Прочитайте онлайн Мудрость палача | День девятый. Москва. Воскресенье. 1 июля.

День девятый. Москва. Воскресенье. 1 июля.

Потапов приказал собрать в лаборатории всех лучших экспертов для работы над пленкой. Группу, состоявшую из шести человек, возглавил пятидесяти-семилетний Антон Федорович Стадник, один из лучших специалистов-экспертов в ФСБ. Параллельно специальная группа полковника Машкова проверяла все имевшиеся в ФСБ данные на бывших «ликвидаторов». Кроме того, группа выясняла происхождение денег, найденных в машине генерала. А следователь Корниенко начал в обстановке полной секретности расследование по факту гибели генерала. Запрос в службу внешней разведки был отправлен еще в пятницу, и все ждали, что в понедельник из Ясенево наконец придет ответ.

Потапов вызвал Стадника вместе с Машковым и Корниенко на три часа дня, чтобы выяснить, как продвигается расследование. Точно в назначенное время все трое сидели в кабинете генерала. Стадник был невысокого роста, полноватый мужчина, в больших роговых очках. Несмотря на то что в помещении работали кондиционеры, он постоянно задыхался, доставая поочередно два носовых платка, чтобы вытереть обильный пот, выступавший на его крупной лысой голове. Машкову было чуть больше сорока. Он был высокого роста, с волевым подбородком, редкими темными волосами, широкими спортивными плечами. В отличие от него следователь Корниенко был худощавым человеком с вытянутым, словно застывшим лицом, на котором при любых обстоятельствах сохранялось выражение полного спокойствия. Корниенко был одним из лучших следователей в восстановленном следственном управлении ФСБ.

– Что у вас? – спросил Потапов у Стадника.

Тот в очередной раз достал носовой платок и, вздохнув, протянул листок бумаги.

– Примерный портрет говорившего, – пояснил он, – мы считаем, что этот неизвестный проживает в России, однако подолгу находился в заграничных командировках. Очевидно, знает английский и, возможно, немецкий языки. Волевой человек, лишенный эмоциональности, наблюдательный, хладнокровный...

– Это все, что могла дать ваша группа? – взмахнул листком рассерженный генерал, – мне это было известно еще вчера. Я хотел получить от вас более подробные сведения об этом человеке, а вы отделываетесь одними общими фразами.

– Мы работаем, – возразил Стадник, снова вытирая пот, – но у нас только короткий разговор, всего несколько предложений. Мы сделаем все, что можно. Нужно подключить специалистов из лаборатории МВД, чтобы исследовать сопутствующие шумы. Тогда мы сможем более определенно сказать, где проходила встреча. Пока можно наверняка сказать только то, что она была на улице. Слышны сигналы машины, слова проходивших мимо людей. Возможно, у какой-то станции метро или у автобусной остановки, где концентрация людей достаточно высока.

– Это все второстепенные детали, – хмуро процедил Потапов, – меня интересует только один вопрос – кто был этот человек и почему он беседовал с генералом?

– Этого мы пока не знаем, – признался Стадник, убирая один носовой платок и доставая другой.

– Что у вас, полковник? – спросил у Машкова хозяин кабинета.

– Мы проверили серии денег. Они были получены в нью-йоркском филиале «Сити-банка» десять месяцев назад. Тогда получили около трех миллионов наличными, якобы по требованию некой американской организации, заказавшей деньги для перевозки их в Польшу. Оттуда деньги, очевидно, попали в Москву. Я думаю командировать в США своего сотрудника с тем, что разобраться на месте.

– Время, – недовольно напомнил генерал, – сколько времени мы потеряем. Судя по разговору, речь идет об операции, которая должна начаться в ближайшие дни. Но, так или иначе, пошлите туда своего человека. Параллельно проверяйте и Польшу. Нужно узнать, откуда такая сумма попала к покойному Кириллу Сергеевичу. – Потапову было неприятно называть своего бывшего коллегу покойным, и он всегда слегка запинался, прежде чем произнести это слово. Ему вообще была неприятна вся эта история. Он взглянул на Корниенко.

– А ваше мнение, Олег Викторович? – к следователю Потапов обратился по имени-отчеству.

– Я думаю, уже не вызывает сомнения тот факт, что покойный генерал Лосякин записал на пленку свой разговор с неким наемным убийцей, которому он передавал деньги, – спокойно начал Корниенко, – судя по всему, генерал Лосякин оказался всего лишь передаточным звеном в некой цепи готовящегося преступления. Ему поручили передать деньги и договориться, что он и сделал, записав при этом разговор на пленку. Я предполагаю получить разрешение на обыск в квартире погибшего и на его даче. Возможно, мы найдем там и другие пленки.

