Прочитайте онлайн Судный день | Часть 48
48
До отплытия «Галапагоса» оставалось еще три часа, а из увольнения на берег вернулись уже все, кроме одного человека. О’Коннор наблюдал за территорией гаванских доков со своей позиции на левом крыле мостика. Движение по
Пятнадцать минут спустя к подножию трапа подошел последний член команды, которого О’Коннор раньше не видел. О’Коннор неторопливо прошелся вдоль поручней к тому месту, где стоял корабельный стюард, и протянул ему сигарету.
— В команде новый человек, Альфредо?
Альфредо с улыбкой пожал плечами.
Альфредо загасил окурок о перила и скрылся в ближайшем люке, оставив О’Коннора наблюдать, как новенький поднимается на корабль по трапу.
Сицилиец был коренастым и мускулистым, у него были черные волосы и такие же черные густые усы; все лицо в оспинах и шрамах. О’Коннор мгновенно перешел в состояние повышенной боевой готовности.
— У нас опять новая компания, — сказал он Алете, закрывая за собой дверь.
— Кто? Где?
— Конечно, это может быть совпадением, но я так не думаю. Предполагается, что один из членов команды слишком много пил, так что им пришлось его заменить. Предлог правдоподобный, но это также и классический способ ЦРУ внедрить своего агента. — О’Коннор открыл свою сумку и вытащил оттуда небольшой компактный набор инструментов от ЦРУ, а также мощную дверную щеколду. — В Гамбурге продается не только высококачественная краска для волос.
— Зачем тебе все это понадобилось?
— Наш новый друг, если он один из приятелей Уайли, откроет дверь нашей каюты мгновенно, но вот это сломать будет посложнее, — пояснил он, делая отметки на местах, где будут вкручены прочные болты. Через десять минут он для пробы ударил снаружи в запертую дверь их каюты плечом, но она успешно выдержала.
О’Коннор подождал до момента перед самым отправлением судна. Он проинструктировал Алету, чтобы она оставалась в каюте, а сам направился на левое крыло мостика. Был погружен последний контейнер, и рядом стояли уже два буксира: один — со стороны носа, другой — со стороны кормы. Капитан находился на правом крыле мостика, громко выкрикивая приказы палубной команде через систему радиовещательной связи «Танной». О’Коннор покинул мостик и, спустившись по нескольким крутым и узким лестницам, меньше чем через две минуты оказался возле кают, где размещались члены экипажа. Дверь каюты Альфредо была не заперта, но сицилиец спрятал свои вещи в один из двух шкафчиков, прикрученных к переборке в тесном помещении. Латунный висячий замок был для О’Коннора детской забавой. Он выбрал ромбовидную отмычку и небольшой натяжной крючок, после чего в считанные секунды открыл его.
На дне вещевого мешка сицилийца в небольшой потертой кожаной сумке лежал пистолет «глок», оснащенный глушителем. О’Коннор сел на одну из коек, быстро вытащил магазин, убедился, что в стволе патрона нет, оттянул назад затвор, опустил запорный рычаг и снял с «глока» затвор. Бесчисленные часы тренировок по оружейному делу на базе в Кэмп-Пири, штат Вирджиния, не прошли зря, и еще через несколько секунд О’Коннор уже разобрал механизм поглощения отдачи и ствол, после чего отложил их в сторону. Он вынул из своей сумки небольшой пробойник и, поместив его между бойком ударника и его направляющей, нажал, чтобы снять напряжение с пружины, а затем освободил опорную рамку затвора.
Внезапно корпус задрожал, когда где-то глубоко в недрах корабля начал вращаться тяжелый приводной вал. На палубе команда уже уложила буксирные тросы, и сицилиец шел на корму вдоль прохода, где под контейнерами располагалось сложное переплетение всевозможных трубопроводов. О’Коннор вынул боек из механизма затвора и спрятал его в карман. Он быстро поставил на место опорную рамку, вновь собрал ствол и механизм поглощения отдачи, установил на пистолет затвор, вставил в рукоятку обойму, полную девятимиллиметровых патронов, и положил пистолет туда, откуда взял.
