Прочитайте онлайн Пинок в светлое будущее | Глава 4 Тайны Корытского двора
Глава 4
Тайны Корытского двора
Настя ходила на цыпочках и боялась потревожить мужа. Александр должен был крепко уснуть, чтобы она могла спокойно достать журналы, выкройки и творить из веселенького материальчика новый шедевр. Материал в яркую бабочку Настя купила еще на неделе и терпеливо ждала субботы, чтобы заняться шитьем. Нет, муж совершенно ей не запрещал заниматься подобным творчеством, но реагировал на швейную машинку своеобразно. Стоило Насте взяться за ножницы, как Саша немедленно начинал заламывать руки, толкать под язык валидол и вовсю мучиться угрызениями совести:
– Настя, я все понимаю – я дурной муж, недостаточно зарабатываю, и тебе приходится самой придумывать себе наряды из чего попало!
– Са-а-аша! – обиженно возражала Настя. – Что значит из чего попало? Да ты знаешь, сколько стоит эта ткань? Я ни за что на свете не смогу купить такое платье!
– Вот и я о том же! – падал на диванные подушки супруг и еще больше расстраивался. – У меня зарплата через неделю. Давай перезаймем, и ты купишь себе платье самое дорогое! Я видел, у нас в магазине такое висит, знаешь, на то-о-о-неньких лямочках, а юбка такая, как будто собаки рвали. Красиво.
– Но я не хочу собачью юбку! Я в «Бурде» нашла замечательный фасон!
Муж тогда нежно обнимал супругу, целовал ее в висок и шептал:
– Ну ничего, миленькая. Потерпи, чего уж сразу всякую бурду шить? Сними лучше с книжки деньги!
Зато, если Насте удавалось сшить сарафанчик или костюмчик без ведома мужа, он победно восклицал:
– Ну вот же! Сходила и купила, а говорила – не-е-е-т таких!
Поэтому сейчас Настя тихонько листала журнал, стараясь не сильно шелестеть страницами, и ждала, когда из спальни раздастся уверенный храп.
Звонок в спокойной тишине заставил ее подпрыгнуть.
– Ой, только бы Сашу не разбудили, – прошептала она и кинулась к двери.
А звонок разливался еще сильнее и тревожнее. Из спальни выскочил Саша и строго рявкнул на жену:
– Куда? Я сам! Так звонят только воры!
Настя пискнула, что воры чаще как-то без звонков обходятся, но Саша ее не слушал. И тут в квартиру смерчем влетела Зинаида. Она прижимала к себе кота Мурзика, трясла нижней челюстью и совершенно не могла говорить.
– Ой, кто к нам прише-е-е-л! Мурзо-о-ончик! – радостно потянулась к мохнатому гостю Настя, но мать перебила ее истошным криком:
– Не трогай его! У него страшный стресс! Бедное животное насмотрелось такого… такого… Александр, возьми у меня из рук кота и вызови милицию. Господи, ну что ты еле двигаешься? Ладно, кота потом, сначала милицию!
Александр видел, что с тещей творится нечто невообразимое, поэтому решил не спорить, послушно ухватил телефонную трубку, вытянулся струной и по-солдатски спросил:
– Мы милицию на чай будем зазывать или по какой срочной надобности? Чем ее радовать-то?
– Никакого чая не надо, лучше по срочной… Обрадуем этим… людоедом… – все еще трясясь, ответила Зинаида. Но глянув на оторопевшую дочь и окаменевшего зятя, зашлась новой истерикой: – Ну я не знаю, как они называются! Членовредители или те, которые людей… распиливают, разделывают… которые расчленяют людей…
Хозяева не шевелились. Тогда Зинаида запихала кота в кухню и плотно прикрыла за ним дверь – чтобы не нервировать, затем, задыхаясь, затараторила:
– Я, понимаете, по телевизору искала эту… как же ее… Дронову. Мне сказали, что ее в «Новостях» будут показывать. А там не только про нее, но и про все другие преступления как начали показывать! И говорят, что кого-то нашли сильно… расчлененного…
– Господи… ужас-то какой… – пролепетала Настя.
Александр только судорожно сглотнул.
– Так и я про то же! – еще яростнее рассказывала Зинаида. – Ну и, конечно же, преступника никак найти не могут. А про Дронову они уже потом сообщили. И я сначала-то про другие преступления забыла, мало ли мерзости в городе, однако мозг у меня чего-то там в голове отложил. И вот прихожу я сегодня домой… А я рассказывала, что у нас Поповы живут? Ага, говорила уже. Она такая… субтильная с жилистыми руками, детей музыкой истязает, а он… ну никакой вообще, на тракторе работает, а дома из себя генерала корчит. Он мне сразу не понравился. Вот сразу! И что вы думаете?
– Что мы думаем? – прилежно спросил зять.
– Неля с Дашенькой… – это еще одни наши жильцы – уехали куда-то с матерями-одиночками слетаться, Юнона, жена Поповская, к матери подалась, а я, значит, немного на работе задержалась и вот прихожу домой… Честно говоря, мечталось мне в ванну забраться и быстренько омолодиться, пока никого нет, ну там всякие примочки, масочки, да пятки поскрести… И вот сунулась я в ванную, а там… Александр, какого черта ты на меня уставился? Воды принеси!
Зять мигом притащил воды, но теща уже рассказывала дальше, поэтому воду он выпил сам.
– А над ванной стоит Гриша, отрезает кому-то ноги и… и полная ванна крови! – выдохнула Зинаида и пошатнулась.
