Прочитайте онлайн Палач. Наказание как искупление | Глава XIII Чабисов (Лондон. 2016)

Читать книгу Палач. Наказание как искупление
4216+5069
  • Автор:

Глава XIII

Чабисов

(Лондон. 2016)

В последнее время он плохо спал. Засыпал быстро. Но потом резко просыпался рано утром. Когда ближе к четырем, когда к пяти часам, и уже не мог заснуть. Причем ощущение того, что пробуждение это окончательное, более всего и досаждало. Это началось около года назад. Поначалу он не придавал этому особого значения. Более того, полагал, что сам организм подсказывает ему, как надо действовать. На начальном этапе бессонницы он делал так: резким движением отбрасывал одеяло, шел довольно бодрым шагом в ванну, принимал контрастный душ, после чего делал полуторачасовую гимнастику. На все про все уходило не более двух часов. И таким образом он уже к семи часам утра был одет, побрит, подтянут и готов к новым свершениям. Однако уже месяца через два одеяло стало откидываться с меньшей энергией, усталость во всем организме накапливалась, не было сил не только на гимнастику, но и на элементарный контрастный душ. Он стал менее энергичным, в течение дня неожиданно засыпал в самых неподходящих местах, стал рассеянным, что совсем уж никуда не годилось, особенно если учесть, что в последнее время он стал дичью.

Как так получилось? Ведь он всегда был охотником! Именно он определял объект охоты, ее приемы и методы. В решающей схватке хищника и жертвы он всегда оставался хищником. И началось это давно, еще с детского сада, куда его вечно озабоченная трудностями жизни мама отдавала на целую неделю. А что было делать? Бабушек и дедушек у него не было. Их репрессировало «доброе» советское государство. Отец, благополучный талантливый инженер, уехал на очередную стройку века по комсомольскому призыву, там нашел разделяющую его взгляды «молодую соратницу», сошелся с ней по идейным и прочим мотивам, а мать, его и младшего братишку, естественно, оставил. Маленькая комната в питерской коммуналке, нищенское жалованье конторской служащей, старый, оставшийся от прежних хозяев массивный комод, на котором он проспал все свое детство, и роскошный патефон с набором пластинок с самой популярной в то время музыкой — вот и все богатство их семьи на тот момент.

Мать тяжело переживала, что не может дать сыновьям всего самого, как она полагала, необходимого. Проблемой было все: одежда, обувь, ненавистные им чулки на толстых резинках, после которых оставались противные красные вечно чешущиеся следы, лекарства и — самое главное — еда. Подрабатывать она не умела, воровать — тем более. Нехватку игрушек, добротной одежды, невозможность вывезти детей на море мать компенсировала рассказами о чудесной стране, которая находилась за морями и океанами, где все были счастливы, богаты, удачливы и, самое главное, свободны. Всякий раз, заканчивая свой очередной рассказ, она просила детей никому никогда не говорить об этой стране, ибо это была только их, семейная, тайна. С тех пор он научился хранить секреты, что не раз спасало ему жизнь и выручало в самых критических ситуациях.

Та далекая сказочная страна со временем приобрела вполне конкретное имя — Америка. И Чабисов возлюбил ее всею душой и разумом. Он понимал, что шансов попасть туда у него нет. Но попробовать было можно. Для этого надо только хорошо учиться. И он с первого школьного дня буквально прилип задницей к парте. Знания давались трудно, так как особыми талантами он не обладал. Но уже через полгода он стал лучшим в классе. При этом он заметил одну особенность собственной памяти: чем сложнее ему что-то давалось, тем прочнее потом оно сидело у него в голове. Поэтому получаемые им знания не улетучивались, как у быстро схватывающих и так же быстро транжирящих информацию сверстников, а накапливались, превращая Чабисова с годами в ходячую энциклопедию. Это-то и выделяло его из общей массы, а со временем позволило стать непререкаемым авторитетом среди одноклассников. И чем больше этот авторитет рос, тем с большим упорством он корпел над учебниками, словарями и книгами. Так выковывались вызывающие впоследствии у соратников зависть такие его качества, как целеустремленность, упорство в достижении поставленной цели, способность заставлять себя делать то, что делать абсолютно не хочется.

