Прочитайте онлайн Осечка
Жуткая тишина. Ночь доковыляла до середины. Становится чертовски прохладно. Давно пора смываться отсюда. Вот и бутылка предупреждающе булькает: увы, виски заканчивается. А с ним и мое терпенье.
Тоже мне — дежурный. Снимаем фильм «Идиотские причуды богатеев». Миллионер Крис Аут в роли сторожа бассейна. Потрясающие декорации. Я бы даже сказал жизненные.
Ничего глупее себе представить невозможно. Рядом мой собственный особняк: уютно, тепло, виски — сколько хочешь. Сам же хозяин сидит среди цветов на клумбе в обнимку с дурацкой метелкой. Боится отлучиться с поста хотя бы на минуту. И все для того, чтобы поймать злодея — крошечную собачонку по имени Элм.
Противная болонка осталась от прежнего хозяина, который в псине души не чаял. Это прежний хозяин построил дом, разбил парк, натыкал коллекционных деревьев. Со странностями был прежний хозяин. Говорят, он мог просидеть в джакузи, аквариуме или фонтане целый день напролет и любимца своего четвероногого приучил к воде.
Впрочем прежний хозяин — это тоже я… Вроде как.
Живность в доме я тоже уважаю. Тут у меня охрана, рота слуг и личный доктор мистер Фергюсс. Он все караулит, чтоб я виски не лакал, да жевал кислые таблетки. Как услышит мистер Фергюсс «виски», так несется ко мне с диким воем. Крис Аут тоже не дурак: таблетки я выбрасываю в окно, а выпивку прячу в секретных местах.
Только это все не война. Война у нас с Элмом. Не собака, а русалка какая-то.
Куда не глянешь — везде мокрые следы. Во всех фонтанах, водопадах, канавах и лужах плавает собачья шерсть. Всюду этот пес — фыркает, лает, норовит вцепиться в штанину. Что ему от меня надо?!
Приставаний к себе я не люблю. Я человек нежадный. Но очень обидчивый. Купайся в моем бассейне хоть целый день, пей мое виски и заглядывай в секретный сейф — я и ухом не поведу. Однако гавкать на меня и фыркать не стоит.
Вот потому война и началась. Недоспишь, недоешь, и самое страшное — иногда недопьешь. Элм оставил все другие собачьи радости и старается меня разозлить. Я взялся за метелку, целыми днями валяюсь под сиреневыми кустами, а на ночь перебираюсь в клумбу…
Запутал, да? Тогда слушайте с самого начала, как достались мне миллионы и кто был прежний хозяин собаки по имени Элм.
Крис Аут не всегда был миллионером, сторожем бассейнов и яростным врагом болонок. Всего семь лет назад имя Криса Аута приводило режиссеров в восторг. Классный я каскадер был. Меня вечно приглашали замещать актера Бруса Улисса. Он на самом деле даже ходить не может — пузо по коленкам бьет. Во всем мире знают мои кошмарные трюки в кассовом супербоевике «Золушка из преисподней». Там я замещал Шина Ковентри, который снимался еще у братьев Люмьер в «Агент ее превосходительства».
Жилось мне весело. Однако все когда-нибудь кончается. Закончилось и мое везение. Работы не стало и целых два года я болтался между небом и землей. Стал я всерьез подумывать о другой работенке, не связанной с кино. Однажды забрался в бар «Веселый прапорщик», сижу, глазею на мудрое мельтешение официанток, глотаю виски. В общем мыслю за жизнь.
Тут и подвернулся этот умник Рей Кьявик. Выглядел он неважно — держал рот открытым, часто дышал, словно уже сегодня успел отмахать сорок миль по пустыне пешком. Лысина была покрыта матовыми разводами — наверное Рей хорошенько натер ее наждачной бумагой.
— Вы Крис Аут? Знаю вы на мели, — с ходу сказал этот парень и плюхнулся ко мне за столик. Я сразу понял — предстоит серьезный деловой разговор и налил двойную порцию виски собеседнику.
— Ну и?
Рей Кьявик сделал лицо профессионального революционера — знаете, такое наивно-хамское:
— Есть дело. Участие в научном эксперименте. Заплачу.
— Ну да? — обрадовался я.