Настя ухватилась за рот, чтобы не закричать, а зять два раза хлестнул по щекам тещу, и она пришла в себя, продолжила:
– Я, конечно, женщина сильная, но тут… Ухватила Мурзика, чтобы тот гад и его в ванной… ну и к вам… Александр же! Ну какого черта! Ты еще не вызвал милицию?
В милиции Саше долго не верили, просили дыхнуть в трубку, но потом все же записали его данные и адрес Зинаиды.
– Ну и что теперь делать? – отчего-то шепотом спросила Настя.
– Надо идти, – просипел зять.
– Конечно! – подхватилась Зинаида. – Сейчас милиция приедет, а ей даже и открыть некому. У Гришки-то руки заняты, а больше дома никого нет. Александр, собирайся! Мы с тобой пойдем. А ты, Настя, даже не собирайся. Там тебе делать вовсе нечего. И береги тут Мурзика…
Зинаида хлюпнула носом, промокнула глаза рукавом и стала толкать зятя в комнату, чтобы он одевался.
Пока Саша прыгал по всей комнате на одной ноге, запрыгивая в штанину, Настя еще пыталась сомневаться:
– Мам, а может, этот ваш Гриша и не человека вовсе… резал?
– А кого-о-о?! – застонала Зинаида. – Ну кого он еще может резать, если не человека? Мурзика я утащила, Неля с Дашей уехали, Юнона у матери. Кого тогда?
– Ну я думала, может, поросенка…
– Какого поросенка в час ночи?! – покрутила мать пальцем у виска. – И потом, у них никогда нет денег на поросенков. А даже если бы и были, он бы рубил его на улице. Или на балконе. Еще не хватало мне в ванне после свиньи мыться! Нет, ты уж, дочь, в это дело не вмешивайся. Лучше вон дай-ка Мурзону молока, да и мяска ему разморозь, а то у него сейчас шок наступит. Нет, тебе соваться туда никак нельзя, я уж сама… Ну все сама, все сама, весь город на мне! Не успела с Дроновой разобраться, а уже Гриша кого-то в ванной пилит…
К дому Зинаиды они с Александром пришли вовремя – парни в милицейской форме как раз выходили из квартиры, постукивали себя по штанам черными палками и изъяснялись матами. За их спинами маячил бледной физиономией Гриша и вытирал окровавленные руки банным полотенцем Зинаиды.
– Будете в наших краях, так того… заходите… – блеял он. Но, завидев Зинаиду, вдруг заорал: – Вот она! Это она вас вызвала, я сразу догадался! Вот и посадите ее теперь в тюрьму за ложный вызов! У-у-у, еще и мужика притащила!
Милиционеры, как по команде, уставились на Зинаиду, и лица у них стали какими-то недоброжелательными.
– Та-а-ак, гражданочка… Это вы здесь шороху навели, что ли? – прищурился лихой страж порядка со сдвинутой на затылок фуражкой. – Вам что, милиция – детский сад, что ли?! Цирк вам милиция, да? А мы тут вам клоуны, да? На каком основании был сделан вызов, я вас спрашиваю?!
– Тык… он же ж… пилил! – тыкала пальцем в Григория Зинаида.
Александр и вовсе отошел в сторонку, дабы не раздражать работников органов.
– И что? – подпрыгивал из-за спин милиционеров Гриша Попов. – И пилил! А если он у меня в холодильник целиком не помещается!
– Вот! – подняла палец Зинаида. – Не помещается! А вы спросили – кто?!
– А то как же! В первую очередь и спросили, – хмыкнул другой парень в форме, попроще. – Теленок у него в морозилку не лезет.
– Ха, теленок… Еще бы он залез… Вы спросите, где у него деньги на того теленка! – не успокаивалась Корытская.
После этих слов Гриша как-то особенно занервничал и стал прощаться с милицией особенно ретиво:
– Так я говорю – прощайте, – приседал он в книксене. – Рады были увидеться, приходите к нам на Пасху, я сам кулич спеку… Зинаида, ну пропусти уже работников! Они ждут вызова! Правда? Вас же ждет преступность! Бандиты заждались…
Парни не особенно рвались на встречу с последними, однако стали спускаться по лестнице вниз, все еще неодобрительно бубня.
– Александр! Пойдем со мной! – распорядилась Зинаида, толкая зятя в прихожую. – Я с этим варваром одна не останусь!
Саша вошел, а Григорий сначала долго обиженно щурился, пыхтел, потом не выдержал:
– Идемте! Нет, вы не упирайтесь, пойдемте я покажу вам того теленка!
В ванной действительно лежала разделанная тушка теленка.
– Ну что-о-о-о же вы, Зинаи-и-и-да Иванна? – с досадой протянул зять и покрылся свекольным румянцем. – Из-за вас в такие неприятности…
– Да? А чего… а чего он этого теленка ночью… – оправдывалась Зинаида. – Вот ты его, зятюшка, и спроси, чего он ночью-то…
– И чего? – обернулся зять к соседу.
Гриша отчего-то немедленно загрустил, повел глаза в сторону и, тихонько напевая, подался к себе.
– Сто-о-й! – ухватил его за растянутую майку Александр. – Я ж с тобой беседую! Мне вот жуть до чего хочется выяснить, почему ты на ночь глядя решил фаршем заняться? Кошмаров захотел? Или специально, чтобы тещу мою до инфаркта довести?
