Прочитайте онлайн Пончик с гвоздями
Глава 6
ИСТИНА В ВОДЕ
Домой Клавдия приехала, когда часы показывали восемь. Было непривычно тихо – Катерина Михайловна отбыла к подруге, а Акакий, должно быть, ковырялся в гараже с машиной. Клавдия любила бывать дома одна. Правда, у нее почти никогда это не получалось, все время кто-то толокся рядом, поэтому сейчас она с удовольствием разделась и пустила воду в ванну. Больше всего ей нравился момент, когда она, распаренная, в светлом махровом халате, выплывала из ванной, падала в кресло и открывала бутылочку нарзана. Тело еще горит, по щекам бежит пот от горячей ванны, а по запотевшим стенкам круглого стакана стекают холодные капли. И пузырьки ударяют прямо в нос. Клавдия так ярко себе это представила, что у нее даже слюнки потекли. Она заглянула в холодильник – бутылка нарзана там стояла, а ванна уже наполнилась водой. Где-то еще был кроссворд… Ага, теперь можно залезть в теплую купель.
Клавдия погрузилась в пушистую пену и прикрыла глаза от удовольствия.
– Вот только не надо раньше времени копыта отбрасывать! – резко хлестнул по ушам чей-то знакомый голос.
– О-ой, здравствуйте. А это ничего, что я в неглиже? – глупо хихикнула Клавдия, напряженно следя, как непрошеная гостья нахально кривит рот.
Клавдия поняла сразу – это она за ней сейчас пришла и, пока Клавдия жива, не уйдет. Зудову Марию она застрелила, Димкину семью отравила, а что она сделает с ней, с Клавдией? Опираясь на стену плечом, в дверях ванной Распузонов стояла… Серафима, дочь прапорщика Семизвонова. И где, интересно знать, черти носят Каку?!
– Акакия Игоревича нет. И не будет, – будто прочитав мысли Клавдии Сидоровны, сообщила гостья. – Он вам не поможет. И бабушку вы своевременно отправили из дома. Очень хорошо, старушке подарили жизнь. А вот самой вам не так повезло – погибнете. Причем некрасиво, в ванной, голая, ф-фу!
– Ну так я это… вылезу, – с готовностью предложила Клавдия.
– Лежать! – рявкнула гостья. – Вот, видите – в руках у меня фен. Заметьте, включен в розеточку, чуть шевельнетесь – он нечаянно падает в воду и… Ах, какая нелепая смерть! Хотя я честно скажу – он все равно упадет. Мне вот только знать хочется, чего ты рылась все это время? И еще – ты сейчас подробно расскажешь, что пронюхала и кому успела растрепать. Я ясно выражаюсь?
У Клавдии пересохло во рту. Дурацкое состояние – сама в воде, а во рту сухо.
– Ну, ясно выражаюсь? – Серафима поднесла фен к самой воде.
– Ко… конечно, – подтвердила Клавдия, пытаясь выглядеть достойно. – Только ты, знаешь что, дверь-то прикрой, дует.
– Да, действительно – мало ли кому в голову взбредет у твоей двери подслушивать. И чтобы не слышно было твоих воплей, если орать вздумаешь, – согласилась девчонка и плотно прикрыла дверь. – Давай, рассказывай.
– Мне… это… удобнее, чтобы сначала ты рассказала… а я буду говорить, что мне уже известно, а чего я еще не узнала, – судорожно сглотнула Клавдия.
Серафима криво усмехнулась и, свысока поглядывая на Клавдию, начала:
– Короче, так, три года назад я вышла замуж за серьезного мужика…
– Подожди… Как ты вышла?! – высунулась из воды Клавдия.
– Лежать!
Клавдия сползла ниже, но не могла успокоиться.
– Твои же родители говорили, что ты учишься!
Девица громко рассмеялась и рассказала все, как было.
