Прочитайте онлайн Лошадь в мифах и легендах | Глава 9Деревянный конек-скакунок

Глава 9

Деревянный конек-скакунок

В пьесе «Бесплодные усилия любви» Шекспир приводит выражение: конек-скакунок позабыт. Очевидно, он думал об этом факте как о примечательном знамении или явлении, поскольку те же слова вложил в уста Гамлета: «Ему бы следовало понастроить побольше церквей, иначе его так же забудут, как игрушечного конька, над которым такая эпитафия:

Это создание вовсе не было безобидной игрушкой маленьких детей или причудой ребят постарше. Пуритане того времени считали его настолько опасным для души, что использовали все свое влияние, чтобы убрать его из майских и других праздников, в которых он нередко появлялся.

Однако простые люди не желали отказываться от любимого персонажа и защищали его с необыкновенным упорством. Возможно, именно поэтому, когда некто упрямо держится за какой-нибудь пустяк и ни за что не желает от него отказываться, мы говорим, что это его конек. В конечном итоге кампания пуритан завершилась успехом, и деревянный конек был запрещен для использования во время майских праздников, так же как и брат Тук и девица Мариан, вероятно, на том основании, что все они были заражены духом папизма, хотя изначально деревянная лошадка имела языческое происхождение.

Мы уже отмечали, что Нептун был богом не только водных пространств, но и лошадей. Далее мы опишем старый обряд, который до недавнего времени существовал в Падстоу, Корнуолл, и, как нам представляется, связывает деревянного конька с морским божеством.

Деревянная лошадка занимала почетное место на праздниках, проводимых в майские дни в этом городе, и выглядела следующим образом.

Лошадиная голова с гривой была прикреплена к телу, расширенному обручем, сзади болтался лошадиный хвост. Наездник носил устрашающего вида маску с красными глазами и костюм из черной парусины. Гротескные фигуры сопровождала живописная толпа, которая пела и плясала перед всеми основными зданиями города. После завершения обхода деревянную лошадку тащили к берегу и погружали в волны. Существовало верование, что это защитит в наступающем году лошадей и другой скот местных жителей. Нет никаких сомнений в том, что этот обычай первоначально был обращен к Нептуну, а деревянная лошадка являлась заменой обычной лошади из плоти и крови. Однако некоторые исследователи видят в нем остатки древней нравоучительной игры и утверждают, что деревянная лошадка представляла Дьявола или зло.

Известно, что в Корнуолле Первое мая считается днем «окунания». В этот день деревенские ребята выходят на улицы с ведрами и насосами и обливают или окунают всех встречных, независимо от ранга и обстоятельств, если их головные уборы не украшены майским побегом. В связи с этим можно отметить, что повествование Хичина об обряде с участием деревянной лошадки, в том виде, каким он был в его время, значительно отличается от приведенного выше, хотя он описывает именно лошадь Падстоу.

Если верить этому писателю, «лошадь» с двигающейся за ней вереницей мужчин, женщин и детей направлялась к месту, известному под названием Трейтор-Пул, где она должна была напиться. Голову лошади погружали в воду, затем вытаскивали и отряхивали, причем брызги грязноватой воды летели на зрителей, к их немалому удовольствию. День обычно завершался развлечениями.

Некоторые писатели склонны видеть в лошади Падстоу память о чудесном спасении белой лошади Лайонес от наводнения, в результате которого большая часть Корнуолла оказалась под водой. Но для этого вряд ли имеются достаточные основания. Водяная лошадь – это определенно кельтская традиция, и в Майнхед, Сомерсетшир, где еще с глубокой древности церемонии начинаются накануне майского праздника, продолжаются два следующих дня и проводятся городскими моряками, ее называют Коньком или Морским коньком.

Старинный морской ритуал Мертвой лошади имеет много общего с только что описанным праздником Морского конька, хотя его значение совершенно другое. Чтобы получить о нем некоторое представление, следует уяснить несколько жаргонных выражений. Например, to horse a bill (дословно – «запрягать счет») означает пытаться получить деньги за еще несделанную работу. То pay for a dead horse (дословно – «платить за мертвую лошадь») означает платить за что-то уничтоженное или потерянное или за то, от чего не получишь никакой отдачи, как будто это лошадь, которая умерла раньше, чем за нее заплатили. То pull the dead horse (дословно – «тащить мертвую лошадь») означает работать за деньги, полученные авансом.

