Прочитайте онлайн Признания невесты | Глава 13

Читать книгу Признания невесты
2818+4394
  • Автор:
  • Перевёл: Л. И. Лебедева

Глава 13

– Вы куда-то уезжаете?

Серена резко обернулась. Сумрак в конюшне был густой и тяжелый, и человек, который заговорил с ней, казался отсюда всего лишь темной тенью у входа, но Серена узнала бы этот силуэт и голос всегда. Джонатан. Он, должно быть, заметил, что слуги заняты приготовлениями к ее отъезду.

Последние две недели Джонатан виделся с ней почти каждый день, однако его поведение отнюдь не было навязчивым. Он попросту присутствовал, и она перестала избегать его. Джонатан часто присоединялся к ежедневным верховым прогулкам Уилла и Серены в парке и по дороге вступал с ними в непритязательные и даже приятные разговоры. Он был почти на каждом из вечерних приемов, какие устраивала Серена, а по ночам становился героем ее грез.

Все, за исключением Серены, постепенно привыкали к его постоянному присутствию. Она же приучилась скрывать чувство неловкости от того, что он рядом. Старалась избегать ситуаций, в которых могла бы оказаться наедине с ним. Находясь в обществе, она постоянно удерживала при себе Фебу или Уилла. Джонатан ни в коем случае не мог застать ее в одиночестве.

И вот теперь он таки поймал ее. На прошлой неделе Серена и Феба получили от Джейн приглашение посетить ее дом в Бате. Они должны были уехать этим утром, но Серена уже была готова к отъезду заранее и заглянула ненадолго в конюшню, чтобы немного отвлечься от предотъездной суеты.

– Да, я собираюсь кое-куда съездить.

Голос ее прозвучал неестественно громко в замкнутом пространстве конюшни. Лошадь, которую она чистила скребницей, топнула ногой и раздула ноздри. Серена успокоительно похлопала ее по боку. С того времени как они были вынуждены продать своих лошадей в Антигуа, ей их стало не хватать. Хорошей наездницей она не была, но сама возможность находиться возле животных приносила ей душевный покой.

– Разве леди Монтгомери ничего не говорила вам?

– Я с ней не виделся.

– Мы едем в ее дом в Бате. Как я думаю, пробудем там недели две или три.

Предполагалось, что эта поездка станет летним отдыхом для Джейн, Фебы и Серены. Несколько недель развлечений, перед тем как вернуться в Лондон для празднования бракосочетания Мэг и Уилла.

Однако Серена до сих пор не была уверена, что поездка состоится. Ее сестра нарушила планы всех и каждого.

Даже в сумраке конюшни она заметила, как напрягся ее собеседник.

– Капитан Лэнгли тоже едет с вами?

Она посмотрела на Джонатана, стараясь сохранять невозмутимый вид.

– Он надеялся на это, но потребовалось его присутствие в офисе.

– Ах вот как…

Что это, игра света или на лице Джонатана мелькнуло облегчение?

Серена беспокоилась о предстоящей поездке, а еще ее огорчала мысль о том, что она будет развлекаться далеко от испытующего, вопрошающего, пристального взгляда лорда Стрэтфорда. Но, быть может, если она расстанется с ним, ей будет легче разобраться в своих чувствах.

Его обескураживающий взор был направлен в эту минуту на нее.

– Две или три недели немалое время.

– Я надеюсь, что время пролетит незаметно. – Серена постаралась говорить более беззаботным тоном. – Джейн хотела, чтобы мы погостили у нее подольше, однако мы должны вернуться в Лондон, чтобы… – Тут она сделала паузу. Причина скорого возвращения в Лондон заключалась в том, что им требовалось время для завершения подготовки к свадьбе, но Серена вовсе не хотела разговаривать с Джонатаном на эту тему. – Чтобы принять участие в одном сложном деле, – закончила она невпопад.