… Четыре года назад она поехала поступать в институт в Санкт-Петербург. Провалилась с треском, и надо было возвращаться домой, но деньги, которые родители дали дочурке, не скупясь, еще имелись. В родном городе у нее остался любимый дружок, и Сима решила, что она, конечно, вернется, но не сразу домой, а немножко погуляет. Жить решила у подруги Томки. Та была рада – кому же мешает подруга, напичканная деньгами? И началась вольная жизнь. Однажды в ресторане девицы познакомились со взрослыми дядьками, которым годков уже было с горкой, зато и деньжата у которых водились. Уж неизвестно, чем так зацепила Серафима одного из них, но пристал мужик к ней серьезно. Девчонка совсем было собралась послать его куда подальше, но тут оказалось, что дядька он вовсе не простой, а скорее золотой: у него есть дом в Германии, да и здесь устроен неплохо, работа непыльная – политикой дядечка балуется. И вообще не старичок, а мечта фотомодели! Сима быстренько все взвесила и решила – пока поживет с деньгастым мужичком, а потом будет видно – может, если что не срастется, опять в институт на следующий год мотанет. А родителям она скажет, что уже поступила. Тем временем дядечка стал развивать бурную активность.
– Серафима, мне нужно срочно переезжать. Согласны ли вы ехать вместе со мной? – жарко лопотал он, окутывая ее волнами запахов дорогущего парфюма.
– Ну а чего ж… можно, конечно. Только как я поеду? Я понимаю, если женой, а так – увезете черт-те куда, бросите, и что мне потом делать?
– Мы с тобой распишемся прямо завтра. Ты готова расписаться со мной прямо завтра?
Если честно, она готова была прямо сегодня!
Через три дня они уезжали, и у Серафимы в паспорте стояла самая настоящая печать. Она и думать не думала, что вот так, в один день, станет женой. И ни тебе пышной фаты, ни королевского платья, тоже мне – богач! Еще больше расстроилась Симочка, когда оказалось, что ехать любимому супругу предстояло не в Германию, в собственный домик, а в городишко, где никакой романтики, зато зимой вышитые бисером валенки, а летом комары величиной с кулак. Сначала Сима возмутилась до глубины обиженной души, а потом успокоилась – муж объяснил, когда и что у нее будет. И не обманул – в деньгах девчонка нужды не знала, ездила по заграницам четыре раза в год, лихо водила маленький «Форд», который милый купил ей сразу же, и с гордостью носила фамилию Наумова.
Однажды, после года совместной жизни, муж рассказал ей, что у него где-то есть сын, которого он не воспитывает, но которому помогал всегда и будет помогать. Мало того, заявил супруг, если с ним что-то случится, то по завещанию большая доля наследства достанется Сереже, ведь, как ни крути, а он – родная кровь.
– А я? – обиженно скуксилась молодая жена.
– Ты? Ты тоже на улице не останешься, не волнуйся. А знаешь что, давай тебя потом выдадим за Витьку, зама моего, а? А чего – он молодой, умный. Я видел, ты ему глазки строила… – засмеялся муж.
– Не хочу Витьку, – лукавила девчонка.
Витьку-зама она уже имела и без наследства, ей хотелось чего-то посущественней. И делиться с каким-то там сыном она не собиралась. Однако этот вопрос обсуждению не подлежал, ее просто поставили в известность. И вот с того самого времени у Серафимы пропали покой и сон. Конечно, она уже припрятала себе кое-что на черный день, и деньжата у нее в надежном банке, и дело собственное вот-вот муж для нее откроет, а все же… ей хотелось всего. С какой, спрашивается, стати неизвестный ей Сережа станет обладателем несметных сокровищ господина Наумова? Ему, значит, не хочется со стариком возиться, он живет себе в свое удовольствие, а потом, когда батюшка окочурится, объявится – и пожалте ему денежки. Так, что ли? А денежки эти, между прочим, из кармана Серафимы доставать будут.
Девчонка крутила и так, и эдак, пробовала еще несколько раз уговорить мужа, но все было тщетно. Тогда она пошла другим путем. Найти этого сынка оказалось хоть и хлопотно, но все же удалось. Пришлось, конечно, прибегнуть к кое-чьей помощи, нанять кое-каких специалистов, но в конце концов перед ней легла синяя папочка, которая привела Серафиму в шок. Оказывается, тот человек, которого Максим Сергеевич Наумов всю жизнь считал своим сыном, вовсе и не сын ему! Мало того – он вообще неизвестно кто, а ее муж, видный бизнесмен и политик, стал жертвой самого грубого, дешевого обмана. Хотя нет, не дешевого – столько денег из Наумова выкачали!
– Максим! У тебя нет сына! – радостно прибежала к мужу Серафима. – Смотри, я навела все справки! Ты совершенно свободен! И никому ничего не должен оставлять!
Муж так на нее посмотрел, что девчонка тут же пожалела, что ляпнула.
