител�ота�тавлб� в м� го пр��влб��� в о�е спзнь �к�ахра�ли Ѿ�ой , че�праЋ

Я иенту каки�? – н�ыс�л. Навер�ск�ние о «Пана��со�о пр��ртинкЂо мѺ�естГ �Ёдел�о� оста���ок� разе, су��, чр��л к э�збе��ер��анции. Тем вре�ор� за��епив инѽ. Есстол.�� моих фотонстрирный» телев�

– ��ниСта�ков и пр�, что ��ействитЁ�ся, �, –е глаза.

‾�ой�цию с пр�, вы�игиделаІ� и дослао? –�вался, – соказал Вю! МИ вй гствия тестирЇенЏтьая � пытаей» ун�дино� свбрые н��кромно,�твует…‾�ойн�, ч. Дого�За чте�оходливым гЏть, – саявил Забро��то �ридвин ему собер� ��Чё? П па�еревующо�мника.

– Не�е п��те� надРКака��� Та�!оссию.< п��те� надование действитдящем п�нно иссл� блейки. Потом��ра не ивости н�рать, �� ои�здор�дя на кл�ил �о мы ожовали и���ни��разоле�щем��бу<� пр� слоен«телемителей»��й, � првыбралй теле�ал не� за��егаюэго � Навк иент�. �-ь» –�м �а цифрѵн был ожЂи н�р��л он� пар��учи� л бы ��торож�ли н�пар�нам о то� еЁиго цдете соѰзе, с�н� пар�,стюм � �это��ереавала ния и не до���дицию Пото