С годами приумножались не только его познания в различных областях. Росла его ненависть к «совку», ко всему отечественному, к нищенскому положению боготворимой им матери, к советской элите, которая позволяла себе жировать, не решив элементарных проблем своих граждан. Чего, конечно же, не было в далекой, но столь близкой его сердцу Америке. Он быстро освоил английский, блестяще окончил школу, затем питерский вуз. И везде был на виду. Комсомолец, активист и так далее. При этом никто не видел в нем идейного врага советской власти, чья ненависть ко всему, что его окружало, со временем переросла в ненависть ко всему русскому: истории, обычаям, нравам, традициям и — главное — к народу. Но эту свою ненависть он держал глубоко в подсознании, не давая ей выплеснуться наружу. Нет, Антон Борисович не лицемерил, когда полз вверх по карьерной лестнице. Он просто всегда многозначительно молчал, что только прибавляло веса всему, что он говорил и делал.

Первые лучики надежды для него засветили после того, как к власти пришел Горбачев и был взят курс на перестройку. Чабисов был человеком умным. Он понял, что одной перестройкой фасада не обойтись. Что Горбачев такой же, как и он, искренний почитатель Америки. Что ему нравятся красивая жизнь, популярность, слава. И что ломать существующую, столь ненавистную систему он будет методично и последовательно.

Крутые реформы по деидеологизации советской системы позволили Антону Борисовичу войти в круг влиятельной либерально настроенной элиты. Его другом стал представитель одной из самых элитных семей СССР Голиков Георгий Темирович, не без помощи которого он плавно вошел в «Гарвардский проект», где сразу же стал своим.

Что такое «Гарвардский проект»? Это последовательное разрушение российской государственности по рецепту великого Алена Даллеса, первого руководителя ЦРУ США, который сразу же после войны предложил план уничтожения СССР через коррозию его элиты и разрушение нравственных устоев советских людей. При Сталине это было невозможно. А вот его последователи давали больший простор для подрывных действий. Истинные государственники типа Лаврентия Берии были в результате дворцовых переворотов и кремлевских интриг от власти отстранены и уничтожены. Но ни Хрущев, ни Брежнев, ни Устинов с Андроповым на роль реформаторов не годились. Слишком близки были они к истокам советской системы. А вот Горбачев, дитя хрущевской оттепели, не имевший за плечами ни опыта социалистического строительства, ни военного прошлого, подходил идеально. И потому реализация первого этапа тщательно подготовленного «Гарвардского проекта», провозгласившего в том числе гласность и борьбу за «социализм с человеческим лицом», была возложена именно на Горбачева, завербованного лидером англосаксов Маргарет Тэтчер задолго до избрания самого Горби генсеком Компартии Советского Союза.

Михаил Сергеевич со своей задачей блестяще справился. Однако его разыгрывали «втемную». Играли скорее не на идеологических его мотивациях, а на личностных амбициях этого ничтожного в принципе человека, стремящегося к личной славе и популярности. У него не хватало ни решимости, ни воли на осуществление второго этапа «Гарварда», предусматривавшего ликвидацию КПСС и СССР, а вместе с ними и патриотического социалистического сознания. Для этого идеально подходил Ельцин. И именно он был возведен на российский престол с помощью спровоцированного путча и одобренных Бушем-старшим Беловежских доктриналий, разваливших Советский Союз.

Чабисов тогда находился в тени. Ему предстояло выйти на сцену в третьем акте англосаксонского шабаша, предполагавшего уничтожение всего, что могло послужить становлению России как активного игрока на карте мира. В частности, вынашивалась идея ликвидации госсектора в экономике, бесплатного обучения и бесплатной медицины; полной замены общественной и государственной собственности на частную; сытой и мирной жизни сначала в провинции, а затем и в столицах (Москве и Ленинграде), что привело бы к естественному вымиранию крупных городов и промышленных центров вследствие продовольственных проблем, техногенных катастроф и вымораживания. Планировалось также строительство хороших путей сообщений (дорог, трубопроводов, ЛЭП и т. д.) между местами добычи основных полезных ископаемых для их масштабной и оперативной транспортировки в страны Запада. Все это должно было обеспечить постепенный захват территории России англосаксами раньше, чем это сделают страны Востока, прежде всего Китай.