– Это ты про Сережу? – поднял он бровь.
– Да никакой он не Сережа! Он… сейчас скажу… Он Дмитрий Павлович Курагин! Дмитрий, понимаешь?
– Сима, ты мне родишь ребенка? – с усмешкой спросил Наумов.
– Нет, ну… зачем же сразу в крайности! Или тебе сам процесс нужен? – растерялась Серафима.
– Сам процесс – это само собой, я из-за него тебя и взял. Я про наследника говорю. Родишь?
– Конечно! А как же! Годиков через пять… Ну хорошо-хорошо, через годик, не хмурься.
– Да я не хмурюсь. Я согласен и через годик, и через пять, только пока у меня нет наследника, Сергей получит все, что я ему завещаю. А уж если мое дите появится, я тогда мигом завещание пересмотрю. И еще… Сима, не надо больше вот этих папок, а? У меня в сейфе таких папок уйма. И на Сергея – ты уж, котик, извини, для меня он Сережей так и останется. И на тебя. Да-да, крошка моя, и на тебя. И на родителей твоих тоже есть папочка. Кому это надо? Ну есть и есть. Я же спокойно живу, и ты живи спокойно. Надо уметь владеть информацией. А тебе и этого не надо. Чего тебе не хватает?
Пока ей хватало всего, а вот если что приключится? А муж будто чувствовал – торопился, сидел с адвокатами, консультировался с юристами. И, видно, не зря – в начале декабря его не стало, сгорел за какую-то неделю от болезни. Адвокаты сообщили Серафиме, что имеют желание зачитать завещание ее мужа, однако при сем должны еще присутствовать, помимо законной супруги, некая Зудова Мария Викторовна либо Дмитрий Павлович Курагин.
– А это обязательно? Где я их искать стану? – возмутилась Серафима. – И вообще они все в другом городе! Мы же с мужем недавно здесь! А если их и нет вообще – за границу уехали, в монастырь постриглись, да умерли, в конце концов!
– Такова воля покойного. Если уехали – найдем. В монастыре тоже сыщем, а умерли… Вот только тогда мы сможем обойтись без них.
Это Серафиму не устраивало. И она решилась.
Сначала она продумала, как избавиться от Марии Викторовны Зудовой. Найти ее особого труда Симе не составило, с деньгами все возможно. Через сутки у нее на столе лежала точная сводка, кто такая Зудова, чем интересуется, чем занимается и прочее и прочее. Эта дамочка вовсю изображала из себя удачливую деловую леди, а сама жила мелким шантажом, не брезгуя, кстати, и воровством. Никто и не удивится ее кончине. Даже если начнут следствие, там такого накопают, мама дорогая!
Придумала Серафима все просто замечательно. Для начала она вернулась в родной город, якобы на каникулы. Родители ее, кстати, до последнего были уверены, что дочурка вовсю сражается с науками. Серафиме и нужно-то всего было – зайти к Марии, пардон, к Марианне, как она себя называла, в салон, сделать какой-то пустяковый заказ и сказать, что его стоимость ее не волнует. А заодно раза четыре вздохнуть, что у батюшки деньги ну просто, как тараканы, из всех щелей лезут и он каждый раз выкидывает целые пачки долларов ради хорошеньких, умненьких дам, потому что потаскун редкостный.
Зудова заглотила крючок вместе с удочкой и начала дальше действовать сама. Для нее праздник у Агафьи был идеальным вариантом – все под боком: и тупоголовый Акакий, из которого можно вытрясти денежки на больного сына, и Семизвонов, которого она предполагала околдовать своими чарами, и, в качестве дальнейшей перспективы, Красиков, к которому она еще не знала, как подобраться, но упускать его тоже не собиралась.
Серафима решила, что лучше случая ей не представится. Она готовилась к этому празднику еще более ответственно, чем ее жертва. Естественно, она разузнала все ходы и выходы в доме, режим работы охранников, выяснила, когда они закрывают двери и уходят гонять чаи с поварихами. Ну и, конечно, про видеокамеры, это святое. А потом уже было делом техники – заманить Зудову подальше от зала, в зимний сад, и там грохнуть. Уж что-что, а стрелять дочь прапорщика умела.
– Понятно, ты застрелила Зудову, а все шишки попадали на меня, очень умно! – недовольно всколыхнулась Клавдия и добавила в ванну горячей воды, а то уже начинала мерзнуть.
