Прочитайте онлайн Меч Сварога | Как Волх завладел троном Нави, но влюбился в Лелю и стал стражем Ирия
Как Волх завладел троном Нави, но влюбился в Лелю и стал стражем Ирия
Вот как было в годы прежние, стародавние…
Как ходила тогда Мать Сырая Земля по горам высоким и долинам широким. Орошали её частые дожди, её белую грудь градом побивало, белыми снегами засыпало и весенними ручьями омывало.
И случилося так: ненароком соскочила она с камня Марабель — и ступила на лютого Индрика-змея.
Уж как вскинулся с-под камня лютый Индрик-змей! Тут же тело её обвил он кольцами чёрными, обнял крепко лапами когтистыми. И опрокинул он Матушку Землю на камень, и по белу стегну её бил, и целовал её в уста сахарные…
И тогда понесла Мать Сырая Земля от того змея лютого Индрика. Всё ходила Мать Сырая Земля с великим и тяжким бременем…
Бродила по горам высоким, по долинам широким да под сердцем дитя змеиное вынашивала. И не год она ходила, и не два, долгих тридцать лет и ещё три года…
И вот срок ей пришёл разрешаться от бремени.
Закатилось тогда Красно Солнышко за Рипейские горы высокие, порассыпались звёзды частые по Сварожьему небосводу…
И тогда родился от Сырой Земли да от камешка Марабеля буйный Огненный Змей — Волх сын Змеевич!
От рождения же Волха Змеевича потряслось небесное царство, затряслось и царство подземное. И везде от края и до края море синее всколебалось.
А как стало Волху полтора часа — слово он сказал, будто гром взгремел:
— Ой ты гой еси, Мать Сырая Земля! Не спелёнывай меня во пелёнушки, не завязывай златым поясом… Пеленай ты меня в латы крепкие, дай булатный меч, огради щитом, надевай на главу мою злат шелом! Как я грянусь о Мать Сыру Землю, оперюсь я острыми перьями, стану Финистом Ясным Соколом, налечу на Индрика лютого! Раздеру его я когтями булатными и порежу острыми перьями, размечу клочками по Сырой Земле! Отплачу ему за обидушку!
Говорила ему Мать Сырая Земля:
— Будет этому вскоре времечко, всё как сказано — так всё и станется.
Расстилались во поле не туманушки белые, разыгрались не буйные ветры — то бежал по горам и долинушкам Ярый Тур — Волх Огненный, Змея сын.
Побежал Ярый Тур прямо к Тёмному царству, что во глуби Нави, в Индерии лютой. Первый раз скакнул — за версту скакнул, а второй раз скакнул — уж не видно его. Обернулся затем Ясным Соколом, высоко полетел по подоблачью, побивая в небе гусей-лебедей к завтраку, обеду и ужину… Прилетел Финист Сокол в Индерию, на окошечко сел косящетое.
То не ветрушки понесли порошицу, то беседу вели царь с царицею — Индрик Змей с Пераскеей Змеихою. Говорила так Пераскея-царица:
— Ай ты, Индрик-змей лютый, меня ты послушай! Мне ночесь спалось-почивалось да привиделося во сне: будто чёрные тучи заклубилися… Из-под туч тех прилетел Финист Сокол и с Орлом сизокрылым бился, и все перья Орлу он повыщипал, распустил его пух по подоблачью!
Отвечал жене лютый Индрик-змей:
— Ты спала, Змея Пераскеюшка, и всего лишь сон ты увидела. Не видать в синем небе Сокола!
И ещё сказал лютый Индрик-змей:
— Собираюсь в поход я к Ирийским горам. Покорю я вскоре всё царство заоблачное, разорю и Сваргу небесную! И добуду себе я из сада Ирийского молодильные златы яблочки… Кто отведает те златы яблочки, обретёт сам вечную молодость и получит власть над Вселенною!
Отвечала Змеиха Индрику-змею:
— Не возьмёшь ты, Змей Индрик, Пресветлое царство! Не добудешь ты и вечную молодость — золотые яблоки Ирия! Ведь Орёл — то ты, царь Индерии! Финист Сокол — то Волх сын твой Змеевич!