Дело так дело. Время терять я не люблю, сразу приступил оговаривать условия сделки.
Для начала мы хорошенько выпили. Сначала за встречу, затем за знакомство, затем за дружбу и уже собирались пить за вечную любовь, когда вдруг вспомнили про научный эксперимент.
— Крис! — зашептал мне в ухо Рей. — Крис, эта штука перевернет всю современную науку. Из ученых голов пойдет дым, а меня нарекут вторым Эйнштейном… Может и первым.
Такой удивительный случай! Пришлось заказывать еще одну бутылку…
Каким образом мы оказались в каморке, снятой Реем в том же «Веселом прапорщике» — понятия не имею. А только когда я немного протрезвел, то увидел себя в кресле, смахивающем на портативный электрический стул. Рядом стояла небольшая машинка на колесиках, столик с компьютером. В углу притулился кособокий комод. Возле стены покачивался на трех ногах допотопный телевизионный ящик.
Кьявик громко и бессвязно тараторил, опираясь на монитор. Умника серьезно кренило к востоку, а глаза разбегались по всем остальным частям света. Лысина победоносно блестела. В руках Рей держал никелированную кастрюлю с кучей проводов и спиральными штуковинами, похожими на антенны.
— Жаль, ты пьян, — посетовал умник.
— Ну и?
— Ладно, начнем.
Собственно говоря, быть трезвым от меня вовсе не требовалось. Скорее наоборот — когда я приползал сильно выпивши, работа ладилась лучше. Первый же эксперимент порадовал Рея. Он разволновался, заплатил мне за целое столетие вперед и отпустил отдыхать.
Так и пошло дальше: Рей надевал мне на голову кастрюлю и хотел, чтоб у меня в мозгах появились научные идеи, надерганные из какого-то общечеловеческого хранилища знаний. Так я понял — оно болтается высоко на небесах — туда не могут залететь даже новейшие истребители. Рей все время распространялся о «космическом интеллекте Аристотеля», «чистом разуме», «логосе Гераклита», «эволюционных процессах биосферы», «нусе Анаксатора», «ноосфере» и еще черт знает чем.
Мне было без разницы. Платил Рей по-царски, разрешал пить до икоты. Да и ходить за выпивкой недалеко — только по лестнице спуститься. Я не возражал против того, чтобы он копался в моем черепе и бубнил разные научные глупости. Ничего неприятного в его экспериментах не было — разве что в голове все время гудело и тряслось, словно с похмелья. Я даже назвал аппарат «мозготрясом». По-моему название меткое, но Кьявику не нравилось.
Шли дни, складывались в недели и Рей все грустнел и грустнел. Начал покрикивать на меня, обзываться кретином, пропойцей и идиотом. Все чаще я слышал от него вместо Аристотелей и ноосфер:
— Тесты не зафиксировали улучшений, увеличим мощность сигнала на подкорку.
— Ну так, — мудро отвечал я.
Доувеличивался он до того, что однажды во время эксперимента я вырубился, свалился со стула, разбил его никелированную кастрюлю и перепутал все провода. Вот тут и началось странное.
Когда я пришел в себя, то обнаружил, что Рея нет и в помине. Все вокруг было незнакомо.
Кровать — ну что тебе футбольное поле. В матрасе булькает вода. Телевизор такой огромный, словно людей туда живьем, а не в записи запихивать. Люстра раза в три больше, чем в «Веселом прапорщике». По стенам картинки развешаны дурацкие — такая мазня одним богатеям нравится.
Посмотрел я на обстановку и сразу понял — бежать надо.
В дверь не попрешься. Спрыгнул с балкона — благо этаж оказался всего лишь четвертый. Да только внизу меня два здоровенных мужика перехватили.
Я конечно приготовился к драке. А верзилы вежливыми словами дали понять пока я их хозяин, не нужно так рисковать своей бесценной жизнью.
Во как! Челюсть у меня, понятное дело — брякнулась на мрамор. Хозяин! Да у меня сроду и зажигалки-то персональной никогда не было. А тут гляди — огромный дом, куча барахла, дивизия слуг и даже служба безопасности, приглядывающая, чтоб меня не побили. Вокруг особняка устроены всякие лужицы, канавы, рвы, бассейны, аквариумы, фонтаны, фонтанчики и водопады. Утверждают — по моему личному заказу.