– Я была уверена, что подумают именно на вас, а так как у вас дочь работает в милиции, то особенно рыться не станут, постараются дело замять.
– Ну и дура! Аня, наоборот, стала бы еще больше землю носом рыть!
– Ха! И чего ж не рыла? – усмехнулась Серафима и поудобнее взяла в руку фен.
Клавдия заметила ее движение и стала говорить спокойнее, хотя ее и распирало:
– Значит, сумочку у Зудовой ты стащила?
– Сами подумайте, зачем ей она, сумочка-то, после смерти? А мне надо было все просмотреть. Кстати, наткнулась на фотографию этого сына-самозванца. Если бы менты ее сразу нашли, меня и вычислить могли. А так… С Зудовой вышло все замечательно. А потом надо было избавиться от Димки. И тут я просто никак не могла от вас отделаться. Вы прямо в каждую дыру лезли! Только и ухитрилась, когда пришла после вас, им в чайник отравы насыпать. Если бы не эта доходяга Галя… диета у нее, видишь ли…
– Кстати, очень неразумный поступок. А если бы они по очереди чай стали пить? Сначала старушки, а потом, вечером, молодые? Что уж, Димка совсем дурак – видел бы, как мать загибалась, и сам себе тоже отравки налил из чайничка?
– Вот ничего ты не знаешь, так сиди и пузыри пускай! – разозлилась вдруг Серафима. – Я же тебе говорю: я их привычки изучила – они всегда садятся пить чай вместе! А если бы сначала только одна старушка траванулась, так на чай и не подумали бы – она у них частенько всякой хренью маялась! Просто решили бы, что несвежее что-то бабульке попалось.
Клавдия насупилась, а потом не выдержала:
– Ты на меня не ори! Мне терять нечего! А если сама лоханулась, так нечего на мне злость срывать. Димка, между прочим, давно ждал чего-то подобного, потому что знал – не у станка трудится. И на сей раз смекнул, поэтому и жив остался. Ты мне лучше вот что скажи – для чего ты батюшку родного прикончила? Он вроде в твою систему не укладывается.
Серафима поскучнела лицом, а потом вытерла рукой нос и швыркнула им – достойный жест для миллионерши.
– Отец… это… он… Его не я… У него там свои какие-то заморочки были.
– А кто такая Лера? Она что, не твоя напарница?
– Что еще за Лера? – нахмурилась Серафима. – Какая такая Лера?
– «Какая»… Вот сама ничего еще толком не знаешь, а меня уже феном собралась! Как же ты работаешь грязно, хоть бы Кристи почитала… – заворочалась в ванне Клавдия, и Серафима снова схватилась за фен.
– Сидеть! Теперь твоя очередь исповедоваться. Давай быстренько, да будем кончать…
– Фиг! Ты мне не священник, – отмахнулась Клавдия и стала медленно выбираться из воды.
– Сиде-еть! – завизжала Серафима и начала тыкать феном в воду.
– Да ты хоть затыкайся, – тем же спокойным голосом продолжала Клавдия. – У нас во всей квартире только две розетки работают. Каке спасибо скажи, сколько раз его просила здесь розетку наладить, а у него все руки не доходят. – Клавдия выбралась из ванны и, накинув халат, сильно схватила девчонку за шею. – Ну, сучонка, меня зажарить хотела…
– По… мо… ги… – захрипела Серафима, и Клавдия ее же головой вышибла дверь.
На этом душевный порыв хозяйки квартиры иссяк. Может, еще и потому, что в дверь непрерывно звонили.
– Откройте, – все еще хрипя, посоветовала Серафима.
– Сейчас-сейчас, бегу, – кинулась Клавдия открывать.
На пороге стояла взмыленная Аня, а за ней, блестя лысиной, виднелся Акакий и двигали широченными плечами трое молодцов.
– Клавочка! Ты жива! – прорывался сквозь их строй к супруге Акакий Игоревич, отчаянно пытаясь сдвинуть в сторону монолитных молодцов. – Да пустите же! Клава, а я так торопился!
Теперь у Клавдии прошло нервное напряжение, и она с благостной улыбкой проводила всех в комнату.
– Эх, Кака, если бы эта сумасшедшая избрала другой метод казни, я бы точно уже не так цветуще выглядела. И куда это ты все время деваешься в самые ответственные моменты?
Акакий так оскорбился, что его пробила слеза.
