Прочитайте онлайн Оппоненты Европы | Глава 6

Читать книгу Оппоненты Европы
3516+2834
  • Автор:

Глава 6

Дронго с интересом наблюдал за реакцией обеих женщин. Первой пришла в себя мать. Она поправила очки. У нее были такие модные очки без оправы, которые появились в магазинах совсем недавно.

– Извините, – произнесла она, чуть запинаясь, на хорошем турецком языке, – вы из Турции или из Болгарии?

– Я просто понимаю по-турецки, – пояснил Дронго.

Было заметно, как она вздохнула и обернулась к дочери. Та кивнула матери, проходя к столу. Мать осталась стоять рядом с Дронго.

– Меня зовут Наида Ангелушева, – представилась она, – мы из Софии.

– Меня обычно называют Дронго, – ответил он, – я из Баку. Поэтому хорошо говорю по-турецки.

– Вы живете все время в Баку? – уточнила она.

– Нет. Больше в Риме. Или в Москве.

При упоминании Рима мать и дочь снова тревожно переглянулись. Мать сжала губы и прошла к столу, усаживаясь рядом с дочерью. Дронго подумал, что матери не больше сорока пяти, тогда как дочери не меньше двадцати пяти. Очевидно, Наида вышла замуж совсем молодой девушкой. Они о чем-то негромко переговаривались. Официант принес заказанную еду и бутылку вина. Дронго начал ужинать, когда в зал ресторана вошла еще одна пара бывших пассажиров злополучного рейса. Это были Геннадий и Эльвина. Они были одеты совсем не для ужина в таком ресторане. Он был в джинсах и темной майке навыпуск с изображением какой-то рок-группы. Она была в светлом полосатом платье, более подходящем для пляжа. Метрдотель, понимая, что оба гостя проживают в отеле, только приветливо улыбнулся. Он уже привык, что некоторые гости столь дорогого отеля позволяют себе являться в подобном виде.

Геннадий и Эльвина снова начали спорить, но на этот раз как-то лениво и без прежнего ожесточения.

– Я тебе говорила, что можно задержаться в Антверпене еще на один день и приехать сюда завтра рано утром, – говорила Эльвина, – а ты все настаивал на своем. Теперь объявили, что вы собираетесь только в одиннадцать часов утра. Мы могли бы выехать в девять, и уже в десять ты был бы здесь. А я успела бы сделать другие покупки. Теперь нужно будет еще раз возвращаться в Антверпен из-за твоего упрямства.

– Не смей меня упрекать, – отмахнулся муж, – еще неизвестно, как бы мы завтра сюда приехали. Ты же знала, что мы должны сесть именно в этот вагон.

– В любом случае лучше было опоздать на встречу, чем попадать в историю с этим убийством, – сказала супруга.

– Не ори, – разозлился муж, – нас могут услышать.

– В этом захолустье никто не говорит по-русски, – громко сказала жена, – можешь не волноваться. Тебя никто не услышит и никто не узнает, что ты был знаком с этим погибшим.

Она увидела, как обе молодые женщины повернулись, глядя в их сторону. Конечно, болгарки понимали все, что она сказала по-русски. Дронго тоже понимал, но не стал поворачиваться, не выдавая своего знания языка.

– Вот видишь, – зашептал Геннадий, – они, наверное, нас поняли. Сколько раз я тебя прошу не кричать. Меня еще могут арестовать по подозрению в убийстве этого турка.

– При чем тут ты? – тоже перешла на шепот Эльвина. – Его убил какой-то отморозок, который выпрыгнул из вагона, когда поезд остановился. Если мы его знали, это еще ничего не доказывает. И у тебя нет с собой пистолета.

– Не кричи, идиотка, – окончательно разозлился Геннадий, – при чем тут мое оружие?

– Ни при чем. Я как раз и говорю, что у тебя в этот раз не было оружия, которое ты обычно возишь…

– Заткнись, – не выдержал муж, – не смей больше ничего говорить.

Молодые женщины снова обернулись в их сторону.

– Они все понимают, – зашептал Геннадий, – они все слышали. И про наше знакомство, и про мое оружие. Ты идиотка, не можешь держать язык за зубами. Завтра утром они расскажут обо всем следователю, и мне придется отвечать на его неприятные вопросы. Зачем только я взял тебя с собой?!

– А ты еще не хотел меня брать, – повысила голос Эльвина, – ты снова хотел взять с собой свою Ларочку, чтобы отдыхать с ней в этом роскошном отеле, пока я гнию в нашем доме на Рублевке. Или отправить меня на нашу развалившуюся дачу в Крыму, чтобы самому взять молодую девочку и улететь на Мальдивы. Ты думаешь, что я ничего не знаю?