Потапов нахмурился. Об этой возможности его предупреждал директор ФСБ. Но для того чтобы получить санкцию прокуратуры, придется обнародовать наличие пленки в управлении ФСБ, после чего невозможно будет избежать шумной огласки и крупного скандала.

– Нет, – сказал Потапов, – мы не можем просить санкцию прокуратуры. Тогда нам придется объяснить причины нашего обращения.

Корниенко взглянул на него. Я него не дрогнул ни один мускул. Стадник убрал платок, избегая смотреть на Потапова. Только Машков нахмурился. Он понял, что имел в виду Потапов, произнося последнюю фразу.

– Оперативная необходимость диктует нам свои требования, – сказал Потапов, глядя на Корниенко, – попытайтесь обратиться к прокурору, не объясняя конкретных причин. Всегда можно сослаться на особый характер проводимого нами расследования. В конце концов генерал Лосякин был заместителем директора ФСБ.

– Я прокурора, надзирающего за следствием в органах ФСБ, есть специальный допуск, – напомнил невозмутимый Корниенко.

– Я знаю, знаю, – отмахнулся Потапов, – в таком случае скажите, что мы нашли деньги и теперь ведем расследование по этому факту. В конце концов шестьсот тысяч долларов в салоне автомобиля генерала контрразведки не могут не вызвать у нас некоторые вопросы. Или прокурор будет возражать?

– Я возьму санкцию на обыск, – согласился Корниенко, – но как быть с родными погибшего? Что им сказать?

– Скажите, что мы ищем некоторые секретные документы, которые были у погибшего, – недовольным голосом ответил генерал. Ему было особенно неприятно объяснять, что именно должен говорить Корниенко. Одно время семья Лосякина и семья Потапова жили на соседних государственных дачах, и Потапов хорошо знал жену погибшего.

«Черт возьми, – подумал он с огорчением, – нужно будет самому поехать вместе с Корниенко».

И хотя ехать ему не хотелось, тем не менее он понимал, что с его стороны будет бестактно просто отправить следователя с группой к семье, с которой он был хорошо знаком и которая переживала столь большое горе.

– Олег Викторович, – сказал он, обращаясь к Корниенко, – я сам завтра поеду вместе с вами к родным Лосякина.

– Я понял, – кивнул Корниенко и тихо добавил: – Так будет правильно.

Потапов с трудом сдержал готовое вырваться ругательство. Стукнул указательным пальцем по столу:

– Я нас конкретная задача. Найти человека, который разговаривал с Кириллом Сергеевичем. Узнать, что конкретно ему поручили. Ответ из СВР еще не пришел?

– Мы запросили списки на всех бывших «ликвидаторов» старше пятидесяти лет, – пояснил Машков, – но пока ответа нет. Наверное, ответят в понедельник.

– Надеюсь, – буркнул Потапов. – Излишне вам напоминать, что все сотрудники, которые кроме вас знают о магнитофонной пленке, должны быть строго предупреждены об абсолютно секретном характере нашей операции. Полковник Машков, ваш сотрудник должен вылететь в Америку уже завтра. Запросите для него через МИД срочную визу в американском посольстве. В Польшу тоже надо послать человека. И тот, и другой должны вылететь завтра же. Я поговорю с финансовым управлением, договорюсь о выплате командировочных.

– Хорошо. – Машков поднялся, поняв, что разговор закончен. За ним поднялись остальные. Стадник, выйдя из кабинета, направился в лабораторию, Машков пошел готовить сотрудников для поездки в США и Польшу, а Корниенко предстояло подготовить санкцию на обыск, которую должен был завизировать прокурор.

Вернувшись в свою лабораторию, где его ждали сотрудники, Стадник снял пиджак, ослабил узел галстука.

– Начнем еще раз, – сказал он, – давайте отсеем посторонние шумы.

– Звонила ваша жена, – сказал кто-то из коллег.

Антон Федорович нахмурился. Как он мог забыть. Сегодня они приглашены в гости. Даша просто убьет его. Он посмотрел на часы. Оставалось около часа. Наверное, им придется опоздать.

– Приступим, – вздохнув, сказал Стадник, – давайте, ребята, по-быстрому.

Он оглядел расстроенных сотрудников. Конечно, всем хотелось домой. Но нужно было прогнать эту пленку еще раз.

– Работаем, – твердо сказал Антон Федорович, – начинайте, ребята.