Прочитайте онлайн Роковая корона | Часть 7

7

Паланкин, везущий Мод обратно в ее лагерь, приблизился к мосту, и тут она услышала позади топот ног. Кто-то бежал по склону холма. Обернувшись, Мод увидела Стефана; голубой плащ развевался по ветру за его за спиной. В одной руке кузен держал императорскую корону.

Он подбежал к паланкину, и лошади встали.

— Кузина, вот ваша корона, — запыхавшись, произнес он. — Вы покинули нас так поспешно, что я не успел возвратить ее вам. — И Стефан вручил ей золотой венец.

— Спасибо, — ответила Мод.

Но когда кузен повернулся, чтобы пойти обратно, Мод огорчилась.

— Вы хотели сказать что-то еще? — Она понимала, что вопрос звучит невежливо, но в тот момент ей это было безразлично.

— Позвольте пройтись вместе с вами до вашего шатра, — вкрадчиво произнес Стефан.

— Пройтись?

— О, всего лишь немного прогуляться, день такой погожий.

«Что ж, для разнообразия пройтись будет приятно», — решила Мод. Ей уже надоело, что ее повсюду возят в паланкине, и она успела соскучиться по ежедневным прогулкам верхом, которые совершала, когда жила в Германии. И все же она колебалась, не зная, почему.

— Значит, договорились, — сказал Стефан, не дожидаясь ответа, и не успела Мод возразить, как он уже взял ее под руку, и в следующее мгновение ноги ее стояли на земле.

Стефан отослал паланкин, и они с Мод остались на мосту вдвоем.

— Вы, вероятно, привыкли навязывать другим свои желания? — спросила Мод, не решившая еще, обижена она или позабавлена.

— Ни в коем случае, — обезоруживающе произнес он. — Я предпочитаю действовать убеждением, так легче добиться желаемого.

— В самом деле? — Мод изо всех сил старалась сохранить серьезность. — А вы высокого мнения о себе.

— Я убежден, что это мнение оправдано. — Улыбка Стефана была очень заразительна.

Ему было просто невозможно противиться, и Мод расхохоталась. Они пошли по мосту. На полпути Стефан взял ее под руку и подвел к каменным перилам. Улыбка исчезла с его лица, и он взглянул кузине прямо в глаза.

— Не огорчайтесь из-за того, что произошло между вами и вашим отцом, — сказал он. — Король не хотел причинить вам зла.

Меньше всего на свете Мод ожидала таких слов. Она почувствовала, что гордость ее уязвлена. То, что Стефан заметил ее обиду, и то, что она выставила напоказ свои чувства, было еще хуже того, что кузен стал свидетелем ее унижения. Она осторожно положила корону на перила и заставила себя засмеяться.

— Почему вы решили, что я огорчилась?

— Со мной вам нет нужды притворяться, кузина, — ответил Стефан. — В свое время каждый из нас ощутил на себе властность короля и остроту его языка.

Мод колебалась, все еще не решаясь обнаружить свою уязвимость. Но голос Стефана звучал совершенно искренне, и она почувствовала, что наконец может излить перед собеседником свое разочарование и горечь.

— Оскорбить меня перед всем двором… — начала она и тут же умолкла, глотая неумолимо набегающие слезы.

— В его намерения не входило оскорблять вас, — возразил Стефан.

Руки Мод сжались в кулаки.

— Зачем же он так со мной обращался? Он даже решил, будто я недостойна того, чтобы принять меня в Руане.

Стефан с искренним изумлением взглянул на нее.

— Но ведь это легко объяснить! Сент-Клер — очень важное место для короля и для всей Нормандии. — Стефан указал принцессе вниз, на воду, бегущую под мостом. — На берегах реки Эпт некогда разворачивались величайшие исторические события. Более двухсот лет назад на этой земле король Франции сделал викинга Ролло первым герцогом Нормандским. Я уверен, что ваш отец хотел оказать вам честь, встретив вас именно здесь!

— Я этого не знала, — медленно произнесла Мод, покачав головой. — Но ваши слова лишены всякого смысла. Какая связь может существовать между мной и первым герцогом Нормандским? Почему он решил, что оказывает мне честь, заставляя снять корону?