Тут слетал с окошечка Финист Сокол, обернулся он мощным витязем. Как Стрибог сильным ветром огонь раздувает, так и Волх обронил Змею лютому слово:
— Ай ты, Индрик Змей, царь Индерии! Не прощу я тебе насилие — ты пошёл против Рода Вышнего!
Лютый Индра Змей испугался, бросился за двери железные, запирался запорами медными. Но ударил сын Змея в те двери ногою — все запоры медные вылетели, и раскрылись железные двери.
Как схватил Волх могучий сын Змеевич и ударил он Змея о каменный пол. Как ударил о пол — гром и звон пошёл. То не Финист Сокол крылом махнул — то махнул мечом Волх сын Змеевич и отсёк Змею Индрику голову — и рассыпался Змей на змеёнышей, а змеёныши в щели попрятались.
…А затем в подземельях дальних, во глубинах неведомых Пекла, те змеёныши вновь собралися во того Змея лютого Индрика.
И стал Индрик-змей охранять в подземельях тайных источники силы. Стал с тех пор он стражем у Навских врат, получил он ключи от бездны…
Так и стал Волх владыкой в Индерийской земле. Он воссел на отцовский трон, править стал всей нечистою силою, и возглавил Горынь и Змеевичей, и женился на Пераскее.
Окружили тут Волха-правителя Змеи. И явился к нему вскоре Вий Чернозмеич — воевода подземных ратей, и прорёк таковы слова:
— Ай ты, буйный Волх, Змей великий, царь! Аль не хочешь ты покорить весь мир? Аль не хочешь ты яблок Ирия?
Зашипела мужу и Пераскея:
— Их нельзя добыть боем-силою, значит можно хитростью-мудростью. Ты добыть их сумеешь, муж мой!
Захотелось тут Волху великой власти, захотелось и вечную молодость получить от ирийских яблок. Он решил покорить и Пресветлое царство…
И тогда собирался Волх Змеевич, и помчался вихрем к Ирийским горам.
Первый раз скакнул — за версту скакнул, и второй скакнул — не видать его. Обернулся он горностаем, побежал по дремучему лесу, Щукою нырнул в сине море, а из моря вспорхнул белым Гоголем. После вскакивал на лихого коня, соскочил с него серым Волком. Обернулся он затем Ясным Соколом, высоко полетел по подоблачью, побивая в небе гусей-лебедей.
Прилетел Финист Сокол ко Ирию светлому. Сел на веточку райской яблони и хотел злато яблочко поклевать. Вдруг услышал он — песня чудная разливается среди сада. Огляделся тогда он вокруг…
И увидел: по травам-муравушкам да по розовым кусточкам и лазоревым цветочкам ходит дева — краса ненаглядная, ни пером описать, и ни вздумать… Её тонкий стан тканью лёгкой укрыт, опоясан цветами и лентами, от шагов колеблются перси. И ступает она, как лебёдушка, голосок её ручейком журчит…
Засмотревшись на девицу красную, Волх забыл тотчас всё на свете. Позабыл, что желал он всем миром владеть и про яблоки молодильные. А уж про жену, Пераскею-змеиху, так и вовсе не вспоминал бы!..
Так бы век любовался на девицу складную, на её красу ненаглядную. Как она по саду похаживает, песни чудные напевает и сплетает веночки из белых лилий… И хотел уж Волх перед нею предстать, только в облике человечьем…
Тут ударили колокольчики, затрубили трубы златые, и со всех сторон стража налетела! Кто тут в сад Ирийский без спросу проник?
И вспорхнул Финист Сокол с той яблони, только выронил сизое пёрышко… Подняла то перышко девица красная и забрала к себе в золотой дворец.
А во горнице затем обронила… Как ударилось перо в каменный пол, обернулось тотчас в добра молодца.
И сказал он нежно и ласково:
— Ты не бойся меня, красна девица. Я тебя ничем не обижу! Моё имя — Огненный Волх, сын я Индрика-змея и царь в Навьем царстве. Так открой же мне, раскрасавица, как же мне тебя величать?
Улыбнулась ему красна девица, приглянулся ей добрый молодец. И она ответила так:
— Леля я — дочь Лады-матушки… Мой отец — Сварог, царь небесный… Звёзды частые — мне сестрицы, а небесные боги — братья.
