Прочитайте онлайн Любовь без башни | Глава 7 Тили-тили-тесто, среди нас невеста!
Глава 7 Тили-тили-тесто, среди нас невеста!
Она очнулась в каком-то большом гараже. Ужасно болели руки и почему-то голова.
— И где это я? — неизвестно кого тихо спросила Василиса.
— У друзей, — фыркнула Эльвира.
Василиса ее едва увидела, как сразу же поняла — ни к каким друзьям Эльвира теперь не относится. Пухлая большая женщина сидела в плетеном кресле, щелкала семечки, а недалеко от нее на грязном матрасе валялся Максим со связанными руками.
— Ты бы хоть мальчишку-то отпустила бы, — сверкнула глазами Василиса.
— Ага! И чего? Куда я потом? Он же меня с поторохами сдаст! Нет, придется его как и Ленечку. Вот, Васька, никогда не вставай на путь преступления! Одно убийство тянет за собой другое, потом начинаешь метаться, паниковать и таких дров наломаешь, что мама дорогая!
— Ты-то, похоже, уже наломала? — фыркнула Василиса. — Вот и остановись, отпусти мальчишку.
— Теть Вася, да не отпустит она, — вдруг проговорил Максим как-то по-взрослому спокойно и отрешенно. — Я же видел, как она вас колола. У нее находился тогда.
— Ну… мало ли чего, я ж живая, — дернула плечом Василиса.
— Жизнь — дело поправимое, — гоготнула Эльвира. — Ты мне давай парня не тормоши! Лежит он — пусть себе лежит! Ишь, одыбалась! Помалкивайте! А то вы тут неизвестно до чего договориться можете! — рявкнула Эльвира и пнула изо всей силы мальчишку в бок носком сапога.
Василиса пошевелила руками и поняла, отчего они болели, — руки были крепко стянуты веревкой.
— Еще раз парня тронешь — убью… прошипела Василиса.
— А как? Ну скажи — как? Ручки-то у тебя — тю-тю!! — И дебелая Эльвира стала скакать перед Василисой, будто пьяная обезьяна.
— Чего ты морду воротишь, а? Смотреть не хочешь, да? А ты смотри!! Глянь, как я над парнем твоим…
И она еще раз пнула мальчонку.
— Для этого большого ума не надо… — буркнула Василиса. — Ты лучше расскажи, зачем устроила весь этот маскарад? Для чего?
— О-о-о! Это долгая история! — снова уселась Эльвира в кресло, а Василиса успокоилась, что она хоть отстала от Максима.
— Понимаешь… здесь ведь с чего все начиналось… — хрюкнула Эльвира. — Ты думаешь, это вы Аньке хахаля нашли, да? Такого классного, всего в шоколаде, нашли, да? Вы, да? Да фигня все это!! Филька — это ж брат мой. Усыновленный! Упырь, кровопивец… — прорычала Эльвира, и глаза ее налились злобой. — Я это Аньке подсунула такого хахаля. А все для чего? Чтоб он у меня на глазах все время был. Анька, она ж дура простодырая — язык что помело… Все разболтает! А мне того и надо! И вот с этого все началось-то…
Максим всхлипнул, постарался дотянуться ногой до противной тетки.
— Тихо, Макс, тихо… — незаметно шепнула ему Василиса. — еще не время…
А Эльвира заливалась соловьем. Она не умолкала ни на минуту, а уж рассказать-то ей было что…
Элечка жила с матерью и с отцом, и до двенадцати лет она была совершенно счастливой. В семье девочка была единственным обожаемым ребенком. Когда Эле исполнилось двенадцать, мама вдруг торжественно объявила, что собирается подарить доченьке братика! На кой черт ей такой подарочек?! Именно так и заявила Эля отцу и матери. И вот тогда в первый раз в жизни папа шлепнул дочурку по щеке. Не больно, конечно, но зато как обидно!!