Но это еще не главное! С того дня, когда я потерял сознание во время эксперимента Рея Кьявика прошло целых пять лет!..
Вот дела. Настоящая тайна. Ничего не понять. Покрутился я, покрутился и решил — нужно искать самого Кьявика. Уж он объяснит, что случилось.
Разыскать Рея оказалось плевое дело — только намекнул начальнику полиции на банкете.
Притащили его в два счета. Кьявик скромничал, делал вид, что со мной не знаком. Лысина со страху покрылась изморозью. Еле-еле втемяшил Рею, что я самый настоящий Крис Аут.
Тут он увидел — я зла на него не держу — оттаял. Башка заблестела.
Выпили мы с Реем за обновление старой дружбы, поговорили о том, о сем, устроили пикник на берегу канавы.
Лето. Жара. А мы в тени лежим, потихоньку потягиваем виски. Хорошо со старинным другом! Душа пошла в пляс, я без всякой утайки и признался:
— Ну мне говорят типа: вы сделали, вы купили, вы построили, вы продвинули, вы чисто заработали. Рей, братан, я понятия не имею об этих конкретных делах. Ну в смысле — в натуре. Пять лет для меня прошли как одна секунда. Что было не помню…
— Ну да? — дразнится умник.
— Вот тебе и ну да! Ты сам подумай — разве стал бы каскадер Крис Аут строить себе четырехэтажный особняк? Ну на кой дьявол мне эти лужицы, канавы, рвы, бассейны, аквариумы, фонтаны, фонтанчики и водопады? У меня даже в матрасе плещется вода! Ну что я — водоплавающий баран?!
— Конечно нет — ты баран сугубо сухопутный, — успокоил меня друг.
Долго не мог поверить мне Рей Кьявик. Все спрашивал и переспрашивал. Потом вдруг хлопнул себя лбу, пошарил в карманах и начал писать формулы в блокноте. Чиркнет, посмотрит на облака и сопит от напряжения ума. Я даже испугался — у него случится замыкание мозгов. Для начала я хотел Рея в канаву сбросить остудиться, когда он вдруг заявил:
— Произошла ошибка! Вместо того, чтобы подключить тебя к ментальной проекции сферы разума, вмещающей в себя все достижения человеческой и нечеловеческой мысли за сотни тысяч лет, я прорвался сквозь бездны космоса и организовал твою встречу с разумом, рассудок, телесная оболочка которого сформировалась под чужим солнцем!
Почти каждое слово я могу понять. В отдельности. Слепленные в предложение они стали похожи на магическую галиматью, которую несут политики перед выборами.
— Ну и чего?
— Вот уж правда: дуракам всегда везет, — разозлился Рей. — Клиффорда Саймака надо было читать! Ты и неизвестное инопланетное существо обменялись телами, планетами, жизнями как два боксера обмениваются тумаками!
— Ну?! Твой Саймак боксер? А за что он на меня озлился?
— Ладно, забудь… Вот представь — ты научился выделять чистый разум, прогуливаешься по галактикам, пока тело отлеживается в укромном уголке. Безопасный, быстрый способ исследования вселенной. И вдруг бац! Застрял в чужом теле, в чужом мире.
— Ну а дальше?
— Крис, ты потрясающий тупица!
— Лысая башка!
— Гм… Немного освоился инопланетянин, осознал, в какого лентяя попал, прикинул, в какую сумму обойдется постройка уникального оборудования и пошел искать работу. И достиг успеха в нашей жизни… А все эти фонтаны говорят о том, что он на самом деле водоплавающий. Понимаешь — так и не смог отучиться от привычки барахтаться в воде.
— Ну?! А я-то где был?
— Твой разум томился в теле исследователя, окруженного толпой сотрудников. Думаю, ты как появился, сразу начал права качать, ссориться, виски требовать, ругаться на чем свет стоит. Виски для водоплавающих существ — вообще нонсенс. Персонал сразу смекнул в чем дело и поэтому стер участок воспоминаний. Начисто ты перезабыл, что было в эти годы.
