Прочитайте онлайн Народ, да! | Т. Голенпольский Негритянский фольклор в эпоху гражданской войны между Севером и Югом
Негритянский фольклор в эпоху гражданской войны между Севером и Югом
В 1619 году голландский корабль, прибывший в английские поселения Северной Америки, продал в рабство первых двадцать негров на плантации Виргинии. Как грустно пошутит спустя несколько столетий видный деятель Негритянского движения Букер Т. Вашингтон, «негры были единственными иммигрантами, с которых не брали плату за проезд». Эту поездку они будут оплачивать своими жизнями все последующие три с половиной столетия. Согласно статистике 1790 года, негры составляли одну пятую всего населения страны. До этого в демографической статистике они вообще не значились.
«Право» на угнетение требовало какого-то обоснования. С этой целью правящие классы на протяжении всей истории США разрабатывали изощренную мифологию, которая отравляла умы белых американцев. Сюда относился и миф о «проклятии Хама» — божественном предначертании или просто божьей воле, записанной в Библии, согласно которой утверждалось отсутствие у негра души.
К XVIII веку негру, правда, «вернули» душу, поскольку богословы докопались до того, что проклят был не Хам, а один из его четырех сыновей, который оказался белым. Тогда стали прибегать к всевозможным «научным» данным из области антропологии, психологии и социал-дарвинизма. Если первоначальная функция всех этих выдумок служила оправданию рабства, то на более поздней стадии это делалось для того, чтобы удержать черного «там внизу». Боязнь того, что черный выйдет из повиновения, не давала покоя рабовладельцам. И для этого страха были основания: все чаще до Юга стали доходить слухи о восстаниях рабов Антигуа, Мартиники, Каракаса.
В 1822 г. произошло восстание в Чарлстоне, Южная Каролина. Затем последовало восстание Ната Тернера в юго-восточной Виргинии — в штате, где белые жили, как на пороховой бочке, поскольку черных там было на 81 тысячу больше, чем белых. Восстание было жестоко подавлено. И как бы в ответ на казнь Ната Тернера в 1859 г. против рабства восстает с оружием в руках белый проповедник Джон Браун и идет на виселицу во имя святого дела свободы. Крепнет движение аболиционистов — белых американцев, боровшихся за освобождение негров из рабства. 11 января 1859 года в письме Ф. Энгельсу К. Маркс писал: «По моему мнению, величайшие события в мире в настоящее время — это, с одной стороны, американское движение рабов, начавшееся со смертью Брауна, и, с другой стороны, — движение рабов в России».
Через два года после казни Джона Брауна в США началась Гражданская война, которая привела к отмене рабства. 4 миллиона рабов были объявлены навсегда свободными. Но трагедия заключалась в том, что эмансипация черных «де юре» не освободила их от расистского отношения к ним, а значит, по существу, перечеркивала юридическую действенность принятой 1 января 1863 года «Декларации об освобождении». Расизм оказался не менее ужасным явлением американской жизни, чем рабство. В его основе лежали не досужие рассуждения о том, кто лучше: белые или черные, а отношения угнетения и эксплуатации.
Итак, африканский раб, доставленный в Новый Свет, стал афро-американским рабом. Его молитвами были африканские танцы и африканская музыка. Шли годы. Постепенно утрачивалась его связь с Африкой. Его речь, его мелодии, его танцы стали явлением жизни американского негра. Его религиозными песнями стали «госпелз», «спиричуэлс» — песни-надежды, песни-жалобы, его песнями труда и любви стали блюзы, его мелодиями отдыха стал примитивный джаз.
Одной из первых песенных форм негров был спиричуэлс. Немалая роль в них была отведена стихам, которые послужили началом афро-американской поэзии. Специфика этих песен была в том, что их безымянные создатели вложили в них правду жизни, искренность чувств и мелодии, которыми были переполнены их души. По существу, в них звучали две мечты. В одной из них жила надежда на спасение души, т. е. на свободу в потустороннем мире, другая мечта состояла в том, чтобы обрести свободу здесь, на земле. Но было у спиричуэлс и иное значение: все эти бесконечные поиски «брода через бурный поток» или «моста над бездной» подразумевали не только поиски пути к праведной жизни, но и мысль о возможном побеге на Север. «Небо» и «рай» могли значить и мечты о потусторонней жизни и мечты о свободных от рабовладения районах Севера и Канады.
В библейских текстах рабы находили перекликающуюся с их жизнью тематику. Так появились спиричуэлс типа «Приди, Моисей, к Фараону и скажи, чтоб он отпустил мой народ» или «Разве не Господь спас Даниила — так почему же не всех людей?».
Дух народа был удивительно несгибаемым. При всей отчаянности их положения они умели и шутить и любить. «Знаю, что в понедельник жару мне могут дать, зато на закате в субботу девушку буду ждать». «Буду с крошкой Долли танцевать, в туфлях рваных танцевать, крошку Долли обнимать, куклу Долли. У Долли тоже нет туфель целых. Значит, танцуем смело». В песню пришел и белый герой, Джон Браун, отдавший свою жизнь за свободу черных. «Он мечтал, чтоб каждый раб свободным стал, и за это жизнь отдал», — пели они.
Спиричуэлс изгонялся из церкви, пережил свою моду в салонах для белых. Его джазифицировали и лакировали для «благородного» исполнения в концертах, а он жив и поныне, потому что в нем жив дух народа.