С каждым днем Эля все больше ощущала свою ненужность. И много плакала, но внимания получала все меньше. А потом и вовсе — родился этот мальчишка! И пошло-поехало. Из Эли, некогда самой любимой, единственной девочки, сделали няньку и девчонку подай-принеси! Орущего братца то и дело совали ей, чтобы она помогала маме, которой, видите ли, надо отдохнуть. А Эле зачем? Она и в школе отдохнет!
И все же что-то там наверху случилось — кто-то понял, насколько Эля ненавидит этого уродца, которого нужно называть братиком, и… и мальчишка умер.
— Неужели ты уже тогда могла убить? — ужаснулась Василиса.
— Да нет же. Тогда точно не я. Хотя… чего скрывать, хотелось иногда придушить гаденыша своими руками.
— И что же дальше?
— А дальше…
Он умер, а мать заболела. Никто из врачей ничем не мог ей помочь, и тогда появилась какая-то старушка, которая посоветовала:
— Возьмите мальчонку-сироту. Того же возраста, и она излечится.
Родители так и сделали. И ведь старуха оказалась права. И все понеслось заново. Только стало обидно вдвойне — неродной мальчишка отобрал у нее и мать, и отца.
— И ведь что интересно — они не говорили ему, что они родные, нет. С самого раннего детства мама ходила с Филиппом на кладбище и носила цветы на могилку его родной матери и на могилку своего умершего младенца. Филипп носил фамилию прежних родителей и отчество родного отца. Однако они любили его больше меня… — со злостью проговорила Эльвира.
— Может, тебе просто казалось? — не соглашалась Василиса.
— Да что б ты понимала! — фыркнула Эльвира. — Отец, когда умирал, все отписал Фильке. Все!!! Ты это понимаешь или нет?!! А мне… а мне оставил дед. У моего деда… О-о-о-о!! У него было целое состояние! Коллекция солдатиков! Чего ты так кривишься? Ты знаешь, сколько они стоили тогда? А уж сколько они сейчас стоят, я и вовсе молчу! Любой музей мира оторвет у меня их буквально с руками! да чего там оторвет! Ты понимаешь, это была не просто коллекция, в этих солдатиков играли короли! Да!!! Теперь ты понимаешь, о каких деньгах идет речь!
Василиса не узнавала свою добрую и милую соседку Эльвиру Арнольдовну. Перед ней сидела злобная старуха, у которой тряслись щеки от ярости, рот кривился от жадности, а глаза полыхали алчным огнем.
— Ой ты, боже мой, это ж надо так деньги любить… — тихонько вздохнула Василиса.
— Деньги-и-и? — вдруг взвыла Эльвира. — А кто мне их дал?! И ту коллекцию?! Она перешла к Филиппу! Моя коллекция! К нему! А он даже не родной!! Да мой дед в гробу бы перевернулся, если б узнал!!! Но так захотел папочка!! Ха! Папочка!! Но только не я!!!
— Ну ясно… ты все это спланировала, — качнула головой Василиса. — Но почему сейчас? А не раньше?
— Потому что мой папочка, мой драгоценный родитель, потому что он помер совсем недавно!!! А я все надеялась, что мне по завещанию что-то перейдет! Ан нет!! Ничего!!! Ну и… я сама решила взять все!!!
Василиса тихонько моргнула Максиму — на Эльвиру уже страшно было смотреть — с каждой минутой она все больше теряла человеческий облик, и Вася всерьез боялась за Максима, зрелище не для детей.
— Я все узнала… Анька надолго уводила псов. Хотя… что мне могли сделать собаки? И Одер, И Рейн, и Дон — собаки моего отца. Правда, они меня всегда недолюбливали, да и я их, но кинуться они бы никогда не посмели… они еще со щенков меня боялись! … И все было бы нормально, если бы не влез этот старик!! Не лез бы, куда ему не надо! Так тоже хотел поживиться чужим. Вот и получил свое!
Эльвира пришла к Филиппу, когда в доме никого не было, и стала искать. Все перевернула вверх дном, но — ничего! И никто не нашел! Хотя после нее туда же сунулся Ленечка… и сразу же поплатился.
— Ты? Ты сама убила своего же жениха?! — не поверила Василиса.