И тут Финист Сокол руку к сердцу своему прижимал, подавал цветы деве красной, говорил он ей речи сладкие, называл своею любимою:
— Для тебя я не стал покорять Белый Свет и оставил Царство подземное и жену Змею Пераскею!
И тогда млада Леля смеялася. Она белу руку Волха милого взяла, суженым своим называла.
Услыхали шум сёстры Лелины, прибежали тут Живушка и Марена. Тут же Финист Сокол грянулся об пол, обратился в сизое пёрышко.
— С кем, сестрица, ты разговаривала? — спрашивали Лелю сестрицы.
— Я сама с собой, — отвечала Леля. А сама выпускала пёрышко за окошечко, за высокое. — Полетай, перо, в чистом полюшке, погуляй до поры и до времени…
Выходила молода за новые ворота, за новые, кленовые, за решётчатые… Выпускала Сокола из правого рукава… Ты летай-ка, Финист Сокол, высоко и далеко…
И с тех пор у возлюбленных так и повелось… Днём летал Ясный Сокол по небушку, а в вечернюю пору снова прилетал он в горницу к Леле.
А она так Финиста призывала:
— Разлюбезный мой, Ясный Сокол, ты явись ко мне, ты приди ко мне! Сердце ты мне успокой, милый мой и дорогой!
Финист Сокол же всякий раз как влетал во горницу светлую, ударялся в каменный пол — оборачивался добрым молодцем.
И опять у них разговоры весёлые продолжались всю ночь до рассвета.
Услыхали вновь разговоры сёстрицы, прибежали опять ко Сварогу-царю, стали жаловаться отцу:
— Ой ты, батюшка наш родимый! Знай, что к Лелюшке нашей средь тёмной ночи прилетает незваный гость!
— Ах вы, дочери, всё вам чудится! — говорил Сварог сёстрам Лелюшки. — Что напраслину вы возводите? За собою лучше б присматривали!
И тогда млада Жива с сестрою Мареной на окошке иголки натыкали. Коль наколется гость на иголочку — путь забудет навеки к Леле!
Прилетел опять Финист Сокол. Бился, бился он в то окошко — но не смог к любимой пробиться. Только крылья свои обрезал и иголочки искровянил.
И вскричал тогда Финист Сокол:
— Ты прости и прощай, Леля милая! Если вздумаешь меня отыскать, то ищи в тридевятом царстве…
— Как же мне к тебе путь теперь найти? — во слезах вопрошала Лелюшка.
— Лишь когда ты истопчешь три пары сапожек, из железа булатного скованных… Да три посоха тяжких чугунных сломаешь, да изгложешь три каменных хлеба — лишь тогда стезю обретёшь и меня в Навьем царстве найдёшь!
Да, таков уж, видно, Сварогов закон… Так завязано Макошью-матушкой — за любовью разлука следует… Но возможно ли разорвать те нити, что связуют сердца влюблённых?
И собралась скорёшенько Леля Свароговна. И пошла она по тропинкам, что ведут от Ирийских гор…
Много лет и зим она шла по дорожкам — всё брела полями широкими, пробиралась лесами дремучими, поднималась в горы высокие.
Песни птиц сердце Лелюшки радовали, ручейки лицо омывали… Звери лютые к ней сбегались, и жалели её, и ласкались.
И вот три пары сапог булатных она уже истоптала. И чугунные посохи обломала, и три каменных хлеба уже изглодала. И брела босой по дорожке, ноженьки кровавя на острых камнях…
Там, где кровь её каплями изливалась — розы чудные пробивались…
Вот дошла уже Леля до гор Сарачинских.
Видит Леля, пред нею — Смородинка. Только в речке той не вода бежит, кровушка бурлит и пламя горит.
И стоит за речкой избушечка лютой Бури-Яги, Золотой ноги. Крутится избушка на куричей лапке, да на веретённой пятке. Вкруг избушки тын из осин, и на каждом колу по черепу.
Попросилась Леля в избушечку:
— Ой да ты, хозяюшка Буря-Яга! Приюти ты меня, да накорми! Мне не век вековать, только ночь ночевать…
Отвечала ей Буря-Яга от порога:
— У нас в Тёмном царстве — горькое житьё. Наша жизнь — маета окаянная… Здесь что дело пытать, что без дела лытать… У нас хлеба белого — нет, и питья медвяного — нет. А есть лишь гнилые колоды, и в них — водица болотная!