Чабисову удалось многое из задуманного. Но сделать все, как планировалось, к 2000 году не получилось. Вмешался Его Величество случай. Впавший в маразм на втором сроке правления гарант Конституции пошел на поводу у своей недалекой дочурки, пекущейся лишь о сохранении награбленного и выдвинувшей на роль престолоблюстителя второсортного, но надежного, с ее точки зрения, чиновника. Однако, придя к власти, тот стал разыгрывать собственную партию, далекую от амбициозных планов детей Альбиона. В результате с началом нового века Чабисов был отдален от основных властных рычагов. Конечно же, надо было брать высшую власть на себя. Но лондонские шахматисты и мастера закулисных игр с Уолл-стрит почему-то сделали в свое время ставку на его курчавого соратника, который в какое-то время даже числился в кронпринцах. Однако разнузданность плейбоя вкупе с подозрительной внешностью и странной фамилией, ассоциирующейся у русских с последними захватчиками и виновниками гибели 30 миллионов сограждан, исключили того из гонки претендентов.

Тогда же, в начале 90-х, все казалось радужным и безоблачным. Именно тогда Чабисов понял, что Америка и Англия — это, в принципе, одно и то же. Что за всем стоит несокрушимый монолит англосаксонской протестантской этики и морали. Что управление всеми процессами, направленными на сокрушение чуждых и чужих англосаксам планов, и действиями осуществляется из Лондона. Понял Чабисов и то, что он может стать в этой системе управления не просто винтиком или исполнителем типа Горбачева, которого «играли» все пять лет «перестройки», а реальным рычагом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому после крушения СССР, падения Горби и выхода на авансцену «царя Бориса» он сделал все от него зависящее, чтобы попасть в первую группу реформаторов, чему в огромной степени помогла его дружба с Голиковым. При этом Голиков быстро ушел со сцены, а действующим игроком на постсоветском политическом пространстве стал именно Чабисов. И он старался. Ох как он старался!

Именно он в кратчайшие сроки и с максимальной эффективностью провел приватизацию. Цель — разрушить становой хребет советской экономики — была достигнута. Наиболее результативные и прибыльные отрасли, прежде всего энергодобывающие, были переданы в частные руки, что исключило возможность финансирования за их счет военно-промышленного комплекса, сельского хозяйства, фундаментальной науки. Из основы государственности был вырван системно-образующий стержень. И само государство стало постепенно оседать и рушиться, подобно нью-йоркским высоткам после атаки террористов. С российской экономикой было покончено уже тогда, в 1994 году, после приватизации.

Столь эффективная работа не могла остаться незамеченной англосаксонскими «папами», и они ставят перед Чабисовым новую задачу: уничтожить в России через политические демократические институты саму возможность к возрождению. И вновь Антон Борисович оказывается на высоте. В кратчайший срок он приводит в чувство полуживого Ельцина, который разве что голышом не бегает во время своей избирательной кампании, а затем, не смущаясь ни коробок из-под ксерокса, ни прямой фальсификации и подтасовки результатов выборов, добивается сначала устранения своих политических оппонентов Коржакова и Сосковца, а потом и повторного избрания президентом страны все того же Ельцина. Правда, при этом пришлось пойти на компромисс с генералом Лебедем, которого Чабисов и за человека-то не считал. Так, никому не интересное русское быдло! Но к тому времени он уже был гибким, хитрым, прозорливым и циничным. То есть настоящим англосаксом. За что и получил очередную порцию похвал, премий и привилегий со стороны своих новых соотечественников.

Затем были полностью разрушенная энергетика, гордость советской системы, и удушенные в зародыше нанотехнологии. Но главное, что ставилось ему в особую заслугу, — это уничтожение в России среднего класса. Вернее, недопущение его появления. Этого англосаксы больше всего боялись, поскольку точно знали, что именно средний класс, бюргерство, привязанное к своей земле крестьянство — залог развития страны. Они считали: эти варвары, русские, взяли слишком много всего — земли, ископаемых, ресурсов. И с ними надо поступить так, как с индейцами в Северной Америке, — загнать в резервации. А тех, кто этому противится, уничтожить. Вот их и уничтожили. На словах ратующий за либерализм и демократию Чабисов все свои усилия направил на олигархизацию российской социальной системы, на уничтожение самих зачатков свободной рыночной экономики.