Я дар речи потерял. Боксер Саймак тут действительно не при чем. Виноват нонсенс. Рискованный трюк, ошибка — ладно, случается. Но копаться в своей памяти я никому не позволю!
— Ну же, Рей! Помоги найти этого типа! Закачу злодею хорошую взбучку!
Кьявик понимающе кивнул:
— Есть одна зацепочка. Инопланетянину был нужен оператор, настраивающий аппарат. Ведь ты очнулся в обычной комнате, без всяких приборов.
— Ну и?
— Балбес! В твоем доме есть специальное помещение. Или потайная комната, где стоит машина, собранная инопланетником.
Бросились мы шарить по дому. Перелопатили все шкафы, простучали стены, заглянули в подвал и стали выковыривать плиты… Ничего не нашли! Ни нонсенса ни машины.
Расселись в гостиной, за стаканчиков виски обсудили стратегию. Тут и подвернулся мистер Фергюсс — мой личный доктор. Я сразу понял — если нужен был сообщник инопланетянину, так лучшего не сыскать. Вот он: грамотный, легковерный, исполнительный.
Без всяких слов я бросился в атаку. Мистер Фергюсс худой, но жилистый. Я врезал ему по носу и связал руки шнуром от лампы — только тогда он перестал трепыхаться. Лежит, уткнувшись носом в ковер. С перепугу позабыл нормальный язык и стал угрожать:
— Вы есть пьяный медведь. Отпустить меня, а то будет тюрьма строгий режим, гильотина и газовый камера. Я есть подданный большой северный страна и ваша злостная банда не посчастливится.
— Ну да? — подивился я.
— В общем так: или выкладываешь все насчет опыта, который ты проводил с Крисом Аутом, показываешь секретную комнату в доме, или я наполню твой желудок самым противным виски!
Вид у Рея Кьявика был очень серьезный. Слова прозвучали даже грознее, чем он хотел бы. Я и то икнул от страха.
— Ну?
А мистер Фергюсс сразу зачирикал:
— Господа, я готов чистосердечно рассказать все, что знаю.
Потащил он нас в коридор четвертого этажа. Ухмыляясь, пошарил лапой за светильником, снял картину и нажал на что-то в полу. Щелкнуло, зажужжало и образовался проем.
Мистер Фергюсс принялся весь мир обвинять:
— Вы хотели увеличить работоспособность своего мозга. Вы говорили об евгенике. Вы так убедительно, красочно обрисовали невероятные перспективы! А вместо этого неузнаваемо изменились. Изменились в худшую, худшую сторону, мистер Аут… Вы так меня изумили! Я чуть не отключил аппарат, когда вы промолвили: «Прощай, чужой, но прекрасный мир, прощай навеки мой маленький друг Элм. Жаль, что я не могу взять тебя с собой», погладили любимую собачку и закрыли глаза. В тот миг я почувствовал сердцем: случится нечто ужасное…
Он хотел еще что-то сказать, но мы оттеснили доктора и забрались в лабораторию. Мистер Фергюс со своей болтовней уже надоел.
Агрегат, собранный инопланетянином оказался подозрительно похожим на мозготряс Рея Кьявика. Только был он немного больше и наверное лучше. Сама кастрюля оказалась серебряной. Такого чудного компьютера я никогда не видел. Светился он фиолетовым светом, бился током, стоило к нему подойти и гудел, все равно холодильник, набитый банками с пивом.
Рей Кьявик чуть с ума не сошел. Начал вопить:
— Путешествия по вселенной! Шнобелевская премия! — и давай руки тянуть к разным научным причиндалам.
Поймав две-три электрические искры из компьютера, он потерял к нему интерес и переключился на менее опасные вещи. Стал крутить ручечки, заглядывать в экранчики и водить пальцами по дисплеям. Вид у него был обалделый, когда он невзначай зацепил за какую-то клавишу.
Тут мозготряс инопланетянина и взорвался. Я же каскадер в прошлом и много видел в взрывов, но такого — нет. Из середины компьютера выскочил футбольный шар фиолетового цвета, заплясал, в один миг распух и лопнул. Осколки получились ярко — оранжевыми, будто апельсиновые корки и разодрали все приборы в клочья.