– Почему развалившаяся дача? – перебил ее Геннадий. – Мы делали там ремонт три года назад.

– Косметический ремонт, – взвигнула супруга, – там нужно менять все трубы. И всю проводку. Или ты этого не знаешь? Конечно, тебе все равно. Пока я занимаюсь ремонтом, ты шастаешь по европейским столицам, пьешь свои коктейли, дружишь с миллионерами и трахаешь своих девочек.

– Ремонт там был хороший, – отрезал муж, – и я не гуляю, а работаю. Ты прекрасно знаешь, что сейчас сократились поставки камней, и мы делаем все, чтобы обеспечить нашу фирму надлежащим материалом. Даже с киргизами и казахами готовы были договариваться о поставках большой партии материалов. И я предлагал тебе поехать со мной.

– В Казахстан, – почти крикнула Эльвина, – ты бы меня еще в Камбоджу повез. Или во Вьетнам. Совести у тебя нет. Или ты считаешь, что европейские столицы не для меня.

– Чем тебе не нравится Казахстан? – спросил Геннадий. – Астана сейчас настоящая европейская столица. А их «Риксос» настоящий пятизвездочный отель со всеми удобствами. Ничего ты не понимаешь и не знаешь.

– Зато про Ларочку я все знаю, – огрызнулась супруга, – и не делай такие большие глаза. Нашлись добрые люди, которые рассказали мне, как ты «работал» в Индии, куда забрал эту грудастую секретаршу. И тебе даже не было стыдно. Она выглядит как настоящая дешевка.

– Она поехала помогать мне в работе.

– Значит, все-таки поехала? – торжествующе произнесла супруга. – А ты все время меня обманывал, уверяя, что она уехала в отпуск, а ты загораешь в Индии в компании своих помощников-мужчин. Негодяй, и тебе совсем не стыдно. Она годится тебе в дочери. И все достоинства этой гадины в ее больших грудях. Никогда не знала, что тебе нравятся такие особы.

– Мне нравится, когда не кричат за ужином, – выдохнул Геннадий, – и вообще хватит. Что ты еще от меня хочешь? Ремонт на нашей даче. Я дам тебе деньги, как только вернемся, и ты начнешь делать ремонт.

– Хочешь откупиться?

– Тогда я не дам тебе денег.

– Откуда у тебя деньги? Ты уже в долгах как в шелках, – громко сказала Эльвина, – просто все думают, что если у тебя ювелирный дом, то ты настоящий миллионер. И никто не знает, какие у тебя долги банкам. Четыре или пять миллионов долларов. И ты еще должен платить проценты по этим долгам. Что будет дальше, Геннадий? Ты набрал столько кредитов.

– Это не твое дело, – отмахнулся супруг, – больше я с тобой никуда не поеду. Ты просто не умеешь себя вести. Хватит со мной ругаться. У меня завтра важный день.

– Какой день, – презрительно спросила Эльвина, – люди делают по-настоящему большие деньги. Все наши знакомые уже давно миллионеры. А мы с тобой только делаем вид, что у нас все хорошо. Все наши соседи на Рублевке уже миллионеры, хотя почти все купили там дома и дачи гораздо позже нас. Только мы остались в нашем дерьме. За двадцать лет ты так ничего и не сумел сделать. Получил такое наследство от своего деда – целый ювелирный дом с тремя магазинами. Когда у нас были большие деньги, все наши нынешние соседи ездили на «Жигулях» и обедали в столовых. И ты все просрал. Только набрал долгов и ничего не смог сделать. А люди за эти годы сделали себе целые состояния, покупают острова в океанах, яхты, самолеты, вертолеты. У нас четыре машины, и все уже рухлядь. Когда ты наконец купишь новую машину?

– «Мерседес» мы купили четыре года назад. Он еще новый, – возразил Геннадий.

– Четыре года, – фыркнула она, – приличные люди меняют машины каждый год. И посмотри, в каких украшениях я хожу. Жена главы ювелирного дома. У меня нет даже четверти тех украшений, которые есть у всех наших соседей. Потаповы уже открывают свой ювелирный магазин в Москве, пока ты проспал все свое наследство. Интересно, как ты думаешь отдавать долги? Если у тебя нет никакой коммерческой жилки и ты не умеешь работать.

– Замолчи, – крикнул Геннадий, – или я сейчас вообще уйду.

– Нет, это я уйду, чтобы больше не оставаться в одном зале с таким идиотом, как ты. – Она решительно отодвинула стул, чтобы встать из-за стола, когда услышала спокойный голос Дронго:

– На вашем месте я бы не стал уходить. Нам нужно поговорить.