– Да никого я не хотел доводить! – взбрыкнул Григорий. – Сам чуть не дошел с этой милицией. У меня вон – видал? – руки по сию минуту еще мандраж пляшут. Я ить… я ж теленка-то того… спер… кхм… на дороге подобрал. Гулял он себе, совсем ничейный, ну а мы на машине. Вот я возьми и того… укради. Нет, я его спервоначалу задавил, сшиб то есть. И даже крыло немного у машины повело. Но что-то мне показалось, что хозяин того телка не стал бы мне крыло чинить… ну и пришлось… Бес попутал, с собой никак не мог совладать. Домой притащил, спокойненько так разделываю, а тут – стук, вопли… Я уж думал – все, видели меня, когда я его на дороге-то… Щас, думаю, штрафов на всю жисть хватит. А тут вона чего… Зинка, шельма! Ты мне того… извиняйся немедля!
Зинаида почесала затылок:
– Извиняюсь, Григорий. Прими, так сказать… А чего принять-то? Извинения!
– Да на фига они мне? Беги теперь в магазин! А мы с… Как тебя звать-то, мужик? Саня? А мы вот с Саней пока мяса нажарим, будем мировую пить.
Зинаида представила, как сейчас она одна понесется в ночной ларек, и ее тут же пробила дрожь:
– Ага, молодец! Они, значит, пить будут, а я им по темноте за бутылками летай… Фигу с дрыгой! Саня, пойдем со мной, с теленком он теперь и один управится.
Сане предложение Григория понравилось. Он и вообще-то парень был не конфликтный, а мириться со свежим жареным мясом и вовсе любил.
– Зинаид Иванна, вы только пакет захватите, – напомнил он и быстрее тещи кинулся к двери.
Зинаида послушно взяла пакет и потопала вслед за зятем, на ходу поясняя:
– Нет, ну ты понимаешь, ноги у того теленка совсем как у Нюрки, когда она на диету садится. Даже коленки такие же – наперекосяк. И как тут было не спутать? И потом, некогда мне было, я ж Мурзика спасала! – оправдывалась Зинаида, семеня за зятем.
Тот уверенно двигался к павильону и на тещины доводы отвечал суровым молчанием.
– Ой, Саша, посмотри-ка! У моей старушки что-то в комнате светится! – вдруг остановилась Зинаида и потянула зятя за рукав.
В окне Глафиры Ферапонтовны, всеведущей бабуси с энкавэдэшным уклоном, светилось что-то странное – то ли ночник, то ли фонарик… Скорее всего именно фонарик.
– Александр! Немедленно поворачиваем и идем к бабушке! – притопнула ножкой Зинаида. – У меня с ней дела!
– Та-а-а-к… – повернулся Александр, и брови его столкнулись на переносице. – На сегодня мы уже дел наворотили! С бабушкой у нее дела… Старушка, может быть, поднялась, чтобы… чтобы руки помыть, а мы к ней в два часа ночи – здра-а-а-асьте! Она опять тех же ребят из ментовки вызовет, и чего будет?
– А ничего! Те жеребята из ментовки нас уже знают. А только чего это моя бабушка пойдет ни с того ни с сего руки мыть в два часа ночи? Да еще с фонариком!
– Все! – гаркнул зять и уже ласково спросил: – Какую водку будем брать?
Зинаида только капризно дернула плечом. Она вообще ничего в водке не понимала, да и не пила ее никогда, поэтому оставила зятя мучиться с выбором.
На обратном пути Корытская прямо все глаза проглядела, заглядывая в окошко к Глафире. Может быть, она что-нибудь и выглядела бы, но тут в ночной тишине оглушительно заиграл марш Мендельсона.
– Не пугайтесь, это мне Настя звонит, – объяснил Александр.
– Бедная девочка! – накинулась на него Зинаида. – Конечно, она там сидит одна, переживает, а ты даже не счел нужным… Объясни ей и пойдем к Глафире.
– Фигу! Идем домой… Настя, это я твоей маме отвечаю… Да тут как всегда – у маменьки разыгралась фантазия, и нам чуть по этой фантазии… Нет-нет, все хорошо, я тебе потом расскажу… Наверное, не смогу сейчас, надо тещу успокоить… Сам хочу домой, но ведь не оставишь же ее…
Сидеть с мужчинами Зинаида не стала. У нее слипались глаза, и сон свалил ее сразу, как только она добралась до подушки.
Утром, когда Гриша и Александр еще мирно храпели в кухне, сидя на полу в обнимку, Зинаида вознамерилась сразу же бежать к Глафире Ферапонтовне. Должна же в конце концов старушка передать ей то, что хотела. Сама же говорила – есть что сообщить. Но часы показывали всего только половину девятого.
– Рано, – с досадой щелкнула языком Зинаида. – Спит, наверное, бабушка еще, не откроет…
Пришлось готовить храпунам завтрак, потом с трудом их будить, потом…
Короче, вырваться из дома Зинаида смогла лишь к обеду.
На ее звонок в дверь Глафиры Ферапонтовны добросовестно выглянул из соседней квартиры какой-то мужчина с волосатыми ногами в длинном женском халате.
– Чего зачастила? Нет ее. Прям проходу бабке не дают!
– Так ведь ночью же была, – возразила Зинаида.
– Пра-а-а-вильно, ночью была, – терпеливо объяснил добровольный консьерж. – Она ж не девушка какая, чтоб по ночам шататься где попало! Спит она дома, а вот с утра и того – тю-тю. Работа у ей.