— Доложите ситуацию, — распорядился Говард Уайли по закрытому каналу видеосвязи, соединявшему Лэнгли с посольством США на Авенида Реформа.
— Наш агент подтвердил, что находится на борту, но снимки со спутника показывают, что «Галапагос» только сейчас покидает гавань. Как только мы получим подтверждение успешного завершения, я вам немедленно сообщу, — ровным голосом ответила Родригес.
— Когда судно достигнет Гватемалы?
— Через шесть или семь дней, в зависимости от погоды.
— От Гаваны до Пуэрто-Кетцаль 2000 морских миль.
— Они не на прогулочном пароходике катаются, Родригес, такие корабли развивают скорость до двадцати узлов.
Родригес про себя тяжело вздохнула.
— Их маршрут уводит их на запад от Гаваны в Юкатанский пролив между Кубой и Мексикой, где до сих пор в силе штормовое предупреждение, что не позволит им идти быстрее восьми-девяти узлов. Оттуда они направятся на юг в Панамский канал, который сам по себе имеет длину более восьмидесяти километров. На то, чтобы пройти его, у них — в зависимости от его загруженности — уйдет приблизительно десять часов.
— Восемьдесят километров за десять часов — это значит, что скорость их будет каких-то жалких четыре узла.
Родригес внутренне приказала себе сохранять спокойствие.
— Со стороны Карибского моря существует три группы шлюзов «Гатун», которые поднимут судно на восемьдесят пять футов собственно до уровня озера Гатун; в дальнем его конце они должны будут пройти через следующую цепочку шлюзов «Педро Мигель», а затем еще одну — «Мирафлорес», которая уже опустит их к Тихому океану. Это не гоночный трек, сэр. К тому же я не вижу никакой связи между скоростью этого корабля и выполнением нашей миссии.
— Именно поэтому, Родригес, вы и торчите где-то у черта на куличках, в то время как я нахожусь в Лэнгли. А вам не приходило в голову, что миссия на борту «Галапагоса» может окончиться провалом?
— Судя по действиям О’Коннора до настоящего момента, это вполне даже вероятно… сэр.
— Какие меры вы приняли на этот случай?
— При всем уважении к вам, сэр, но нам только-только удалось внедрить своего агента на борт «Галапагоса».
— А есть у нас кто-то в Пуэрто-Кетцаль? — спросил Уайли своего начальника оперативного штаба. Ларри Дэвис отрицательно покачал головой. — Так направьте туда кого-нибудь — и немедленно!
Уайли снова бросил испепеляющий взгляд в видеокамеру.
— Скорость корабля, Родригес, определяет, сколько времени у нас есть, чтобы доставить на место еще одного агента.
— А не лучше ли будет, сэр, организовать это отсюда — из этой страны?
— Нет! — рявкнул он, и экран видеосвязи погас.
Родригес откинулась на спинку своего кресла.
— Эти люди не отступают, да? — заметила Алета, когда О’Коннор вернулся обратно в каюту.
— Нет, но… впрочем, как и мы.
Девять часов спустя «Галапагос» обогнул мыс Сан-Антонио, самую западную точку Кубы, и направился через Карибское море на юг, в сторону Панамы. Штормовое предупреждение по-прежнему действовало, и ветер срывал клочья белой пены с верхушек ожесточенно накатывающихся волн, хотя качка корабля стала слабее. Солнце село на западе за мексиканский берег, где уже началось веселье в барах и ночных клубах Канкуна и Пятой авеню Плайа-дель-Кармен — центра майянской Ривьеры.
Раздумывая над тем, когда сицилиец нападет, О’Коннор попробовал поставить себя на место киллера. Вероятно, он предпримет какой-то свой ход после полуночи, когда бодрствовать и находиться на вахте будет минимальное количество членов команды. О’Коннор решил перевернуть все это противостояние с ног на голову и предоставить сицилийцу возможность напасть на них, но на условиях О’Коннора. Он взглянул на свои часы. Было чуть больше 22 часов. Затем он обернулся к Алете, которая сидела за столиком у иллюминатора и работала с записями своего деда, пытаясь рассчитать углы, под которыми лучи солнца могли отражаться от третьей статуэтки.