– Я не знаю, стоит ли вообще уезжать сейчас в Бат…

Ей вдруг пришло в голову, что если есть такой человек, с которым можно было бы обсудить проблему, то это именно Джонатан. Она вытерла руки, вышла из стойла и подошла к Джонатану близко, чтобы видеть выражение его лица.

– Феба нездорова. Снова. У нее болит голова, и она говорит, что не может даже сесть в постели, чтобы не почувствовать, что у нее вот-вот начнется рвота. Заявляет, что не вынесет тряски во время поездки в карете. – Серена прижала руки к груди. – Вообще у нее иногда бывают головные боли. Но на этот раз я боюсь, что она лжет.

– Зачем?

– Уверяю, что я последовала вашему совету. Старалась не быть слишком требовательной и строгой. Несмотря на то что ей запрещено встречаться с мистером Харпером, я предоставила ей здесь, в Лондоне, большую свободу. Однако, хоть и сделан упомянутый мною запрет… Боюсь, она воспользуется возможностью встречаться с мистером Харпером в мое отсутствие.

– А, понятно. – Джонатан прислонился к дверному косяку, и его непринужденная поза привлекла внимание Серены. Она заметила, как хорошо сидит куртка на широких плечах.

– Ладно, в таком случае очень хорошо, что я нашел вас здесь. Я могу избавить вас от опасений. Харпера нет в городе. Его вызвали в Прескотт, там у него небольшой участок земли и дом. Я видел его три вечера назад, он расплачивался с каким-то долгом, поскольку на следующее утро собирался уехать из города.

– Вот как?

Феба не упоминала об этом, но, быть может, она не знала об отъезде Харпера. Она не получала от него никаких посланий, – Серена бдительно контролировала любую возможность общения между ними.

– Он уехал. Кстати, мне сказал, что срок аренды того помещения, которое нанимал в Лондоне, истек. И он не планирует на ближайшее время возвращение сюда.

Серена вздохнула с облегчением.

– Вы не думаете, что он оставил Лондон потому, что осознал бесплодность своих ухаживаний за Фебой? – спросила она.

Джонатан сосредоточил пристальный взгляд на открытой в стойло двери у Серены за спиной. Лошадь заржала, и Серена услышала шорох соломы, но не обернулась.

– Он не говорил об этом, Серена, но я полагаю, что это его весьма тревожит.

Легкая дрожь пробежала по телу Серены, когда она услышала свое настоящее имя. Из уст Джонатана оно звучало особенно болезненно для нее.

Теперь она могла не беспокоиться о Фебе, однако ощутила неожиданное для себя сочувствие и к мистеру Харперу, и к сестре. Быть может, если мистер Харпер действительно полюбил Фебу, он изменит свой образ жизни, станет дельным и достойным уважения человеком и через некоторое время возобновит свое ухаживание, доказав таким образом, что он чего-то стоит.

Серена слегка усмехнулась. Шансов на такое практически нет. После того, что она пережила на собственном опыте, как могли возникнуть у нее в голове подобные романтические мысли?

– Ладно, в таком случае все хорошо. – Беспокойство по поводу того, что нынешним утром Феба жаловалась на свою болезнь, оставило ее. – Для меня было немалым облегчением услышать, что я зря тревожилась. Благодарю за то, что вы мне сейчас сказали.

Джонатан пожал плечами и ответил:

– Для них это лучше, не правда ли?

– Да, – твердо произнесла она. – Это так.

Бедная Феба и вправду нездорова. Сегодня утром Серена говорила с сестрой резко и нетерпеливо, не вполне доверяя ее жалобам на очень сильную головную боль. Серена почувствовала себя виноватой.

Она подняла глаза на Джонатана.

– Вы не могли бы… я хочу спросить, не возражаете ли вы против того, чтобы проведать ее раз-другой во время моего отсутствия?

Он улыбнулся и ответил:

– Конечно, нет. Я буду заботиться о ней как брат.