Как-то неспокойно шевельнулось сердце у Зинаиды, однако дома это тревожное чувство мигом рассеялось – от матушки вернулась Юнона и наглаживала своего Гришу.
– Представляешь, Зин, а я его от маменьки еще отпускать не хотела! Мамочка собралась обои переклеивать, а Гриша у нас страсть как ремонты не уважает. Но ведь помочь старушке надо! И вот я ему говорю – останься да останься… А он отобедал и домой. Никакого удержу прям нет!
– Не, а чего я, дурень совсем? Там надо вкалывать, как потному негру. А я останусь, да? Я уж лучше домой потихонечку, помаленьку… Вот, теленочка задавил, семью мясом обеспечил… Ты, Сань, того, ты теперь на салат налегай, вишь, моя помидоров навезла… Юнонка, режь давай овоща! Они все дешевле мяса-то будут!
Потом пришла Настя и принесла Мурзика. Для кота никто телятинки не жалел, и всеобщий мохнатый любимец урвал здоровенный кусок. Кусок в глотку не лез, и теперь несчастное животное, урча, таскало добычу по всем комнатам. Когда кот справился с тем куском, Гриша растроганно нацепил ему на шею гирлянду из маленьких кошачьих медалей, а потом выдал еще вырезки.
С приходом Насти застолье пошло по новому кругу – мужчины радостно потирали руки, доставая из холодильника новую запотевшую бутылку, а женщины собрались в комнате Зинаиды и рассматривали новый Настин журнал.
– Нет, а я так себе вот такое платьюшко хочу! – жеманно тыкала Юнона пальцем в конструкцию из лямочек и бретелек. – Чтобы вот тут открытенько, спинку чтоб продувало, ручки чтоб наголе…
– Тебе нельзя ручки наголе, – со знанием дела возражала Зинаида. – Тебе их прикрывать надо, потому что у тебя ручки, как у портового грузчика. И спинку не вздумай оголять – у тебя там бородавка, я видела, когда ты из ванной шла…
– Мам, ну можно придумать что-нибудь другое, тоже интересное, – сглаживала углы Настя.
– Нет, вот Неля сегодня приедет, она посоветует, – решили обе женщины. – Она ж на своем веку столько всяких платьев перешила…
Но в этот день Неля не приехала. А утром следующего дня Зинаида, устремясь пораньше в санузел, натолкнулась на красавца-мужчину атлетического сложения с романтической истомой в глазах.
– Уй-й! – взвизгнула от неожиданности Корытская, и из двери Поповых тотчас же высунулась любопытная Гришина физиономия. – Какой кошмар! Гриша! Ужас-то какой! У нас в туалете совершенно посторонний мужчина обнаружился. Мужчина, как вы сюда попали?
Мужчина удивленно выпучил глаза, и романтическая истома на некоторое время пропала:
– Что значит – как? Я сюда через дверь попал!
– Вот! – ткнул Гриша пальцем в Зинаиду. – Я давно хотел сказать – к нам через дверь кто только не попадает – и тараканы на прошлой неделе, и мышь однажды забрела, а теперь вот мужик какой-то просочился…
Сравнение с тараканами новичку не понравилось.
– Позвольте! Я, как законопослушный гражданин, открыл ключом дверь… – напыжился он.
– А где вы ключ-то взяли? – все больше волновалась Зинаида. – Украли, что ли?
– Да что вы, в самом деле, выдумываете? Зачем мне воровать? Я просто искал квартиру, мне нужно некоторое время где-то пожить…
– Я и говорю – на дно залечь, да? – наскакивала Корытская.
Мужчина уже явно хотел закончить беседу рукоприкладством и из последних сил себя сдерживал.
– Никуда я залегать не собирался!
– Ага! Так вы нам и ска…
– Дайте мне все объяснить! Я имею право! – взвизгнул красавец и даже притопнул ножкой.
Гриша с Зинаидой примолкли, и незнакомец уже спокойнее продолжал:
– Я строю дом, хороший такой, на воздухе… то есть недалеко от города. Но мне не хватает средств, чтобы на время строительства позволить себе роскошные хоромы. Да это и не нужно. Вот я и решил снять где-нибудь комнату, все равно я на работе постоянно или на строительстве дома. И тут мне подвернулась женщина, которая с радостью предложила свои услуги, то есть сдала эту вот комнату…
– Какая еще женщина? – недоверчиво фыркнула Зинаида. – У нас вообще хозяин этой комнаты в тюрьме сидит, а я ее стерегу, поэтому и сдавать ее могу только я. Что за женщина-то?
При упоминании о заключенном хозяине новенький жилец явно загрустил. Но потом опомнился, напустил в глаза прежней истомы и стал сверлить Зинаиду печальным взором.
– Так что ж мне делать? Может быть, вы позволите все же…
– Нет, как же я вам позволю, если здесь уже живет женщина с ребенком? Она сегодня приедет, а…
– С ребенком? – оживился мужчина. – Девочку Сашенькой зовут, да?
– Дашенькой.
– Да-да, Дашенькой! Так это она мне и сдала! Вот, посмотрите – еще и ключи вручила. У нее такие ключики… вот еще брелок тут…
Брелок был действительно Нелин – колечко от Дашкиной погремушки.
– С ума сойти… – пролепетала Зинаида. – А где же… где она сама-то жить будет? И потом, она же никуда не собиралась съезжать!
– Позвольте, как же не собиралась, – возразил новенький жилец. – Она как раз все аккуратно тут собрала – мне досталась совершенно чистая, без посторонних вещей, комната.