Впервые сборник «Песни рабов Соединенных Штатов» был издан в 1867 году благодаря Уильяму Аллану, которого на это нацелил полковник армии северян Томас Хиггинс, командовавший черными частями в Гражданскую войну.
Другим не менее важным жанром песенного творчества черных американцев стал к началу XX века «блюз», что в переводе значит «грусть». Форма блюзов — песен-жалоб выражала и очень личную утрату: обманутую любовь, утраченные грезы, смерть родных или близких и протест против социальной несправедливости. «Я копаю тоннель за шесть разнесчастных монет, я копаю могилу себе, у меня уже легких нет» — поется в «Силикозном блюзе»… «Я дошел до предела», — пел знаменитый исполнитель блюзов Хадди Ледбеттер… Истерзанное линчевателями, обгорелое туловище негра свисает с дерева, рассказывает в своем разрывающем душу блюзе «Странный плод» великолепная певица Бесси Смит, трагически скончавшаяся у дверей госпиталя для белых, потому что ей — черной — отказали в первой помощи.
Основы негритянской художественной прозы, как и поэзии, тоже заложили своим творчеством рабы, которые по мере овладения языком своих хозяев рассказывали друг другу, а затем и своим белым хозяевам, которых они нянчили в детстве, сказки и приключения, известные им от своих родителей, сказки, привезенные ими из «старого дома» — из Африки. Любопытно, что это не были чисто африканские сказки, а их своеобразное переложение, адаптация к новым условиям. Даже животный мир и флора были из непосредственного нового окружения. Кто-то их рассказывал, кто-то пересказывал, остальные модифицировали. Это было подлинно народное творчество.
Сочинения эти, как отмечали их собиратели, были далеки от англо-саксонской традиции и тем самым сыграли роль важного компонента, пополнившего и обогатившего американскую культуру. Их значение было велико и потому, что с ним, с его образным миром и необычным видением американцы знакомились в чистом возрасте детства. Вот почему они сыграли немалую роль в становлении национальной психики и белых и черных. Впрочем, знакомство в раннем возрасте с негритянским фольклором еще не было гарантией того, что, покинув детство, человек не становился расистом. Таков был парадокс Юга.
Пословицы, поговорки, заклинания да и сказки с западноафриканской символикой передавались из уст в уста — умеющих писать почти не было. Рассказы были о колдунах, об охотниках и о необычайных пиршествах. К ним присоединялись все те же темы о небе и рае, куда надеялся в конце пути или при жизни попасть негр.
Вместе с тем фольклористы, занимавшиеся компаративистикой, отмечают не только сходство негритянской литературы с африканским образным строем, но и их расхождение. По своему духу, по способу выражения африканский фольклор лаконичен, сдержан, философичен, даже фаталистичен. В этом отношении американский фольклор с его эмоциональным характером представляет собой его противоположность. Фольклор черных был продуктом симбиоза африканского прошлого и трудносплетений жизни негра в США. Примером тому могут стать дошедшие до нас сказки дядюшки Римуса, собранные Джоэлем Чэндлером Харрисом. Конечно, это уже не те сказки, что существовали когда-то, те, увы, утрачены навсегда, и навсегда останется для нас неясным многое из той символики, что было полнозначным в похождениях великолепного Братца Кролика.
Фольклористы упрекали Харриса за то, что он пересказал сказки дядюшки Римуса «извне», не поняв того, что было «внутри». И все же, даже если они и правы, собиратели заслуживают признательности за то, что сберегли для нас жемчужины народного творчества. Жемчужины-сказки, которые сочинялись усталыми отцами под полуденным палящим солнцем на ржаво-багряной земле Джорджии, чтобы потом, когда зайдет назойливое светило и станет «как в животе темно», шепотом поведать их своим детям. А те пронесут их сквозь жизнь, обогатят своим опытом и расскажут своим детям. И, кто знает, быть может, один из них вспомнит эти сказки в предсмертной агонии, свисая, подхваченный веревками, с дерева, в то время, как там, внизу, улюлюкающая толпа озверелых расистов будет раздувать под ним костер.
И это будет происходить на протяжении почти двухсот лет после того, как «Декларация независимости» провозгласит, что «все люди созданы равными».
«Я мечтаю о том, что в один прекрасный день наша страна возвысится, чтобы жить в соответствии с принципами нашего кредо: „Все люди сотворены равными“», — сказал выдающийся борец за гражданские права негров Мартин Лютер Кинг 28 августа 1963 года на митинге в Вашингтоне, где перед мемориалом Линкольна собрались 200 тысяч американцев, чтобы выразить свой протест против угнетенного положения афро-американцев США.
«Я мечтаю о том, — продолжал Кинг, — что в один прекрасный день мои четверо маленьких детей будут жить в стране, где о них будут судить не по цвету кожи, а по цельности их натуры. Есть у меня мечта… И если Америке суждено быть великой страной, эта мечта должна стать явью».
Увы, пока это лишь мечта. Пророка мечты Мартина Лютера Кинга расисты убили, но она продолжает жить в душах людей и в песнях, стихах, историях и сказках талантливого негритянского народа, с которыми вы познакомитесь в этом разделе.
«В американском народе есть революционная традиция, которую восприняли лучшие представители американского пролетариата… Эта традиция — война за освобождение против англичан в XVIII веке, затем гражданская война в XIX веке», — писал В.И.Ленин.