— Мне думается, что, кроме всего прочего, он хотел еще и преподать вам урок. Король не терпит неповиновения. — Глаза Стефана забегали. — А то, что вы надели корону, было проявлением непокорности, не так ли?

— А если даже и так? Почему вы защищаете этого деспота?

Стефан отступил от нее на шаг и шутливо прикрыл лицо руками, изображая ужас.

— Господь свидетель, я вовсе не защищаю его! Но за годы, проведенные рядом с моим дядей, я понял, что…

— Нет, вы защищаете его, — перебила Мод. — О Дева Мария, когда его придворные подошли приветствовать меня, никто даже не глядел мне в глаза. Недовольство короля, по-видимому, заразная штука.

Стефан молчал.

— Как мне вас переубедить? — наконец заговорил он. — Что бы ни делал король… а я вовсе не отрицаю, что он может быть жестоким… Так вот, что бы ни делал король, он всегда и во всем действует на благо государства.

Мод в отчаянии отвернулась, махнув рукой. Подойдя к перилам, она наклонилась и стала смотреть на мутную воду. Трудно было поверить, что эта неказистая деревенька когда-то была сценой великих событий.

— Ах, вам-то что за дело, — проговорила она, стоя спиной к кузену. — Король так вас любит, вас любят и ценят все вокруг, разве я могу рассчитывать на ваше понимание? Откуда вам знать, как себя чувствуешь, когда на смену власти и могуществу приходит полное одиночество, когда начинаешь целиком зависеть от милости практически чужого человека?

Сильные руки схватили ее за плечи и повернули к себе. На лице Стефана появилось странное выражение, глаза сверкнули стальным блеском, и Мод вздрогнула от удивления.

— Это я-то не понимаю? Клянусь Христом, мои дела, если вам угодно знать, не всегда шли так хорошо, как сейчас. Моя мать, так же как и ваш отец, — сильная женщина с железной волей. Ни разу в жизни она не сказала мне доброго слова, а в конце концов выслала меня из Блуа, проводив отнюдь не благословением, а предостережением: чтобы я не возвращался, если не стану достойным человеком. Мой отец, трус и предатель, умер, когда я был еще совсем маленьким, и больше двадцати лет я прожил с этим позором. Когда я приехал в Англию, не было человека более одинокого и несчастного, чем я. Мне пришлось как следует потрудиться, чтобы завоевать себе место под солнцем.

Ярость Мод постепенно таяла, сменяясь сочувствием и интересом. Стефан действительно понимал ее, и это было чудесно.

— Я и не думала, что ваша мать так похожа на моего отца.

— Но разве они оба не дети великого Вильгельма? — отозвался Стефан, и в его голосе Мод почудилась нотка горечи. В конце концов, яблоко от яблони недалеко падает, так ведь?

Мод украдкой взглянула в лицо Стефана, внезапно превратившееся в застывшую маску. Она еще немного помолчала, а потом произнесла:

— Император всегда относился к нашему деду как к побочному сыну, нормандскому выскочке и авантюристу, и говорил, что он бы и дня не устоял против тевтонских рыцарей.

Стефан довольно хихикнул.

— Нормандский выскочка и авантюрист, да? Клянусь Господом, мне пришелся бы по душе ваш муж. Должно быть, вы скучаете по нему.

— Да, — прошептала Мод, заметив, что лицо Стефана снова оживилось.

— Ну-ну, я не хотел напомнить вам о вашей утрате, — Стефан протянул руку, прикоснулся к подбородку Мод и приподнял ее голову. — Улыбнитесь! Вы даже не представляете, как вы прекрасны, когда улыбаетесь. Невообразимо прекрасны.

Мод вспыхнула и покачала головой.

— Несмотря на то, что сперва вам пришлось в Англии несладко, вы кое-чего добились, кузен, — произнесла она, торопясь сменить тему. — Говорят, что во всем королевстве не найдется более могущественного и знатного лорда, чем вы, если не считать моего единокровного брата Роберта.

На лице Стефана заиграла озорная улыбка.

— Быть может, с Божьей помощью, я стану еще могущественней.