К собственному удивлению, Серена ему поверила. Впервые после своего возвращения в Лондон она улыбнулась ему в ответ. Так они и стояли всего в нескольких футах друг от друга, улыбались, и это было непринужденно. Это было искренним, как их связь. Серена улыбалась ему открыто. Для всех остальных она была Мэг. Если бы только она могла овеществить этот момент и завладеть им навсегда… В эти минуты она была самой собой и Джонатан был самим собой, и они понимали друг друга.

Он сделал шаг вперед, протянул руку и, не снимая перчатки, легонько провел согнутым пальцем по ее щеке. Она смотрела на него не мигая, завороженная светом его глаз.

– Серена, – произнес он шепотом, полным благоговения, и покачал головой, глядя на нее с удивлением. – Я уж и не надеялся, что смогу снова прикоснуться к тебе.

– Я не Серена, – пробормотала она, но это прозвучало неубедительно и оба это понимали.

Он наклонился к ней и был теперь так близко, что она ощутила веяние его дыхания. Она опустила веки, в то время как ее тело, каждый его дюйм тянулся к Джонатану, а все рациональные мысли отступили на самые задворки разума, и даже слыша их предостережения, Серена была не в силах совладать с собой.

Она выпрямилась и положила руку Джонатану на грудь, но не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы побудить его придвинуться еще ближе. Сквозь одежду она ощутила биение его сердца, размеренные, сильные толчки под своей ладонью.

Серена в порыве страсти запрокинула голову, и когда его губы нежно, легко, осторожно коснулись ее губ, вся кожа на ее теле полыхнула жаром.

Губы Джонатана коснулись ее губ еще раз, и еще, потом прильнули с нежностью. Его рука, такая сильная и твердая, обхватила Серену за талию и прижала к своему крепкому, мускулистому телу.

Серена потеряла над собой контроль и уже была не в состоянии противиться манящей силе его губ. Забыв обо всем, она наслаждалась его прикосновениями и нежными поцелуями. Все остальное не имело никакого значения.

Звук чьих-то быстрых шагов по гравию заставил их разомкнуть объятия. Джонатан вгляделся в темноту, и его лицо приняло спокойное выражение, когда он увидел, кто подходит к стойлу, возле которого они находились.

– Ох, простите меня, сэр. – Серена узнала голос одной из горничных. – Я искала мисс Донован.

Джонатан отступил от входа в стойло и указал рукой на Серену, которая стояла рядом.

– Она здесь.

Круглое румяное лицо служанки просияло от радости.

– Простите меня, мисс, – сказала она. – Дело в том, что леди Монтгомери уже приехала.

– Благодарю вас. Я иду немедленно.

Горничная поспешила уйти, а Серена подняла глаза на Джонатана.

Не отводя взгляда от ее лица, он произнес негромко:

– Я буду скучать по вас, Серена.

– Мы увидимся через несколько недель.

Сверкнув глазами, она прошла мимо него и быстрым шагом направилась к дому и к Джейн, разрываясь между желанием умолять его остаться и помочь ей справиться с нелепостью ее существования и намерением распрощаться с ним навсегда.

Десятью днями позже Джейн привела Серену к установленному на мраморном пьедестале в особом помещении насосу, который накачивал из глубин земли знаменитую минеральную воду курорта в Бате. Серена приняла стакан с водой из рук служителя, но Джейн отказалась.

Серена отпила глоток горячей жидкости, предварительно подержав ее на языке, как это делают, когда хотят определить вкус изысканного вина, и только после этого проглотила.

– Ну и как вам это?

Серена сделала еще глоток и сказала:

– Мне нравится.

Джейн передернула худенькими плечиками и возразила:

– А мне не нравится. Кажется, что привкус у этой воды такой, словно в ней сварили тухлое яйцо.

Серена улыбнулась и окинула взглядом весьма обширное помещение. Она всегда мечтала побывать в прославленном городе.

– Я рада, что мы сюда зашли, хоть вам и не по вкусу эта вода.