Он сказал эти два предложения по-русски, и Эльвина испуганно повернулась в его сторону. Геннадий нахмурился. Молодые женщины уже не смотрели в их сторону. Они слышали весь спор от начала и до конца.

– Кто вы такой? – спросил Геннадий.

– Я международный эксперт по вопросам преступности, – пояснил Дронго, – меня обычно называют Дронго.

– Геннадий Алексеевич Богданов, – представился ювелир.

– Я невольно услышал ваш разговор, – сообщил Дронго.

– Вы… вы за нами следите? – испуганно уточнил Богданов. – Это вы были в вагоне нашего поезда?

– Это был я, – признался Дронго, – но к вашим персонам я не имею никакого отношения.

– Он врет, – убежденно произнесла Эльвина, – посмотри, как он хорошо говорит по-русски. Какой международный эксперт? Он все врет. Он либо армянин, либо грузин из наших. Его послали следить за тобой. Неужели ты еще ничего не понял? За тобой уже следят в Европе. Это твои банкиры, которые боятся, что ты можешь сбежать и не выплатить их долги.

– Заткнись, – прошипел сквозь зубы Геннадий.

– Вы не правы, – мягко возразил Дронго, – я не имею к вам никакого отношения. И мы случайно пересеклись в этом вагоне. Но я действительно международный эксперт по вопросам преступности. И завтра, когда вас будут допрашивать в полиции, я почти наверняка буду там. Поэтому будет лучше, если мы поговорим сейчас и все неудобные вопросы я задам именно здесь, чтобы не тревожить комиссара и следователя неудобными для вас вопросами.

Геннадий и Эльвина переглянулись. Обе Ангелушевы, заметив, что Дронго пересел за столик русских гостей, заторопились закончить ужин и выйти из зала.

– Кажется, эти двое тоже поняли, о чем ты тут кричала, – заметил Геннадий, обращаясь к жене.

– Да, – сказал Дронго, – они из Болгарии. Думаю, что они поняли вашу перебранку.

Геннадий покачал головой.

– В этом захолустье, – напомнил он жене.

– Не нужно было кричать на весь ресторан, – огрызнулась супруга.

– Это я кричал? – изумился муж. – Или ты начала этот разговор? Это я просил тебя орать немного тише, чтобы нас никто не услышал…

– Давайте договоримся, – предложил Дронго, – я задам вам несколько вопросов и уйду. А вы останетесь и будете выяснять свои отношения до утра. Только не в зале ресторана, который закроется, а у себя в номере. И не очень громко, чтобы не мешать соседям.

Геннадий усмехнулся. Эльвина вспыхнула, что-то хотела сказать, но промолчала. Дронго оглянулся. Больше в зале ресторана никого не было.

– Давайте начнем с самого начала, – предложил он. – Вы сказали, что были знакомы с убитым?

Геннадий посмотрел на свою супругу. Она молчала, демонстративно отвернувшись, явно не желая помочь своему супругу.

– Мы такого не говорили, – попытался соврать Геннадий.

– Я не следователь и не прокурор, – устало сообщил Дронго, – но если вы будете лгать, то завтра вас будут допрашивать уже другие люди, которым вы обязаны говорить правду. И если вы опять попытаетесь солгать, то у вас могут быть большие неприятности. Будет гораздо лучше, если вы расскажете обо всем именно мне.

Геннадий снова взглянул на супругу, словно спрашивая у нее совета.

– Сам решай, – ответила она, поняв его взгляд.

– Мы были знакомы с погибшим, – выдавил Геннадий.

– Каким образом? Вы – известный ювелир, насколько я понял, приехали сюда на встречу ювелиров. А он – турецкий дипломат.

– Мы знакомы с его братом, – пояснил Геннадий, – его брат ювелир из Измира Туран Саргын. И мы с ним уже давно сотрудничаем. Я бывал у них дома в Измире, где и познакомился с этим дипломатом. Мы должны были договориться с его братом о крупной поставке необработанных камней. Только дипломат попросил, чтобы встреча состоялась в поезде. Он не хотел встречаться с нами в самом Брюгге, чтобы не вызывать ненужных разговоров. Он все-таки дипломат, а не ювелир. Им запрещено смешивать подобные понятия. В Турции на этот счет существуют строгие правила.

– Он должен был вам что-то передать, – понял Дронго.

– Не передать, а обговорить, – выдохнул Геннадий, – схему поставок. Но вы видите, что именно произошло…

– Вы полагаете, что его могли убить из-за ваших поставок?

– Нет, – испугался ювелир, – конечно, нет. Мы просто должны были встретиться и переговорить.