— А чего такого? — вытаращилась Эльвира. — Жених женихом, а денежки врозь.
— Так он знал про коллекцию? Ты ему рассказала?
— Ни за что!! Он просто что-то понял. Не все, конечно, но… что-то увидел, что-то додумал и… и стал меня шантажировать. Ну и … Ой, я так не люблю, когда надо мной кто-то сверху! — кокетливо поправила седые букли Эльвира. — В общем… пришлось его убрать. Сразу после того, как у вас с ним были игры в прятки. Он мне успел это рассказать. А потом пошли разговоры — если ты мне не сделаешь это, не купишь то… это утомляет.
— Значит… Игнатия — просто за то, что он не туда сунулся, Ленечку — за то, что шантажировал, понятное дело — для Ани спектакли устраивали с разбросанными вещами, да?
— Да какие спектакли?! Я ж говорю — искала я! Коллекцию! Ты ж не понимаешь, она такая… ой, да чего тебе говорить…
— А Максима? Зачем ты хотела мальчишку убрать? Для чего ты его к себе заманила?
Лицо Эльвиры стало серым:
— Васька! Ты себе не можешь представить, до чего этот гаденыш похож на маленького Фильку!!!
В этот момент за стеной раздался шум.
— Это что там? — насторожилась Эльвира.
— Эльвира Арнольдовна… нам с Максимом лучше сейчас встать и уйти…
— Ага! А я такая дура — возьму и останусь, да? — недобро усмехнулась Эльвира. — Нет уж… знаю я… Там, за дверями, уже ваши, но… я все равно… с собой хоть одну жизнь…
И она подскочила к Максиму, размахивая коротким ножом с изумительно красивой ручкой.
— АААААААА!!!!!! — взревела Василиса так громко, что за версту от этого места стая ворон поднялась и резко взмыла в воздух.
— Вася!!!
— Тетя Вася!!!
— Не бойся, Максим!!!
В этот же момент со страшным грохотом дрогнула металлическая дверь гаража, и к мальчонке кинулась Аня.
— Максимка!! Сыночек мой!! Детонька моя!!! Ты жив? Все нормально? Тебе не больно?
— Вася… — тихонько гладила по руке подругу Люся. — Ты зачем так кричала? Ты же никогда и ничего… не боишься, а?
— Люся… Она… она к Максиму побежала, понимаешь… а у меня… у меня все связано… и помочь… ну никак! А он… он боялся… и потом… он правда… так похож на этого Ясина…
Громоздкое тело Эльвиры лежало возле самого стула Василисы, и все осторожно обходили его стороной, и только потом кто-то догадался прикрыть лицо большим пакетом.
— Мам, — дрожащим голосом спрашивал Максим у матери. — А что с Эльвирой? Мам, ее правда никто не трогал! Тетя Вася ее ни-ни!
— Максим, она просто… просто у нее было слабое сердце. Очень слабое, — пояснил Филипп Ясин. — И оно не выдержало.
— Конечно! Еще бы! Столько злости, где ж она поместится! — качнул головой мальчишка.
— Люся… это я ее… своим криком… — боялась взглянуть на бывшую соседку Василиса.
— Это у нее сердце не выдержало, понимаешь, — все так же гладила по руке подругу Люся. — Сердце — штука мудрая. Оно сразу разобралось — так будет лучше…
А вечером, когда все волнения немного улеглись, в гости к Люсе и Василисе пришел Ясин со своей невестой — с Аней.
И снова начались рассказы, разговоры и выяснения, впрочем, как и всегда после серьезного дела.
— Люся! Вот ты мне расскажи — как это ты так ловко и вовремя появилась, а? — трясла подругу Василиса.
— А чего тут думать? Все же ясно! Понимаешь… Эльвира нам всегда говорила, что она работает то там, то сям, и мы не верили, правда же? А тут… смотрю я документальный фильм, показывают старых артистов цирка. И все-то они чужие, и лица-то у всех незнакомые, и вдруг наша Эльвира!! Прямо тебе кукла!! И самое интересное — знаешь, чем она занималась на манеже?