– Ты намекаешь, что я дезертировал? – задыхаясь от негодования, спросил он.
– Нет, я не намекаю, я тебе открыто говорю – ты, Кака, бросил меня в ответственный момент. В следующий раз преступник непременно этим воспользуется.
– Мама! Ты что, полагаешь, будет и следующий? – вытаращила глаза дочь.
– Клава, у меня перед самым гаражом еж был растянут. Представляешь, сразу все четыре колеса полетели! – принялся с жаром рассказывать Акакий Игоревич, пока парни собирали придушенную девчонку, упаковывали ее в наручники, трясли какими-то бумажками и просто толпились. – Я, Клава, сразу смекнул, что это не к добру. Перепугался – жуть! За тебя. И сразу же позвонил Ане, на мобильник. И вот мы здесь.
Клавдия обиженно собрала губы в куриную гузку и отвернулась к окну. То, что у Акакия есть сотовый телефон, для нее не секрет, он его достает исключительно в редких случаях, а пользоваться им никому не позволяет. Но что телефон есть у Ани! Нет, она, конечно, могла это предположить, но была уверена, что если дочь и даст кому-то свой номер, то только ей, матери. Оказывается же, дочь уже пользуется сотовой связью, но у матери нет ее номера. А у отца есть, очень славно! Вот надо было ей сегодня скончаться, пусть бы потом родственнички всю жизнь себя казнили.
Парни топтались до тех пор, пока Аня их не отпустила.
– Анна Акакиевна, а вы с нами едете? – спросил высокий детина.
– Нет, Миша, езжайте без меня. Я завтра с утра подъеду. Мне надо с родителями побыть.
Как оказалось короткое время спустя, с родителями захотели побыть и Данил с Лилей, и Вовочка, и даже маленькая Яночка, которая уснула сразу, как приехала к бабушке. Клавдия только что закончила рассказывать свою потрясающую историю, как в дверь позвонили, и в квартиру, словно маленькое торнадо, ворвалась Катерина Михайловна.
– Та-а-ак… Чувствую, как только я ненадолго отлучаюсь, сразу на вас обрушиваются события. Я не удивлюсь, если сейчас окажется, что у Акакия где-то еще обнаружилась пара-тройка сыночков. Немедленно рассказывайте новости! – потребовала она, молниеносно скидывая верхнюю одежду и запихивая в рот карамельки, которые Клавдия Сидоровна купила для Яночки.
Клавдия уже в который раз приступила к рассказу, добавляя к нему новые, душераздирающие подробности.
– И все же я не пойму, Аня, а кто же такая Лера? – вдруг спросил Володя.
– Аня, не говори ему! Он на нее сразу глаз положил! – взвизгнула Клавдия Сидоровна. – Лучше скажи, кто Семизвонова убил.
Аня уселась поудобнее.
– Делом Семизвонова мы не занимались, но сказать могу – он проходил соучастником… Короче, говоря простым языком, он продавал оружие, боеприпасы, материал для взрывчатки, то есть торговля у него шла бойко. Для того, чтобы выявить весь канал, была внедрена сотрудница ФСБ.
– Неужели Лера? А ведь такая красавица! – охнула Клавдия. – И зачем ей, с такой должностью да с такой внешностью, наш Жорка понадобился?
– А что ж ты думаешь, там только уроды работают? – усмехнулась Аня. – Вы этой красавице чуть всю малину не испортили. Зачем, спрашивается, таскались за ней? Пришлось девчонке срочно парня устранять, да еще таким нетрадиционным способом.
– Вот! Я же говорил, что она хорошая девчонка! – вскочил Володя. – И ведь она вас, Клавдия Сидоровна, предупреждала… Помните, в машине вам сказала – не лезьте вы в это дело! А вы… Теперь понятно, почему у Жорки телефон молчал и как его из игры вывели, для ФСБ такое не проблема.
– Ну так что там, с Семизвоновым? – напомнил Акакий.
– Вот я и рассказываю. Семизвонов поставлял оружие. Конечно, большими партиями он не мог торговать, а тут получил заказ на крупную партию. Естественно, органы безопасности не стали рисковать, пошли повальные аресты. А те, кого не успели арестовать, и прикончили Семизвонова. Он у них больше других под подозрением оказался, так как около него вдруг ни с того ни с сего стала кружить некая особа, которая состояла в близком родстве со мной.