– Просто встретиться, – задумчиво произнес Дронго. – Вы понимаете, господин Богданов, что вам не поверит ни один следователь. И вообще никто не поверит.

– Я тебе говорила, чтобы ты с ним не разговаривал, – вмешалась супруга, – давай уйдем отсюда, пока он тебя окончательно не запутал.

– Вы можете уйти, и завтра мы встретимся с вами в полиции, – предупредил Дронго, – но я думаю, что это будет неразумно.

– Подожди, – нахмурился ювелир, – я видел, как он разговаривал с комиссаром полиции. Сиди спокойно. Я должен поговорить с этим экспертом.

– Давайте обрисуем ситуацию, – предложил Дронго. – Вы не случайно оказались именно в этом поезде и в этом вагоне, чтобы встретиться с турецким дипломатом, брат которого работает с вами. Я думаю, что ваши слова будут проверять, чтобы уточнить, кем именно работает брат погибшего.

– Пожалуйста, – пожал плечами Геннадий, – я вас не обманываю. Мне позвонил Туран Саргын и сообщил, что его брат будет в этом вагоне. Поэтому мы взяли билет на этот рейс. Я никого не убивал и ничего не знаю об убийстве его брата. Кстати, я еще не позвонил Турану и не сообщил о смерти его брата. Не хочу сообщать ему эту печальную новость.

– Но почему дипломат не хотел встречаться с вами в Брюгге? – настаивал Дронго. – И почему предложил вам встретиться именно в поезде?

– Понятия не имею, – пожал плечами ювелир, – это нужно было спросить у него. Или у его брата. Наверное, он очень занятой человек.

– Ваша супруга говорила про оружие, которое вы обычно возите, – вспомнил Дронго. – Откуда у вас оружие? И почему вы его возите?

– Я ведь ювелир, – пояснил Богданов, – и поэтому, когда передвигаюсь по России, всегда имею при себе оружие. Эльвина говорила про этот пистолет. Но понятно, что я не могу вывозить его за границу, где меня сразу арестуют.

– Не нужно оправдываться, – снова вмешалась супруга.

– Ну, помолчи ты, – сорвался Геннадий, – из-за тебя я могу вляпаться в такую грязную историю. Ты не понимаешь, что с нами произошло? Убили турецкого дипломата. А мы договаривались с ним о встрече именно в этом поезде. И теперь нас могут обвинить в этом убийстве.

– В полиции не все дураки, – энергично отмахнулась Эльвина, – как это ты мог его убить, если твой пистолет остался в Москве.

Дронго и Богданов переглянулись. С такой женской логикой сложно было спорить.

– Что вы делали, когда услышали крик? – спросил Дронго. – Где вы были в этот момент?

– Поднимались к себе, – вспомнил Геннадий, – хотели вернуться, но потом передумали. Боялись за наши чемоданы. Поднялись к себе и сидели рядом с ними, когда началась паника. Эльвина считала, что кто-то может воспользоваться неразберихой и унести наши чемоданы.

Эльвина грозно молчала.

– Вам будет трудно доказать свою непричастность к этому убийству, – согласился Дронго, – я полагаю, что вам следует продумать, как вести себя на допросе, чтобы не вызвать ненужных вопросов у следователя.

– Вы считаете, что я должен скрыть факт своего знакомства с погибшим?

– Не уверен, – ответил Дронго, – во всяком случае, вам следовало рассказать об этом следователю еще сегодня в поезде. Теперь сложно будет доказывать вашу непричастность к этому преступлению.

– Вот видишь, – сказал Геннадий, обращаясь к супруге, – я знал, что все этим и закончится. И мы вляпаемся из-за тебя в неприятную историю.

– Это из-за тебя, – возразила жена, – я говорила тебе, что нам нужно поехать в другой день, но ты уперся как осел.

Они снова начали перебранку. Дронго поморщился. Если Богданов говорит правду, то непонятно, почему погибший хотел, чтобы они встретились именно во время этого рейса. С другой стороны, у еврокомиссара и турецкого дипломата не было никакой охраны. Хотя Гиттенса встречали двое крепких мужчин уже в Брюгге.

Дронго не стал дожидаться окончания ссоры. Он поднялся и вышел из ресторана. В холле увидел сидевшую на диване Мадлен Броучек. Она терпеливо ждала. На ней было черное платье, темные колготки и привычный шарф, только на этот раз он был серого цвета. При его появлении она поднялась.

– Я подумала, что поступила неправильно, отказавшись с вами поужинать, – сказала она, – но в ресторане вы так оживленно беседовали с этой парой, что я не захотела вам мешать. И поэтому ждала, когда вы выйдете.