— Люся!! Ну хватит томить!!
— Она ножи бросала, понятно?
— Не может быть… — тихо охнула Василиса.
— Вот так. Но и тогда до меня не дошло, а вот когда ты к ней отправилась… тут вся мозаика и сложилась…
— Между прочим, можно было и раньше догадаться, если бы Филипп нам про свою родню рассказал. А он… — лукаво посмотрела на Ясина Аня, — все отмалчивался.
А как вы догадались, что мы с Максимом в гараже? — не понимала Василиса.
— А вот здесь — Филипп, только он! Когда Люся мне позвонила…
— Ну да, я сразу стала всем звонить, когда все поняла… — проговорила Люся. Меня как молнией шарахнуло. Сразу ту передачу вспомнила, а потом все сопоставила, ну и… Эльвира, кроме нее некому. Скорее к ней, а тебя и нет. Я — к Ясину, они в это время с милицией Максима искали. Тут Филипп и рассказал, что Эльвира ему вовсе не чужая! И даже… даже предположил, куда она может Василису утянуть…
— Ну а чего — я про гараж-то всегда знал, — пожал плечами Ясин. — Это еще гараж Элиного деда… Даже знал, что внешнюю щеколду можно изнутри задвинуть. Дверь на щеколде, а внутри люди прячутся. Такой вроде бы тайничок.
— Вот!!!! И Филипп все остальное сделал! — подпрыгивала возле возлюбленного Аня. — Он — герой!!! Вася, ты ж ему жизнью обязана!
Аня! Ну чего тебя несет куда-то? — поморщился Филипп. — Я только сказал про гараж Павлу, а уж он…
А чуть позже выяснилось и про черный платок, который принес Анне страшный посыльный. «Подарочек» приписывали Ясину и дивились его неуместности. Оказалось, это проделка Максима.
— Разозлился, что я из-за мужика его к бабке отправила, — а я ж только из-за работы! Только чтоб по двору ребенок не гонял! Да разве ж он это поймет?
— Максим? — не поверила Василиса. — Да ну… а мужик? Ну посыльный, который принес платок? Он же такой… просто жуть!
— Да они все сейчас — жуть!! — торопливо отмахнулась Аня. — Это там у бабки один такой ненормальный живет — все из себя Фредди Крюгера корчит, детвору пугает. Вот Максим его и приспособил — за сто рублей платочек маме отнести. Кстати! А теперь и сам не знает — куда от стыда деваться, Ясин-то и ему приглянулся.
А через два месяца хроническая мать-одиночка Анечка выходила замуж за довольно состоятельного мужчину. И понятное дело — главной тамадой на этой свадьбе была Василиса, а на баяне наяривала Люся. Гостей было море, и все поглядывали на взрослого паренька, который крутился возле матери.
— Да вы что? Неужели не знаете!! — слышалось то там то тут. — Да они уже давно живут вместе! Только… сейчас это называется — гражданский брак! Поэтому и мальчишка с отцом похожи как две капли воды.
Свадьба была шумной и роскошной. Целый караван разукрашенных машин двигался вслед за белой длинной иномаркой, в которой сидели невеста с женихом.
Тамада Вася с подругой Люсей ехали в третьем авто. И все было радостно, и лилось вино рекой, и звучала музыка, и только тогда, когда пестрый кортеж подъехал к церкви, вдруг все это великолепие нарушил зычный окрик:
— Эт-то в кого же, паразит эдакий, вырядился, а?!! Я только-только успокоилась, думала, что ты без паспорта-то куда тише станешь, а ты, дрянь ты эдакая, куда вылез-то, а?!! И ведь еще в нашем же костюме!!!
Крик объяснялся просто — возле церкви в поповской рясе стоял Таракашин и выпрашивал у счастливых влюбленных деньги, настаивая на купюрах покрупнее. Понятно дело, что Люсе это понравиться никак не могло. Но и кричать было просто противопоказано.
Изо всех окошек остановившихся машин донеслось гулким эхом предостережений:
— Люся!!! Молчи!!! Люся!!! Молчи!!!