– Это ты про меня? – всполошилась Клавдия Сидоровна. – Так я же искала, кто Зудову убил! Свое честное имя отстоять пыталась!
– А им разбираться было некогда, опасен стал Семен Семенович – многих сдать мог. Вот и порешили его.
– А почему вы его не арестовали? – допытывался Акакий.
– Пап, я ж тебе говорю – это дело не мы вели. А почему не арестовали… Я думаю, за ним следили, ведь надо было и остальных торговцев оружием выудить.
Володя уже минут пятнадцать слушал жену и тряс заварочник над кружкой.
– Владимир, ты чем занимаешься? Сколько ни тряси, все равно ничего оттуда уже не польется. Чайник пустой, я сегодня последний выпила, – добродушно пояснила Клавдия Сидоровна.
– Вот, стоило маме только на день уехать… – начала Катерина Михайловна.
– Кстати, а вы за бабушкой-то зорче следите. Да и вы уж, Катерина Михайловна, в своих знакомых лучше разбирайтесь, – посоветовала Аня. – В прошлый раз – вы не поверите! – она, знаете, с кем уехала? С Кириллом Букиным, его потом задержали. Так этот самый Кирилл очень интересную вещь рассказал – оказывается, он похищал нашу бабусю! Правда, вел себя так, чтобы она об этом не догадалась. Наших дружочков-оружейничков очень беспокоило твое, мамочка, мелькание возле прапорщика. Поэтому они побеспокоились заранее, так сказать, прибрали бабушку нашу, Катерину Михайловну, от глаз подальше и пришли, мама, к тебе в облике сотрудников правоохранительных органов. Было такое?
– Да, ко мне приходили. Подожди-ка, как же его… Вот, у меня здесь бумажечка с его номером телефона – майор Кулаков. Я, кстати, потом звонила по этому номеру, он был в отлучке, а потом я и звонить не стала больше. А что, такого майора нет?
– Не-а. Так вот я и говорю – пришли, значит, к тебе, мама, дядечки, порасспросили, что душеньку твою волнует…
– Я им только про Зудову говорила, я про Семизвонова не знала ничего, – испуганно забормотала Клавдия.
– Это тебя и спасло. Вернее, не тебя, а бабушку нашу, Катерину Михайловну. В тот же вечер бабуся была возвращена домой и особенных неприятностей не испытала. Правильно?
Несчастная бабуся только послушно кивала головой.
– Так вот откуда, маменька, вы нам «гвозди» привезли! – обрадовался Акакий. – А то мы с Клавдией себе головы сломали – откуда она эту поговорку дурацкую выудила: «гвозди тебе в пончик», так только Семизвонов выражался. А, оказывается, она у его друзей отдыхала! Это еще хорошо, что Клавдия ничего про оружие знать не знала.
– Так это, мама, о чем говорит? – вклинился Данил. – Чем меньше знаешь…
– Тем дурнее, – добавил Акакий.
Клавдия Сидоровна только глубоко вздохнула. Вот так всегда! Она ведь такое дело раскрыла, жизнью своей рисковала, а поди ж ты, никто и спасибо не скажет.
– Мама! – неожиданно донесся из спальни голосок Яны. – Мама, смотри!
Испуганные взрослые, точно стадо встревоженных слонов, понеслись к девочке. Та сидела на кровати, уплетала конфеты, раскидывая фантики по всей постели, и, не отрываясь, пялилась в телевизор.
– Яночка! Ты же уже спала! – всплеснула мать руками.
– Ой, мам, вы так кричите, кто тут уснет, – рассудительно объяснила девочка и повернула голову матери к телевизору.
На экране вовсю шла церемония вручения награды победителю игры «Кто хочет съесть миллионера». Камера крупным планом взяла выигравшего, и с экрана донесся хорошо знакомый голос.
– Я, блин, конечно, рад. Но хочу передать привет… своим родным… бабушке… и Распузонам… а еще тому черту, кто меня сюда затолкал.
Почти сразу же затрезвонил телефон Распузонов.
– Алло! Клавдия Сидоровна? – раздался в трубке хорошо знакомый голос Агафьи Эдуардовны. – Я тут телевизор смотрю, Жору вашего показывают. Я вот что хотела сказать – приезжайте ко мне в гости, а? Я в самом деле не думаю, что это вы Зудову пристрелили. Все-таки вы, Клавочка, действительно человек чести.