Рей лысиной пробил экран. Мистер Фергюсс залетел в электрощит. Меня же выбросило в коридор и пребольно шарахнуло о стенку.
Вот пожалуй и все. Так и не узнал я, что ушлые инопланетники постирали в моих мозгах. Есть сомнения насчет Клиффорда Саймака.
Рей Кьявик разгадать тайну не смог. Он занятой человек. Я построил ему лабораторию, распорядился, чтоб к нему перевезли останки чудной машины. Говорят — он сидит над новым мозготрясом целыми днями, колдует и распространяется о путешествиях по галактикам со слюнями у рта. Пусть работает — авось чего и получится…
А вот и Элм! Подкрадывается к бассейну, вражья сила.
Готовлю метелку к бою и выскакиваю из клумбы:
— Ну, держись!!!
От моего крика проснулся весь мир.
— Ну, держись!!! — эхом отвечает гроздь попугаев. Они у меня хоть и говорящие, но спросонок тупые, как государственные чиновники.
Прилетела охрана. Впереди — начальник службы безопасности. Бежит, трусы развеваются, в руке играет пистолет. Сразу видно — настоящий профессионал. Брюки не успел натянуть, а бронежилет, хоть косо, но нацепил. Босые ноги хлоп-хлоп, хлоп-хлоп по мраморным плитам.
Парни взяли меня в кольцо, потянули в сторону дома. Тут я вспомнил, что тут главный:
— Ну! Смирно! — никакого эффекта. Тащат, что твой трактор.
Замечаю — хитрая собачья морда высовывается из сиреневых кустов. Кажется Элм улыбается. Хохочет.
Потешается над своим хозяином?!
Парни усадили меня в кресло. Круговую оборону не снимают. Вертятся вокруг, обмениваются многозначительными взглядами, гранатами и по-моему портативными атомными бомбами. Сердито бряцают автоматами. Деловито кашляют в рацию, выслушивают донесения с передовой. На каком языке говорят — не понять: наверное военном.
Прибыл начальник службы безопасности. Уже при полном параде. В галстуке. Причесан. И даже выбрит. Козыряет, щелкает каблуками, докладывает:
— Мистер Аут, атака отбита! Первое звено прочесало охранный периметр виллы — пусто. Второе обнаружило скопление врага в оранжерее, вызвало на подмогу отделение истребителей. Я связался с тяжелой артиллерией и самолично координировал огонь. После непродолжительного боя банда чученских террористов была отброшена на территорию гаража и разбита на отдельные группы, беспорядочно отступающие к огуречным грядкам и чертовой матери…
Говорю же — профессионал. Отличный парень. Врет здорово — все равно какой-нибудь депутат.
Впрочем, я его не слушаю. Таращусь за стеклянную дверь: там, смешливо наклонив голову, в сиреневых кустах сидит болонка, которая была любимцем инопланетянина…
А чего — зверь упитанный, справный. Даже красивый. Глаза умные…
Да неужели… да нет… да не может быть!
— Ну хорошо. Топайте, досыпайте, — командую я.
Парни проваливаются сквозь пол.
Я подхожу к стеклянной двери, открываю. Элм, распушив хвост, забегает в комнату, шныряет под столиком, запрыгивает на кресло, уважительно обнюхивает початую бутылку с виски. Меня ничуть не боится. Не пытается рычать, фыркать, обзываться, нападать. Словом — не скандалит. Настоящее разумное существо. Почти человек.
Это совсем другое дело. Я согласен на мировую.
— Ну, брат?
Чтоб мне никогда не пить виски, если инопланетянину удалось вернуться обратно. Ха! Меня он конечно вернул. А вот с собой получилась осечка. Собака-то рядом была, в лаборатории. Вот вместо своего он и отправил на родину разум Элма. А сам попал в его тельце. Элм потому и рычал, что хотел внимание на себя обратить.
— Ну брат, ты типа даешь. Помогу, космический бродяга. Договоримся, в натуре… Ну ты, небось охота побродить по вольному космосу, поискать нового, неизведанного?
Не отвечает Элм. Но по виду ясно — так и рвется в далекое путешествие. Надоело разуму инопланетного существа сидеть в теле земной собачонки торопится домой, к звездам.