— В самом деле? — Заинтригованная, Мод ждала продолжения, гадая, что могли бы означать его слова. Но Стефан молчал, и она подбодрила его: — Объясните, что вы имеете в виду, кузен. Я должна знать о том, какие удачи поджидают вас впереди.

Стефан глубоко вздохнул.

— В Германии вы, несомненно, слышали сплетни о том, что королева Аделиция может оказаться бесплодной.

— Да, император упоминал о такой возможности. А вы думаете, что это правда?

Стефан перегнулся через каменный парапет и уставился на бегущую воду.

— После трех с половиной лет супружества что еще можно подумать, если потомства до сих пор нет? А ведь у короля человек двадцать побочных детей, так что обвинять его в бесплодии нелепо.

— Но ведь он уже немолод, — заметила Мод. — Впрочем, в любом случае времени еще много. Мой отец, судя по всему, не собирается умирать.

Стефан помолчал.

— Да. Однако вы должны знать, что в последнее время здоровье его пошатнулось, и я усердно молю Господа продлить дни нашего короля. — Он обвел взглядом безлюдный мост. — Но возникает вопрос: если у нашего дяди так и не родится законный наследник, то кто взойдет на трон после его смерти? Если королева действительно бесплодна… говорят, что самый подходящий претендент — я. Конечно, будь вы мужчиной, вопрос решился бы сам собой… — Стефан обольстительно улыбнулся. — Но я счастлив, что вы не мужчина.

Мод вспомнила двух посланников, которые пять лет назад приехали в Рим, чтобы сообщить о смерти ее брата Вильгельма и о том, что Стефан, скорее всего, станет наследником трона. Но ее отец снова женился, и Мод, как и все остальные, рассчитывала, что у него родится новый сын. Она не раз раздумывала, остался ли ее кузен предпочтительным кандидатом на престол, и вот теперь ей известен ответ на этот вопрос. При сложившихся обстоятельствах Стефан с большой вероятностью может стать королем Англии и герцогом Нормандским.

Кузен выжидающе смотрел на нее, и Мод слегка улыбнулась, не желая показать ему, что обеспокоена такой новостью. Впрочем, она не понимала, почему это ее тревожит. Вероятно, ей просто было очень обидно, что престол отца перейдет к его племяннику, а не к родному сыну. Отбросив печальные мысли, Мод в шутливом реверансе присела перед Стефаном.

— Значит, в один прекрасный день вы можете стать моим королем! Тогда мне следует вести себя с вами как можно обходительнее. Я рада за вас, кузен. Король обсуждал с вами свои планы?

Стефан слегка нахмурился.

— Еще нет. Думаю, он все еще надеется, что королева родит ему сына. Но епископ Солсбери заверил меня, разумеется, конфиденциально, что в положенное время король обо всем скажет мне лично… а также объявит о своих намерениях перед всем двором. В конце концов, кого еще он может выбрать?

— Я не вижу никого, кроме вас, — вздохнула Мод. — Хотелось бы только, чтобы мое будущее было таким же определенным, как ваше.

Немного помолчав, Стефан спросил:

— Как вы думаете, зачем король призвал вас к себе? Он не намекал вам на причину своего приглашения?

— Нет. Скорее всего, отец хочет снова выдать меня замуж, иначе зачем нужна была такая поспешность? Но я не в силах даже подумать об этом.

Мод снова захлестнула волна гнева и обиды, костяшки пальцев, сжимающих перила, побелели.

Стефан сжал ее плечо.

— Быть может, новый муж придется вам по вкусу, — мягко проговорил он. — Молодой, сильный, настоящий рыцарь. Попытайтесь взглянуть на это с другой стороны. — Кузен не разжимал пальцев, и сердце принцессы затрепетало, как пойманная голубка.

— Давайте больше не будем раздумывать о будущем — ни о вашем, ни о моем, — продолжал он, сверкая изумрудными глазами. — Ведь может случиться так, что спустя лишь мгновение нас поразит молния прямо на этом месте. Но пока мы здесь, я намерен сделать ваше пребывание при дворе короля Генриха настолько приятным, насколько возможно. Я буду вашим защитником, не забывайте об этом. — Его глаза встретились с глазами Мод, и словно искра пробежала между ними.