Зинаида и семейство Поповых переглянулись.
– А ну покажь! – не поверил Гриша.
– Пожалуйста, – весьма доброжелательно распахнул дверь в комнату мужчина.
Та и правда выглядела весьма подготовленной к сдаче в аренду – ничего не напоминало о прежних хозяевах. Ни вещички Нелиной, ни Дашиной игрушки, ни бумажки, ни клочка – чисто.
– Вот, – развел руками мужчина.
– Ясненько… – прощелкал языком Гриша.
– А может, вы ее того… убили? – ляпнула вдруг Зинаида.
– Нет, она мне комнату сдала вполне добровольно.
Надо было собираться на работу, но внезапное Нелино исчезновение буквально вышибло Зинаиду из колеи.
– Ну что ж… располагайтесь… – пожала она плечами.
– Да, и не забудь, сегодня твое дежурство – ты моешь туалет и коридор, – тут же добавил Гриша.
На работе Зинаида не могла думать ни о чем, только о том, куда и зачем так поспешно скрылась Неля. Нет, что ни говори, соседи были, в общем-то, воспитанные и глубоко порядочные люди. Правда, Зинаиде не очень нравился Григорий, Юнона своей овечьей покорностью частенько доводила до белого каления, а Неля нередко ставила в тупик своей фамильярностью. Но в целом-то! Нелю любили, и Дашеньку тоже. Уехать втихаря, не попрощавшись… И потом – куда ей ехать? У Нели ни родни, ни друзей, все праздники на коммунальной кухне, за Зинаидиным столом… Почему? Ответ напрашивался только один – Неля чего-то сильно испугалась. Чего? Почему Глафира Ферапонтовна, которая так хотела что-то передать Зинаиде, упорно ее избегает? Даже к телефону не подходит, трубку не берет. Зинаида уже заподозрила неладное, но сосед старушки утверждает, что та ночует дома… Может, тоже прячется? Что творится в их доме?
– Зинаида Иванна, – обратилась к ней Ариша. – У вас что-то случилось? Вон тот мужчина четыре раза попросил у вас коктейль, а вы ему только салфетки протягиваете…
– А потому что… потому что тому мужчине еще восемнадцати нет, как пить дать! – очнулась Зинаида и накинулась на помощницу. – Пусть сначала молоко с губ оботрет, а потом уже на коктейли таращится! Вам что, мущщина, коктейльчика? А это не ваша маменька тут недавно за сердце хваталась из-за того, что я вам продаю спиртное?
Мужчина, который по самым скромным подсчетам уже отметил сорокалетие, изумленно вытаращил глаза, как-то криво усмехнулся и быстренько-быстренько покинул теплый бар с неадекватной барменшей.
– Зинаида Иванна! Ну что случилось-то? – наседала Ариша. – С чего вы на клиента взъелись? Вы так всех посетителей распугаете! Что, у вас опять дома нелады?
Зинаида плюхнула себе в пузатую чашку кофе, аккуратно отмерила две столовые ложки коньяка и поделилась сомнениями:
– Соседка моя, Неля… Помнишь, я тебе говорила, еще дочка у нее маленькая…
– Помню дочку, Дашенькой зовут. И что?
– Так вот она на два дня уехала на слет матерей-одиночек в санаторий, путевку ей дали, и должна была вчера вернуться. Но не вернулась. А вместо нее заселился какой-то бугай.
– То есть она съехала, что ли? – уточнила Ариша.
– Получается, что съехала. Но как-то неожиданно. Ничего нам не сказала, не попрощалась… Я вот думаю – может, она кого-то боялась?
– А может, просто не успела вам сказать? Ну мало ли, встретила кого-нибудь, решила с ним жить долго-долго и умереть в один день. А чтобы он не передумал – сразу и комнату сдала. А вас предупредить не успела.
– Ага, – фыркнула Зинаида, – вещи свои увезти успела, а попрощаться нет! И когда она только шмотки перетащила?
Ариша добросовестно пыталась помочь разобраться в вопросе. Девчонка хмурила лобик и даже раза два отмахнулась от особенно надоедливого посетителя, который уже минут пятнадцать безуспешно толкался возле стойки.
– А она до этого ничего не говорила? Может, в какую историю влипла?
– Ничего не говорила, – махнула рукой Зинаида.
– Господи! – не выдержал клиент. – Да заняла ваша баба небось у кого-нибудь денег, а отдать не может, вот и слиняла! Мне вон того портвейна налейте, а?
Глаза у Ариши загорелись:
– А ведь и правда! Могла денег занять, а отдать не получилось. Или вообще отдавать не собиралась, потому так потихоньку собралась и… Мужчина! Ну какого черта вы здесь своими деньгами трясете? Ясно же сказано – нет никакого портвейна! И не будет! Потому что его запретила СЭС! Все! Покупайте вон коньяк по триста семьдесят. Того же разлива, между прочим.
Мужчина огорченно крякнул и от стойки отошел. Видимо, на коньяк того же разлива у него не хватало средств.
– Ой, Зинаидочка Иванна, – сочувственно прижимала руки к щекам Ариша. – Я вас так понимаю, так понимаю… Если вам надо, так вы ступайте и ищите себе кого надо, а я поработаю. Я собралась летом на юг, вот потому и хочу подзаработать. Тем более что вам и вовсе некогда работой заниматься, я ж понимаю…
Зинаида сокрушенно качала головой. Действительно, надо сначала узнать, кто укатал Нюрку в больницу, а потом уже коньяками торговать. Словно подслушав ее мысли, позвонила сама Анна Тюрина и сразу же принялась визжать в трубку:
– Алле! Зина! Сколько ж можно? Ты все еще не обнаружила моего убийцу? Ну ваще!