– Сегодня здесь спокойно, – заметила Джейн. – Правда, мы сюда пришли не в самый модный час.

– Мне как раз и по вкусу то, что здесь так тихо и спокойно.

Обе они были одеты тепло, так как день выдался прохладный. Серена надела темно-розовое платье для прогулки из плотного итальянского шелка, а также капор и пелерину с высоким воротником, то и другое из черного бархата. На Джейн было более темное и строгое по фасону платье серого с синеватым отливом цвета. Они зашли в помещение, чтобы спрятаться от порывов довольно сильного бриза, который донимал их все время, пока они делали покупки.

Помещение, в котором находился источник, было просторным, светлым и поражало воображение великолепной отделкой. Между высокими прямоугольными окнами, отделяя одно от другого, находились белые коринфские колонны, а над каждым окном было еще одно, овальной формы и скромное по размерам.

– Скоро сюда нагрянут целые толпы народу. – Джейн указала на возвышение в конце зала, на котором группа мужчин настраивала свои музыкальные инструменты. – Это они готовятся к вечернему концерту.

Шаг за шагом Серена и Джейн начали обходить помещение, держась близ стен. Каблучки их туфель отстукивали ритмичную дробь по деревянному полу. Невнятный говор разрозненной толпы нарушал мирную тишину помещения у источника минеральной воды. Серена взглянула в окно, мимо которого они проходили. Облака слились в плотную серую массу, и на Бат пролился мелкий дождь.

Серена отдала пустой стакан девушке-прислужнице и вдруг подумала, идет ли дождь в Лондоне. Может, Джонатан попал под этот дождь.

С чего это она подумала о нем? Снова?

Она потрогала кончиками пальцев губы, которые будто бы все еще покалывало после его прощального поцелуя. Серена не могла удержаться. Она находилась сейчас в том городе, куда Джонатан сбежал, после того как узнал о ее «смерти». В городе, где он сделал рогоносцем священника.

Каждый день гуляла она по этим улицам и представляла себе, как Джонатан проходил по тем же самым мостовым и тротуарам годы назад. Думал ли он при этом о ней?

Она никак не могла разобраться в своих чувствах. Все долгие прошедшие годы возможность простить ему то, что он сотворил, стала далекой, как звезды в небе. И вот теперь…

Джейн положила ей руку на предплечье.

– Быть может, вы хотели бы вернуться в Лондон раньше, нежели мы планировали? Вы очень скучаете по капитану Лэнгли? И я знаю, что вы беспокоитесь из-за того, что вам пришлось оставить в Лондоне вашу сестру в одиночестве.

Серена улыбнулась Джейн спокойно и уверенно. От сестры она получила уже два письма, в которых та писала, что уже совсем выздоровела и очень соскучилась по ней.

– Ничего подобного, Джейн. За Фебой присматривает моя тетя. А Уилл сейчас очень занят. К тому же нам осталось пробыть здесь всего несколько дней.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы эти несколько дней показались нам быстролетными, – пообещала Джейн.

Те дни, которые уже остались позади, прошли на удивление быстро, и Серене было трудно поверить, что их совместному пребыванию в Бате скоро конец. Она улыбнулась подруге со словами:

– В этом я и не сомневалась.

Тут Джейн взяла ее за руку, побуждая остановиться, и они оказались перед мраморной статуей, которая занимала просторную нишу в западном конце здания.

– Это Бо Нэш, – пояснила Джейн. – Если бы не он, то Бат остался бы одним из самых обыкновенных провинциальных городишек. Именно Нэш создал здесь светское общество, архитектуру и высокую моду. Однако, увы, оказался дураком.

– Дураком? Почему?

– Его гений был уничтожен его болезнью.

Серена нахмурилась. Она не слишком много знала о британских нотаблях и потому спросила:

– Что за болезнь была у него?

– Игра. Он потерял все за карточными столами.

– Вы говорите об игре в карты так, словно это и в самом деле болезнь.