Стефан взял корону с перил моста и вручил ее Мод. В молчании они двинулись дальше. Мод показалось, что небо стало яснее, золотое солнце засияло ярче. Она внезапно ощутила аромат яблоневых деревьев, теплый и сладкий ветер, почувствовала, как во всем пульсирует и бьется жизнь; ей казалось, что она вот-вот оторвется от земли и полетит. Никогда прежде Мод не испытывала ничего подобного. Чувство было головокружительным, но неожиданно пугающим. Мод бросила взгляд на Стефана, идущего рядом с ней, и поняла, что между ними установилась тесная связь.

Как быстро они дошли до шатра!

Олдит стояла снаружи у входа, лицо ее было взволнованным.

— Где вы пропадали, госпожа? Паланкин уже давно прибыл… — Тут она умолкла в изумлении, заметив Стефана.

— Мы прошлись пешком от моста. Это мой кузен, Стефан из Блуа, граф Мортэйна. Стефан, это моя кормилица, Олдит.

Стефан поклонился, подарив Олдит очаровательную улыбку, и что-то сказал ей по-саксонски.

Не сдвинувшись с места, Олдит присела в неглубоком реверансе. В глазах ее появилась настороженность, голова поднялась, как у гончей, почуявшей опасность. Она подозрительно переводила взгляд со Стефана на Мод.

— Вот, — Мод передала Олдит корону и, прежде чем та успела возразить, быстро зашла за шатер, увлекая за собой Стефана.

— Вам уже известно, что завтра мы отправляемся в Англию. Не хотите ехать вместе со мной до побережья? — спросил он. — Я могу также устроить, чтобы мы были вместе на корабле.

— Вы очень добры, но я не уверена, что король… я хочу сказать, у отца могут быть на мой счет другие планы, — ответила Мод.

— Я все устрою, кузина, поручите это мне. — Стефан рассмеялся озорным, веселым смехом. — Я буду рядом с вами в тот момент, когда вы снова увидите родную землю. Ведь я впервые встретился с вами именно в Англии.

— Прекрасно, — отозвалась Мод. Лицо ее вспыхнуло, сердце бешено забилось. Противостоять неукротимому энтузиазму Стефана не представлялось возможным — настолько кузен был убежден, что дела пойдут именно так, как он говорил.

Они медленно обогнули шатер и подошли к входу. Им не хотелось расставаться.

— Ну, тогда до завтра, — сказал Стефан, беря ее за руки. — Я приду за вами к началу утренней службы.

— До завтра, — ответила Мод, высвобождая руки, и побежала по траве к своим шатрам.

Даже когда Олдит прикрыла за нею полог, заменяющий дверь, Мод продолжала ощущать присутствие Стефана. Еще несколько секунд она слышала звуки удаляющихся шагов.

Позже, лежа на пуховой перине, чересчур взволнованная, чтобы заснуть, Мод обнаружила, что почти напрочь забыла об оскорблении, нанесенном отцом. Жизнь снова казалась ей полной надежд. Теперь она даже мечтала как можно скорее вернуться в Англию. Прижав прохладные пальцы к пылающим щекам, Мод вспомнила прикосновение больших, теплых рук Стефана и, сообразив, что она будет рядом с ним в последующие несколько дней, подумала, что это неожиданный и прекрасный дар.

Веки начали смыкаться, но тут она поняла, что над ее постелью стоит Олдит. Мод открыла глаза.

— Я уже почти сплю, — пробормотала она. — В чем дело?

— У меня что-то крутилось в голове об этом напыщенном франте, который так много о себе мнит, — сказала Олдит, подперев руками бока. — А теперь я наконец вспомнила.

— Ты меня из-за этого разбудила?

— Стефан из Блуа женат на твоей кузине, Матильде Булонской, — с довольной улыбкой сообщила Олдит. — Ну разве я тебя не предупреждала? У кого мед в устах, у того в хвосте колючие перья.

Мод широко распахнула глаза, по всему телу пробежала дрожь разочарования. Ах, Дева Мария, ведь она и впрямь совершенно забыла об этом!