Ну а теперь вернемся к древнему матросскому обычаю.

Во времена парусных судов команды окончательно формировались капитаном накануне выхода в рейс, причем каждый требовал месячную плату вперед. Ее выдавали не наличными, а авансовой распиской, которую можно было предъявить к оплате через несколько дней после выхода судна из порта. Владельцы магазинов и вербовщики выкупали эти расписки за небольшую часть их истинной стоимости, и моряки получали возможность весело провести время перед выходом в море.

После этого гуляки и кутилы оказывались перед перспективой тридцатидневной тяжелой и неблагодарной работы «за мертвую лошадь». Месяц был, безусловно, тяжелым, и, когда он, наконец, подходил к концу, его «останки» можно было с триумфом похоронить. «Лошадь» изготавливали из пакли и крепежного леса, к ней привязывали длинный канат, который могли одновременно держать много матросов. Медленная и торжественная процессия начинала шествовать по палубе с носа на корму по наветренной стороне судна, а запевала тянул заунывную погребальную песню:

Бомон и Флетчер обращаются к танцу деревянного конька в своей пьесе «Рыцарь пламенеющего пестика» (IV, 5):

«Игра началась, и деревянный конек ловко пробежал».

Обряды с участием деревянного конька были широко распространены в Сомерсетшире, и Первого мая в Дунстере по городу всегда проходила красочная процессия, участники которой несли гротескные фигуры людей и лошадей. Шествие оканчивалось в замке Данстера, где участников щедро угощали пирогами и элем и одаривали деньгами.

Деревянный конек также участвует в шуточном народном танце, где все танцующие одеты в костюмы персонажей легенды о Робин Гуде, который ежегодно 20 октября исполняется в Ривзби, Линкольншир, и внешне весьма похож на действие в Данстере.

Мы уже упоминали о коньке в Майнхеде. Мистер Перси Мейлем в своей занимательной книге «Деревянная лошадь» говорит об этом так.

«Следующее описание конька было получено мною от мистера Х.В. Кила из Авалона, Майнхед, Сомерсетшир. «Обряд, связанный с деревянным коньком, в том виде, в каком он проводится в Майнхеде, очень древний и сохранился с незапамятных времен. Конструкция, называемая коньком, имеет весьма отдаленное сходство с реальным животным. Деревянный каркас, являющийся ее основой, накрыт ярко раскрашенным покрывалом и лентами. В середине спины этой «лошади» имеется отверстие, в которое просовывает голову человек в гротескной маске и парике. Таким образом, вся конструкция опирается на плечи этого человека, а его тело скрыто попоной, достающей до земли. В таком виде он шествовал по улицам, иногда размахивая хвостом – длинной веревкой, к которой был привязан коровий хвост, – тем самым очищая себе дорогу. «Лошадь» сопровождал человек с табором – небольшим старомодным барабаном, на котором он всю дорогу отбивал монотонный ритм. Конечно, от зрителей ожидалась щедрость. Странная церемония, называемая преследованием или пинком, ожидала того, кто отказывался давать, но теперь она осталась в прошлом. Жители Майнхеда в общем-то склонны косо смотреть на этот обычай, но он продолжает существовать, поддерживаемый в основном моряками. Они свято верят, что никто не сможет им помешать, пока будут соблюдаться три правила. Обряд проводится в течение трех дней в начале мая. В первый день в шесть часов утра участники должны посетить определенный перекресток к западу от города. Согласно второму правилу – в десять часов вечера третьего дня действо должно закончиться также на перекрестке, но расположенном в противоположном от города направлении. Третье правило гласит, что нельзя допускать перерывов в соблюдении обряда даже на один год. Все они строжайшим образом соблюдаются. Обряд также выполняется в Падстоу, но моряки Майнхеда утверждают, что жители Падстоу украли у них идею и скопировали лошадь.