– Вот именно, – протянула Джейн. – Я верю, что так оно и есть. Стоит только вспомнить обо всех мужчинах и женщинах, которые поддались ей в знакомой и близкой нам истории человечества. Как и при любой неизлечимой болезни, человек однажды доходит до такого состояния, до такой точки, от которой нет поворота назад и выздоровление невозможно.

Глядя на плавные, изысканно красивые линии мраморной статуи, Серена снова сдвинула брови. Она подумала о Себастьяне Харпере. Зашел ли он настолько далеко? Она была рада, что он вовремя одумался и покинул Лондон до того, как это стало бы слишком поздно.

А как насчет Джонатана? Он казался таким спокойным, таким логичным. Она не могла поверить, что он поддастся столь ужасной болезни.

Они продолжили свою прогулку.

– Джейн, – заговорила Серена спустя несколько секунд, – а ваш кузен, лорд Стрэтфорд…

Джейн посмотрела на нее и произнесла:

– Да?

– Видите ли, до меня дошли слухи…

– О том, что он увлекается игрой в карты?

– Вот именно. Наряду кое с чем еще…

– Понятно, – пробормотала Джейн. – Ну, Мэг, вы не должны слепо верить всему, что услышите, особенно если это касается моего кузена. Стрэтфорд отнюдь не святой, тут ничего не скажешь, однако он и не дьявол и не сравним с оным, как бы ни старался кто бы то ни было убедить вас в этом.

Серена все еще хмурилась, и Джейн почти прильнула к ней, задавая следующий вопрос:

– Что именно вы слышали о нем?

Если и существовал тот, кто был достоин услышать от нее прямой ответ, так это Джейн. Слова хлынули из ее уст потоком:

– Я слышала, что после смерти моей сестры он наставил рога священнику здесь, в Бате. Я слышала, что он скомпрометировал еще многих женщин после этой первой… и что он усыновил незаконнорожденного ребенка.

Джейн кивнула, и на лице появилось несвойственное ей напряженное выражение.

– И вам хотелось бы узнать, есть ли правда в этих обвинениях?

– Да.

– Но зачем?

Серена непроизвольно вздрогнула и все же ответила:

– Полагаю, что из любопытства. Видите ли, моя сестра… Серена… ну как вам сказать… она пала жертвой обаяния лорда Стрэтфорда. Она очень тяжело восприняла отставку.

Лицо у Джейн смягчилось, теперь на нем появилось выражение сочувствия, и она пожала руку Серены.

– Конечно. Я понимаю.

– Наверное, – продолжила после неловкой запинки Серена, – меня просто занимает, что происходило с ним после этого.

– Ладно, большая часть из того, о чем вы говорили, к несчастью, правда. Стрэтфорд сбежал в Бат, после того как услышал о гибели вашей сестры. Вернувшись в Лондон, он повел себя так, что для меня сделался почти непереносимым. Он будто стал другим человеком и по отношению к своим родителям держался так, словно они были полными ничтожествами. Когда умер его брат Джервайс, все пошло еще хуже.

– Почему?

– Казалось, будто он хочет, чтобы все на свете думали о нем хуже некуда. Женщины, попойки, игра в карты. Он впутывался в такие скверные истории, какие только можно себе вообразить, и делал это с удовольствием. Он разбил сердца многих женщин, компрометировал дебютанток, вступал в связи с замужними дамами. Я иногда думала, что он возбуждает сплетни о себе, чтобы усугубить и без того скверную репутацию, но некоторые выходки видела собственными глазами.

– Я понимаю, – сказала Серена. Буря у нее в душе вроде бы несколько улеглась, однако Джейн ничего не сказала напрямую по поводу истории с незаконнорожденным ребенком, а у Серены это вызывало сильное любопытство.

– А что насчет незаконнорожденного ребенка, которого он взял к себе с целью усыновить?

Джейн взглянула на подругу и тут же отвела глаза в сторону.

– Я полагаю, что это одна из сплетен, – проговорила она.