– Нюр, такие дела быстро же не делаются…
– А мне надо быстро! У меня, может быть, судьба летит под откос! Ты мне сказала, чтобы я из больницы не высовывалась, а сама… Меня, между прочим, никто не собирается здесь долго держать! А кроме того, у меня появился молоденький бойфренд, и он страсть как мечтает, чтобы мы с ним уехали за границу.
– Насовсем? – не поняла Зинаида.
– Ой, ну как же до тебя тяжко долетает! Не насовсем, конечно. Сначала просто в путешествие, а потом… Ой, я не знаю, что потом, но путевки мы уже купили. Отъезжаем завтра. И не надо меня отговаривать! Я тебя умоляю!
Зинаида только развела руками. Конечно, сейчас отправить подруженьку куда подальше – самый разумный выход, однако… Господи, неужели Нюрка так никогда и не поймет, что всякие молоденькие френды появляются у нее только потому, что хотят прокатиться за ее счет за границу?
– Путевочки, конечно, ты оплатила? – не удержалась Зинаида.
– Нет, ну… у него пока просто нет денег. Сама посуди, откуда у санитара… А ты на что намекаешь? Ты что, хочешь сказать, что без…
– Анна! Стоп! – сурово прервала подругу Зинаида. – Я тебе сразу, без намеков говорю: твоей любви очень рада. Езжай. Получай натуральный загар, незабываемые ощущения и бездну удовольствия. За свои деньги ты можешь себе это позволить. Потом, как приедешь, позвони обязательно. Но только на работу.
Нюрка еще пофыркала, чтобы соблюсти приличия, и радостно отключилась. Зинаида же, устроив трубку на рычаг, вдруг ощутила, как быстро несется время. Вот и Нюрка уже вылечилась, ее выписывают, а она, Зинаида, ни на грамм не продвинулась в своих поисках. А если на Нюрку еще раз нападут? Держать ведь ее взаперти не станешь. И все равно не удержишь, можно и не пытаться. Остается одно – найти того, кто напал на подругу, раньше, чем та вернется из поездки. А как тут найдешь, если все становится только запутанней?
– Ариш, ты права, – тяжело вздохнула Зинаида. – Надо заниматься чем-то одним – либо работать, либо дурью маяться…
– Так я и говорю: я тут поработаю, а вы уж майтесь! – охотно согласилась девушка.
Зинаида, конечно, имела в виду совсем другое, но не стала пускаться в объяснения. Нечего тратить время на пустую болтовню, надо бежать домой и заниматься делом!
Домой она побежала сразу же. Хотя нет, не совсем сразу. Сначала нагрузила сумки, потом забежала еще за молоком и за телепрограммой, а уж потом понеслась домой. Пробегая мимо окон бабы Глаши, она снова уперлась взглядом в черные окна.
– Завтра же с утра обязательно подниму на ноги всю милицию, – пробубнила она себе под нос. – Что-то мне совсем не нравится, когда вот так, ни с того ни с сего, пропадают бабушки.
– А чой-то ты, Зинаид, к бабке зачастила? – послышался рядом въедливый голосок Ларисы Петровны.
Жена перспективного журналиста стояла возле подъездной двери и кокетливо помахивала мусорным ведром.
– Я гляжу, ты к ней в последнее время так и шлындаешь, так и рвесси! Прям как муха в стекло! Объясни. Мне хотелось бы все знать, держать, так сказать, руку на пульсе. Баба Глаша выследила террориста? Или открыла притон? Стоп, не говори! Я все знаю сама. Притон открыл Андрей Павлович из семидесятой квартиры, заслуженный пенсионер, потому что пенсии ему на жизнь не хватает, и он… привлекает несовершеннолетних девочек. Точно! А террорист… А терроризмом у нас занимается Сережка Круглов из девятого класса. Наверняка он вычитал в Интернете, как сделать водородную бомбу из соды и уксуса. Ох, черт, совсем с тобой заболталась…
И бывшая метательница молота, крутя ведром, понеслась докладывать новые сведения своему бедолаге-журналисту, который, точно наседка, высиживал горячие новости у себя дома.
Еще в прихожей до ушей Зинаиды донеслись пьяненькие мужские голоса и веселое повизгивание Юноны.
– Ой! А вот и Зинулик! – вывалился в прихожую Гриша. – Юрок! Брыс-тро иди сюда! Кланяйся нашей Зинуле! Кланяйся, грррю те!
И в прихожей появился Юрок – новый жилец их коммуналки.
– Пызвольте… пызвольте… прилжицца к руч-чке… – неуверенно держался он на ногах, но старательно выгибал спину и пытался клюнуть носом Зинаидину руку.
– Давайте я сначала пройду, а уж потом вы прикладываться будете… – краснела лицом Корытская и пыталась освободить руки от пакетов. – А вы, я вижу, уже подружились?
– Зиночка, с ним нельзя не дружить! – высунула из кухни скорбное личико Юнона. – Ты знаешь, где он работает? Ты не знаешь, где он работает! Узнаешь – тоже подружишься.
Зинаида отдернула руку, в которую таки вцепился Юрок, и спешно передала сумки Юноне.
– На, растрясай там, а я хоть себя в порядок приведу, что ли… – буркнула она и ускользнула в ванную.