Миссис Стори Маскелайн, посетившая Майнхед в 1909 году, сообщила мне, что обычай соблюдается и в наши дни. Накануне майского праздника город оживает, по улицам бегают ребятишки, одетые в костюмы деревянных лошадок. Большая лошадь появится позже, но начинают праздник именно дети, которые собираются небольшими группами, в каждой имеется трещотка и барабан».

В Сэлисбери была гигантская деревянная лошадь, известная как «Хобноб», которая регулярно показывалась на улицах до тех пор, пока ее появлению не стали сопутствовать вспышки хулиганства. Тогда ее «сослали» в местный музей. Но и сейчас ее иногда можно видеть на улице, правда, по особенно торжественным случаям.

Эта лошадь имеет подвижную нижнюю челюсть с острыми железными зубами. Ею (челюстью) можно управлять с помощью специальной системы кожаных ремешков. Делает это главный участник шоу – тот, кто несет всю конструкцию на своих плечах. Он подражает движениям волнующейся лошади и, дергая за определенные ремешки, хватает зубами одежду идущих рядом людей.

Множество других деревянных лошадок было запрещено в разных городах по причинам, сходным с приводимыми властями Сэлисбери. Мы бы хотели, чтобы все они были сохранены хотя бы в музеях, но не сомневаемся, что благодаря рвению пуритан почти все они были уничтожены. Возможно, именно из-за хулиганского поведения толпы во время подобных шествий возник термин horse play (дословно – «лошадиная игра»), в переводе означающий грубые, шумные развлечения.

К деревянному коньку неоднократно обращались писатели и драматурги. Полагаю, читателю будет интересно, если я приведу несколько цитат.

В старой, датированной 1696 годом, пьесе Уильяма Сэмпсона можно прочитать, что одного из ее героев больше волновал деревянный конек, чем волынки на бычьих бегах в Тедбери («Прекрасная дева из Клифтона»).

Сэр Вальтер Скотт в одном из своих романов дает краткое описание деревянного конька. «Какой-то парень с маской в виде лошадиной головы, с привязанным сзади конским хвостом и покрытый длинной попоной, позволявшей мысленно добавить к морде и хвосту недостающий лошадиный корпус, изображал иноходь, делал крутые повороты на месте, вставал на дыбы и пускался в галоп, разыгрывая широко известную роль конька-скакунка, столь часто упоминаемую в наших старинных драмах» (В. Скотт. Аббат).

Мы признательны Гаррисону Эйнсворту за более подробное описание появления конька на майской процессии в начале XVII века.

«Наконец, появился один из главных персонажей пышного зрелища. Это был конек-скакунок. Цвет этого весьма энергичного персонажа был розовато-белый, а его попона была сделана из темно-красной ткани и свисала до земли, чтобы скрыть настоящие ноги ездока – фальшивые свисали по бокам лошади. Его узда была золотой, а сбруя из красной марокканской кожи. Всадник был облачен в роскошную пурпурную мантию, отделанную золотом, и богатую шапку такого же цвета с золотой отделкой и украшенную пером. Голова конька была украшена покачивающимися перьями и постоянно поворачивалась в разные стороны. К большому удовольствию участников шествия, конек не отказывал себе в игривых выходках и всяческих шалостях. Нельзя не отметить, поскольку это являлось предметом большого восторга зрителей, что благодаря чьей-то ловкой выдумке в щеки всадника было всажено два кинжала. С узды конька свисал серебряный ковш, который всадник время от времени протягивал в сторону толпы и где сразу же после этого начинали позвякивать монеты. За коньком несли майский шест».

Можно предположить, что слово hobby-horse («конек-скакунок») произошло от староанглийского hobby — небольшая лошадка, пони, хотя некоторые считают, что оно связано с символической передачей движений животного. В последнем случае оно произошло от датского hobben – «бросать, двигаться вверх-вниз», как в легком галопе лошади, и является ослабленной формой от hoppen, соответствующей английскому hop – «прыгать, особенно на одной ноге». Сравните с фризским hoppe – «лошадь», датским hoppe – «кобыла», старошведским hoppa – «молодая кобыла» и т. д.