Попросила опять млада Леля:
— Помоги-ка мне, бабушка, отыскать в Тёмном царстве Финиста Сокола!
И сказала ей так Бурюшка-Яга:
— Ох, и трудно тебе отыскать в ночи удалого Финиста Сокола! Раньше было у Сокола времечко. Он легко парил по подоблачью, уж он бил гусей и лебёдушек… Ну а ныне времечка вовсе нету — тяжело ему в золочёной клеточке, будто резвые ножки в опуточках!
И поведала тут хозяюшка Леле, что он вновь стал царём во Индерии и опять женился на Пераскее.
Так сказав, она гостью поила-кормила, ну а после спать-почивать уложила…
А наутро они попрощались, и сказала хозяюшка так:
— Вот бери подарочек, Леля. Ты возьми-ка яблочко золотое, вместе с ним и блюдце серебряное. Как покатишь по блюдечку яблочко — говори заветное слово: покатись, золотое яблочко, да по блюдечку по серебряну, покажи мне то-то и то-то!
Провожала затем гостью по лесочку, впереди покатила клубочек:
— Ну, ступай-ка теперь, Лелюшка Свароговна, вслед за резвым покаточком, за моим клубочком. Куда катится он — путь туда и держи и нигде со стези не сворачивай. Приведёт он тебя в Индерийское царство, там отыщешь ты Финиста Сокола…
Вот пришла Лелюшка во Индерию.
Видит: тучи в горы упираются, и стоит между скал золотой дворец. Все палаты украшены самоцветами. А на башнях шатры златокованые. Вкруг дворца решётки серебряные. Стала у дворца того золотого млада Леля Свароговна петь и гулять, и катать по блюдечку яблочко.
— Покатись, золотое яблочко, покатись по блюдцу серебряному, покажи-ка мне Финиста Сокола!
Покатилось по блюдечку яблочко — показало ей Финиста Сокола. Как увидала то Пераскея-царица из окошка высокого во дворце, так взыграло в ней ретивое, захотелось и ей блюдечком завладеть.
— Не продашь ли мне, Лелюшка, забавушку?
Отвечала ей Леля Свароговна:
— Нет, продать не продам, ну а даром — отдам. Если проведу ночку тёмную, от заката и до рассвета, с мужем твоим Волхом Змеичем!
«Не беда! — подумалось Пераскее. — Опою я зельями Ясного Сокола. Он всю ночь проспит как убитый… Ну а блюдце серебряно с яблочком чудным станет лучшей моей забавою!»
А в ту пору летал Финист Сокол по небу, избивая гусей и лебёдушек, птиц небесных к себе заворачивая.
Вот слетел он с небес и ударился в землю, обернулся вновь Волхом Змеичем.
И тогда опоила его Пераскея — поднесла ему чашу сонную с забудящими лютыми зельями. И заснул он враз как убитый.
— Что ж, ступай, — прошипела тогда она вилице. — Ночью этою будет он твой, и ко мне опять возвратится, лишь забрезжит рассвет золотой.
Подошла Леля к спящему Финисту, стала друга любезного призывать:
— Ты проснись-пробудись, Ясный Сокол! На меня ты взгляни и к сердечку прижми! Много лет прошло, много зим прошло. Я к тебе, Волх любимый, по свету шла — сапогов истоптала три пары железных, обломала три посоха тяжких чугунных и три каменных хлеба уже изглодала — и тебя повсюду искала!..
Целовала Леля его в сахарны уста, прижимала его к своей белой груди. Но не слышал Волх околдованный…
Занималася Ясна Зорька, звёзды частые угасали. Тут слезиночка жгучая покатилась, пала на щёку Ясна Сокола. Пробудился Волх и раскрыл глаза, и узнал он тотчас любимую:
— Здравствуй, Леля моя прекрасная!
Сговорились тут Финист Сокол и Леля и решили бежать из Тёмного царства.
Поутру Пераскея-царица проснулась. Да едва сумела глаза разомкнуть — ведь она всю ночь с блюдечком играла, не могла от него оторваться…
Огляделася Пераскея кругом, и прошлась по дворцовым покоям. Только никого не смогла там найти…
— Значит, муж мой, Финист, и Леля сбежали!