«Не иначе как вице-консул какой-нибудь, – думала она про нового жильца, с остервенением намыливая руки. – Потому и физиономия такая печальная, чтоб не приставали». Отчего вице-консул решил осчастливить их «воронью слободку», Зинаиде в голову не пришло. Подправив макияж и нацепив на лицо обворожительную улыбку, она появилась на кухне.
– А вот и я, давайте знакомиться, – протянула она руку пирожком. – Зинаида Ивановна, скромная работница маленького бара. Живу на честно заработанные средства, с властями полное взаимопонимание, квартплату не задерживаю, налоги плачу. Могу показать документы.
Пока Зинаида наводила красоту, Гриша вместе с новым товарищем уже успели вернуться на кухню, вальяжно распластались за столом и даже пропустили по рюмочке. Но теперь после каждого слова Зинаиды новый постоялец все больше вытягивался на стуле в струнку, а под конец речи и вовсе поднялся, прижал руку к сердцу и чуть было не запел американский гимн.
– А вас как величать? – поинтересовалась ответственная квартиросъемщица.
– Юрри Никлаич Орешшкин! Скр-ромный работник большого кладбища! – взял он под козырек и даже прищелкнул голыми пятками.
– А… а разве не консул? – вытянулось лицо у Зинаиды. – Юнона, ты ж говорила, с ним полезно дружбу водить!
Юнона вытаращила глаза и рьяно замотала головой:
– Ну! И говорю! А на фига тебе консул? Правда, Гриша? Мне вот, к примеру, так и вовсе без надобности, зато кладбищенский работник тебе и земли хорошей на участок привезет, и с машиной, ежели чего, поможет, опять же, на родительский день веночки подешевле достанет… А то барыги кладбищенские, знаешь, как наживаются!
– И еще там могилку могу устроить, ежели надо…
У Зинаиды в голове что-то щелкнуло, мелькнул хвост какой-то умной мысли, но Гриша совсем не дал ей сосредоточиться:
– Зин! Ты знаешь, чего… ты давай пляши!
– Плясать? Ой, Гришенька, я сегодня уже за стойкой так наплясалась… – попыталась отшутиться Зинаида, но сосед был неумолим.
– Я гррю – пляши! Юнонка! Как та пляска называется, когда титьки отдельно пляшут, а задница отдельно?
Юнона корректно поджала губы:
– Хоровод?
– Сама ты хоровод! Еще там песенка такая – ла-ла-ла-ла-ла…
– А, ну так это ламбада! – обрадовался Юрий Николаевич, вскочил и даже попытался нечто такое изобразить. – Эть, эть, эть…
– Ты-то чего разэтькался? – возмутился Григорий. – Не тебе же письмо пришло! Ты лучше наливай, а вот Зинаида пусть пляшет. Зин, давай, я тебе пою… ла-ла-ла-а… Ну, пляши же!
Зинаида сделала руками какие-то замысловатые вензеля, что должно было означать зажигательный танец, и угрюмо попросила:
– Гриш, давай письмо, не кривляйся.
– А и не отдам! И никакую ты не ламбаду плясала! Ладно, давай тогда танец березок!
Пока Попов кочевряжился, Юнона уже сходила за конвертом.
– Бабка какая-то принесла, сказала, что из соседнего подъезда… – недовольно пробормотал Григорий и накинулся на супругу: – Вот теперь сама пляши! Чего письмо отдала, кода муж хочет искуссьтва? Прям лезет и лезет в мужчинские дела!
Зинаида взяла конверт, кривенько улыбнулась, извиняясь, и юркнула к себе в комнату.
Писем Зинаиде никто не писал. Но раньше и писать было некому – все ее родные и близкие жили здесь, в этом же городе. А зачем строчить письма, если можно просто приехать и наговориться вдоволь? Но теперь где-то в маленьком городке жил один господин, который… Плюх, вероятно, решил, что на бумаге он лучше сумеет объяснить свои чувства. Ну что ж, она тоже ответит ему письмом. А может, и нет. Сначала надо посмотреть, что там он ей пишет!
Письмо было не от Плюха. Было вообще не понятно, кто его написал. Да его и не писали – просто в конверт была вложена бумажка с адресом: деревня Синявка, ул. Проточная, д. 12. Голышенко Мария Борисовна. Все буквы были напечатаны на машинке. И кроме бумажки с адресом, в конверте – ничего.
– Правильно, с чего бы мне письма от Плюха баба Глаша приносила? – запоздало сообразила Зинаида. – Только… только что это значит? Кто такая Мария Борисовна Голышенко? Голышенко… Что-то фамилия знакомая…
Зинаида вспоминала недолго. В мозгу всплыла фраза: «Ирка в девках долго не бегала, где она с Толькой Голышенко познакомилась, не скажу…» Вот чья это фамилия! Первого мужа той несчастной девчонки, которая зачем-то сидела возле их подъезда, а потом так страшно скончалась. А Мария Борисовна, наверное, его мать. И старушка Глафира Ферапонтовна своим закаленным во всяких передрягах умом решила, что Зинаиде нужно поговорить именно с ней. Что ж, все правильно.
В дверь долбились:
– Зинаидочка! – верещал Гриша. – Выходи немедленно, нам Юрок прочитает стихи! Зин, хорош прятаться! Не отбивайся от коллективу!
Зинаида поняла, что коллектив ей больше от него отбиться не даст, и покорно побрела на кухню.