«Это хорошо», – хотелось сказать Серене. Она не могла бы объяснить почему, однако ей была ненавистна мысль о том, что Джонатан обзавелся ребенком.

Джейн похлопала ее по руке.

– Все это ничего не стоит, – сказала она. – Что было, то прошло, не так ли? Стрэтфорд изменился. И вы тоже.

Серена попыталась улыбнуться и ответила:

– Да.

– И в последние несколько месяцев мой кузен, так сказать, остыл, он жаждет успокоения. Я могу только надеяться, что в ближайшее время он встретит достойную леди и женится на ней.

– Да, – согласилась Серена, хотя мысль о том, что Джонатан женится на какой-нибудь заносчивой аристократической красавице, причиняла ей острую боль.

– Несмотря на то что он всегда обещал этого не делать, – продолжила Джейн.

Серена, тряхнув головой, посмотрела на нее вопросительно.

– О да, после того как погибла ваша сестра, Стрэтфорд то и дело ссорился со своими родителями, и это продолжалось вплоть до смерти его отца. Когда пожилой граф лежал на смертном одре, Стрэтфорд пообещал ему, что никогда не женится. – Джейн усмехнулась, но в ее усмешке проскользнула горечь. – Один из слуг это подслушал и разболтал всем, кому только мог. По этому поводу начались скандальные пересуды, когда старый граф скончался.

– Но почему он так гневался? – спросила Серена.

Ей было известно, что Джонатан был в обиде на родителей, пока жил с ними, но ей казалось, что с его стороны то было недовольство молодого мужчины, родные которого чинили нежелательные препятствия, ограничивали его свободу.

– Я считаю, что он в какой-то степени обвинял их в смерти вашей сестры. Они запрещали ему с ней общаться, и когда она оставила его, он был безутешен.

– И когда она умерла… – проговорила Серена дрогнувшим голосом.

– Он стал совершенно другим человеком, – докончила Джейн.

Они уже были у выхода, и один из служителей отворил для них дверь. Они вступили в шумный день. Дождь прекратился, но лицо Серены омыл холодный воздух, резкий, почти обжигающий. И все же она была очень благодарна Джейн за ее желание показать ей Бат.

– Мне всегда хотелось попасть сюда, – заговорила она, когда они направились к карете Джейн, ожидавшей их. – Спасибо огромное за приглашение сопровождать вас, ведь это, быть может, моя последняя возможность посетить Бат.

Тонкие брови Джейн сошлись на переносице.

– Почему же это так?

– Дома Уилла находятся в Нортумберленде и в Лондоне. Его планы таковы, что большую часть времени мы будем проводить в Лондоне, где у него собственный бизнес. Кроме того, он планирует помочь моим сестрам во время сезонов в ближайшие несколько лет, но я думаю, что нам периодически придется на какое-то время уезжать в провинцию.

– И он никогда уже не поедет куда-нибудь еще?

Серена улыбнулась и пояснила:

– Уилл весьма организованная и неизменно рациональная личность, он редко отказывается от задуманных планов. Я сомневаюсь, что он найдет для нас причину посетить Бат.

– Но вы уже приехали сейчас, – напомнила Джейн.

– Ах, но ведь мы еще не женаты. Я приняла решение самостоятельно, независимо от его выбора. Когда я стану его женой, все будет иначе.

Кучер открыл дверцу кареты и опустил лестницу, после чего протянул руку Серене.

Джейн поджала губы, потом сказала:

– Но так не должно быть, Мэг!

– Но так оно есть, – мягким голосом возразила Серена, взяв кучера за руку, а устроилась на сиденье так, чтобы для Джейн осталось достаточно места. Серена смирилась с предстоящими ограничениями после того, как внимательно ознакомилась с привычками Уилла. Мэг не стала бы ему перечить. Она хотела бы находиться рядом с мужем и способствовать его хорошо спланированным деяниям.

Мэг была бы счастлива жить именно так.