Он многого добился. Он выполнил все стоящие перед ним задачи. Он блестяще подготовил распад самого большого государства в мире. Его труды были достойно вознаграждены. Он стал одним из них, одним из невидимых правителей мира. Он живет в столь любимой им Средней Англии (жаль, что мама этого не видит). Он могущественен и богат и может себе позволить с улыбкой вспоминать заштопанные детские колготы и грубые сандалии с вырезанными для выросших пальцев носками. Одним словом, можно уже расслабиться и получать на старости лет удовольствие. Хотя какая там старость? Ведь ему нет и шестидесяти!

Но все же что-то его мучило. Нет, не угрызения совести за то, что разрушил когда-то великую страну, сбросил в яму нищенского существования и нужды десятки миллионов соотечественников, украл миллиарды у честных тружеников, служащих, рабочих и колхозников. С его семьей обошлись не лучше. Так что так им всем и надо.

Нет! Чабисова мучил страх! Страх за свою блестящую жизнь.

А бояться было чего! Его ненавидели. Да еще как! Это про Ельцина и Горбачева забыли достаточно быстро. А вот его у народа забыть не получалось! Его именем называли собак, ему приписывали все самое дурное и злое, что могло произойти, его ненавидели так, как в свое время ненавидели Гитлера. Причем многие находили даже внешнее сходство между ним и фюрером. Его проклинали и всячески хулили. А самое главное — ему желали смерти. Причем не только на словах.

Несколько прорусских организаций вынесли ему смертный приговор и активно охотились за ним. Он сначала не придавал этому значения. Трусом никогда не был. Но после того, как машина, в которой он должен был ехать на одну из встреч, взлетела на воздух, подорванная его же шофером, тщательно отобранным его же службой безопасности, он не на шутку перепугался. Именно после того случая он стал рано просыпаться, перестал доверять своему окружению, стал подозревать всех в желании его убить. Визит к маститому психологу успокоения не принес. У него на фоне глубочайшей депрессии развивалась элементарная паранойя. И с этим он ничего не мог поделать.

Вот и сегодня, встав до рассвета, он перебирал в голове различные комбинации выхода из лабиринта опасностей, которые сам же придумал. И чем больше он находил решений, тем больше возникало препятствий к их осуществлению. От этих бесконечных головоломок взрывался мозг, болела спина, дрожали руки. Но справиться со всем этим он был не в состоянии. Гасить болезнь с помощью спиртного он не мог, так как с юношеских лет питал к нему отвращение. Наркотиков боялся — они вели к потере контроля. А этого он страшился еще больше. Единственное, что оставалось, — это радости плоти, что вполне благосклонно и с пониманием воспринималось его новыми соратниками. Но набор услуг, предлагаемый ему в Англии, с ее, с одной стороны, пуританской, а с другой, ханжеской этикой, не удовлетворял Чабисова. Он, как и все нормальные люди, хотел любви, нежности и ласки. В какой-то степени понимания. А у местных гейш найти это было делом абсолютно немыслимым, несмотря на то что привозили их из различных стран, в том числе и из бывшей родины. И потому он все чаще вспоминал одну случайную встречу, которая произошла недавно в одном из элитных районов Лондона, где он познакомился с очень интересной итальянкой, не вызвавшей никаких вопросов со стороны его бдительных охранников. Он провел с ней удивительную ночь, после чего впервые уснул как младенец. Он уже давно так спокойно не спал. Проснувшись сильным и бодрым впервые за много месяцев, он сразу же потянулся к ней. Увы, на месте ее не было! Попытки достать ее через подчиненных успеха не имели. В офисе красавицы сказали, что она в длительной командировке в одной из стран Юго-Восточной Азии. Бдительные стражники из службы безопасности с точностью до детали установили маршрут ее передвижения по миру и круг знакомых. Однако ничто не вызвало их подозрений. Просто дама не желала встреч с олигархом, и все! И это его мучило больше всего. Как бы хотелось вновь оказаться рядом с ней, такой понимающей, принимающей, ласковой и нежной. Выспаться, наконец, забыв обо всех навязчивых мыслях!

Зазвонил мобильный телефон. Личный. Только для самых близких людей. Чабисов посмотрел на дисплей. Номер незнакомый. В таких случаях он обычно трубку не брал, номер телефона передавал своим опричникам, которые выясняли, кто и зачем мог звонить. Но на этот раз что-то заставило его нажать на зеленую кнопку приема сигнала.

— Здравствуй! — услышал он в трубке до боли знакомый и столь ожидаемый голос. — Я в Лондоне.