Юрий Николаевич стоял на табуретке, как подобает чтецу стихов пятилетнего возраста, шлепал губами и заранее пускал слезу в оба глаза. Завидев Зинаиду, он уперся взглядом в старый настенный шкафчик и с чувством завыл:
– У меня растут рога-а-а… будет мне семна-а-адцать… С кем жениться мне тогда? С кем мне обвенчаться?
– Чо-то я не понял… – потряс головой Гриша. – А ты чо, еще несовер… Тебе, что ль, семнадцати нет еще? А, Юрок?
– Это ж Маяковский, Гриша! Не мешай наслаждаться! – ответила Юнона и приготовилась слушать Юрия Николаевича дальше, уложив на мощные руки сухонький подбородок.
– Вовсе не Маяковский, – обиженно брыкнул ножкой чтец. – Вы не слушаете, что ли? Это мое собственное сочинение. «Про неверных жен» называется. Там дальше будет, как они мне изменяли с директором кладбища.
Юнона от сентиментальности уронила горючую слезу на сковородку.
Ощутив поддержку, Орешкин еще выше вздернул подбородок и приготовился к новому завыванию, но на взлете его подрезала Зинаида:
– Скажите, Юрий Николаич, а у вас случайно машины нет?
Юрий Николаич крякнул и, оттопырив зад, стал сползать с табуретки. Со стихами сегодня явно не складывалось.
– Во! – завопил Гриша. – Вот это деловой подход! Зинаида сразу за рога… быка… Юнонка, спроси-ка его, есть ли машина. Зинаида, ты никак в замужье собралась? Погуля-я-я-ем… Но только, Юрок, ежли у тя есть машинка!
Юрий Николаич напыщенно надулся:
– Не, ну конечно же, у меня машинка есть. «Тойота». А чего?
– А вы не сможете меня завтра… мне в одно место надо, а машины у меня нет… Свозите, а? – попросила Зинаида.
– Легко! – браво дернул головой новый сосед и вдруг заявил: – А теперь – все! Я пьяный не… ездок. Надо идти спать. Зиночка, пойдемте почешете мне спинку…
– Это еще зачем? – растерялась та.
– А иначе я не усну, – вытаращился на нее Юрий Николаевич. – Вам же наверняка не трудно!
Зинаида швыркнула носом и вежливо поморгала:
– Знаете, руки у меня, говорят, как грабли. Так что, если чесать начну, все верхние пласты выворачиваю. Ступайте уж лучше сами спать невредимым. Или вон Гришу можете позвать, вы же друзья теперь!
Гришу утащила Юнона, поэтому чесаться новому соседу пришлось в одиночестве. Зато утром он принципиально храпел за своей дверью и на зов соседей не откликался.
– Нет, ну надо же… – расстроилась Зинаида. – А мне так надо было…
– Зиночка, не переживай, – успокаивала ее Юнона. – У нас хоть и не «Тойота», но тоже средство передвижения имеется. Давай попросим Гришу…
– Эт-то какое у тебя имеется сресство предвижжения? Ноги, что ль? – показался из своей комнаты Гриша. – Не надо никакого Гришу звать. Он сегодня серьезно болен. Даже и на работу не пошел в честь такой си… ситуации.
Удивительное дело – Гриша сегодня был еще пьянее, чем вчера вечером. Наверняка вставал ночью промочить горло. И вовсе даже не кипяченой водой.
Зинаида безнадежно махнула рукой и стала собираться.
На такси доехать в деревеньку Синявку оказалось весьма дорого, а другой машины под рукой не было. Зинаиде пришлось вернуться, чтобы взять денег больше.
– Здрассьте! – выскочил ей навстречу сосед с нижнего этажа.
– Здрассьте, – буркнула Зинаида, не поднимая глаз на вечно недовольного соседа.
– А чой-то вы такая печеная? Прям все лицо у вас какое-то… пожеванное. У вас горе, да? – проявил сочувствие тот.
– Нет у меня никакого горя. У меня просто машины нет, а надо, – вздохнула Корытская, не оборачиваясь.
– Так у меня есть! – обрадовал ее парень. – Я ее как раз на этой неделе купил. А на права вчера сдал. Теперь вот всех зазываю покататься, а никто не решается. Прям такие все недотроги стали… Поехали! Куда вам?
Зинаида недоверчиво смерила парня взглядом:
– Мне далеко надо. В деревню. В Синявку.
– В деревню? Так это ваще класс! Никаких тебе светофоров, зебр, никуда не вляпаешься! – все больше загорался сосед. Но его энтузиазм с каждой минутой пугал Зинаиду все больше.
– В зебру, может, и не вляпаешься, но вот наш Гриша умудрился в теленка въехать, – на всякий случай предупредила Зинаида.
Но парня такие мелочи не волновали.
– Ну это не всем так везет, сразу предупреждаю. Чтоб на теленка наехать, надо ж в стадо врезаться! – выпучил глаза он. – Не, мы скромненько покатимся. Но вы все-таки это… касочку наденьте. У меня тут специально для пассажиров приготовлена.
– А может…
– Да не волнуйтесь вы так! – успокоил парень Зинаиду. – У меня и аптечка новенькая с собой! Ну, короче, сейчас я за вами подъеду, а вы тут сидите. Никуда ни ногой! Вот, каску пока надевайте.
Он, лихо перескакивая лужи, понесся на стоянку, а Зинаида прилежно нацепила мотоциклетный шлем и, сложив на коленях руки, приготовилась к подвигу.