И затопала она ногами, и захлопала громко руками, криком слуг своих созывая. Подняла она вой на всё царство, приказала в трубы трубить.
Тут сбежались к царице все слуги её. Прибежал и Вий, и Горыня, и Усыня с Дубыней пожаловали. Солетелись к ней змеи летучие, соползлися и змеи ползучие. И все ринулись за беглецами.
Из норы ползли — озирались, по песку ползли — извивались:
— Волха мы засадим в темницу, закуём его в цепи булатные! Доведём мы его до погибели!
Финист Сокол же вместе с Лелею во ту пору к Смородинке прибежали. Выходила на встречу им Буря-Яга, и так гостям провещала:
— Вы бегите скорей в Царство светлое — ко горе Алатырской и саду Ирийскому! Задержу я погоню у реченьки!
Перешли калиновый мост беглецы. Тут погоня примчалась к Смородинке.
Как увидели Змеюшки Бурю-Ягу — тут же все они в норы попрятались. И сам Вий-воевода, и войско разбежалися кто куда.
Лишь Змея Пераскея ощерилась и набросилась на Ягу:
— Финист Сокол — мой муж, пропусти меня!
Но сурово ей Буря-Яга отрекла:
— Ты, Змея злокаманка, Змея Пераскея! Мужа ты на забавушку променяла, на серебряно блюдце и яблочко. Ну а Леля за ним обошла весь свет!
И стряхнула Змею Пераскею с себя, и прогнала, топнув ногою.
И помчались Волх Змеевич с Лелею ко святым Ирийским горам.
Обернулся тут Волх ярым Туром. Перекинулась Лелюшка Турицей. Первый раз скакнули — версты уж нет, а второй раз скакнули — пропал и след.
Обернулся Волх серым Волком, обернулась Леля Волчицею — побежали они по дремучим лесам. Обернулись Щуками быстрыми и поплыли по морюшку синему. Обернулися в небе птицами — полетели они по подоблачью…
И вот так явились они в Ирий светлый, прямо во дворец ко Сварогу. Финист Сокол о пол каменный грянулся вновь, перекинулся сизым пёрышком. Леля спрятала то сизо пёрышко и явилася ко отцу.
— Где же ты была, дочь любимая? — спрашивал её Сварог-батюшка.
— Я гуляла по свету белому… — отвечала ему млада Леля.
— Говорили мне ветры буйные, как летала ты вместе с Соколом. Мне поведали волны бурные, как ты плавала вместе с Щукою. Мне шептали леса дремучие, как бежала ты с Волком серым. Рассказало мне Солнце Красное, как ты с Туром скакала Турицею… Покажи-ка мне Волха Змеича — удалого Финиста Сокола!
И тогда обронила то пёрышко Леля. И как о пол оно ударилось, обернулось вновь Ясным Соколом.
— Что ж… — сказал Сварог-отец. — Видно, Род судил… Видно, так уж завязано Макошью… Будет свадьба у нас небесная — Финиста с Лелей Свароговной!
И сыграли свадебку в Ирии светлом. Стала Леля супругою Волха, удалого Финиста Сокола.
И на свадьбе той трубы трубили, лился Хмель и плясали звёзды. И явились на свадьбу небесную — сам Перун Громовержец с Дивой Додолой, и Стрибог-ветродуй, и Семаргл Сварожич, Велес с Бурею Святогоровной, и пришла Корова Земун. Хорс с Зарей-Зареницей и Месяц, Макошь с Долею и Недолею, и Марена пришла вместе с Живою.
И слетелись на эту свадьбу со всего Света Белого птицы, и сбежались лютые звери, и сошлись златорогие туры, и сползлись ползучие змеи.
Было в Ирии столование и великое пирование. Рода Вышнего все хвалили, после Лелю с Волхом дарили. Подарили Сварог и Лада по колечку и розы алые. Ну а Буря-Яга Золотая нога подарила снова то блюдечко, что забрала у Пераскеи.
Коль наденет Леля колечко — значит, вскоре сыграют свадьбу. Если поднесёт розу алую — вечно будет цвести любовь!
Началося веселье в подсолнечном мире! Веселилось и Царство подземное, пировало и Царство небесное!