— Я уйду ненадолго, — сказал он, — но не беспокойся: в отличие от моего однофамильца, великого английского исследователя, я обязательно вернусь.
— Куда ты идешь? — спросила Алета.
— Разные мужские секреты… есть тут кое-что, чем нужно заняться. Это, конечно, азы, но ни при каких обстоятельствах не открывай дверь, даже если в замке начнет проворачиваться ключ, хорошо? Это могу быть и не я.
Алета испуганно кивнула.
— Будь осторожен.
Она посмотрела в иллюминатор. Нос корабля сейчас вздымался и опускался уже более изящно, и теперь только редкие большие волны захлестывали контейнеры на носовой палубе. Время от времени лунный свет, пробивавшийся сквозь несущиеся с запада облака, выхватывал из темноты белые пенные гребни. В тишине Алета боролась со своими мыслями: особая ирония ситуации заключалась в том, что сейчас она переживала за человека, который был послан в Вену, чтобы убить ее.
О’Коннор занял позицию возле металлической опоры палубного перекрытия судна на корме, прислонившись к перилам, но оглядываясь назад в сторону палубной надстройки. Сицилиец захочет сделать верный выстрел и тут же избавиться от своей мишени. А это предполагало стрельбу с близкой дистанции. Через двадцать минут агент появился из люка и вышел на кормовую палубу под контейнерами.
— Поздно гуляете. Не спится?
Сицилиец говорил по-испански с сильным итальянским акцентом. Он приближался медленно, держа правую руку в кармане брюк. Его темные глаза были сосредоточенными и холодными.
О’Коннор ответил сицилийцу на его родном итальянском языке, и это произвело желаемый эффект: тот сразу же занервничал. Он выхватил из кармана свой «глок» и направил его на О’Коннора. Длинный глушитель находился в каком-то футе от груди О’Коннора.
Сицилиец нажал на спусковой крючок, но механизм лишь уныло щелкнул. Убийца лихорадочно попробовал передернуть затвор, но реакция О’Коннор была молниеносной. Отточенным приемом, заимствованным у Армии обороны Израиля, он повернулся на левой ноге на девяносто градусов и со скользящим шагом нанес правым коленом сильный удар сицилийцу в пах. Киллер застонал от боли и, немного наклонив голову, снова попытался перезарядить свой «глок». О’Коннор ударил его локтем в ухо, отступил в сторону, вытянул правую ногу и, подцепив сицилийца под колено, с размаху ударил его головой о стальную палубу. «Глок» отлетел к кормовому люку.
В полубессознательном состоянии сицилиец поднялся на колени. О’Коннор переступил через него так, что голова противника оказалась у него между ног, и, схватив его одной рукой за подбородок, а другой за волосы, повалил на палубу. Скрестив лодыжки, О’Коннор держал голову нападавшего в тисках своего захвата и душил его ногами. Сильный мужчина беспомощно молотил руками по палубе, но постепенно его сопротивление начало слабеть. О’Коннор продолжал сжимать его шею, пока не убедился, что тот мертв. Затем он проверил его карманы в поисках каких-либо документов, но там было пусто. О’Коннор взвалил его на плечо, поднял и перебросил через борт. Когда тело потенциального убийцы с десятиметровой высоты упало в подсвеченный лунными лучами кипящий кильватерный след за кормой «Галапагоса», лицо О’Коннора не выражало никаких эмоций.
Подобрав «глок», О’Коннор стоял у перил на корме и смотрел на теряющийся вдали серебристый пенный след корабля, пока пульс его не снизился до нормальных шестидесяти ударов в минуту. Тела своего противника на поверхности он не видел, и если его не съедят карибские рифовые акулы, за них это определенно сделают «тигры морей» — большие белые акулы. Довольный тем, что они с Алетой снова в безопасности — по крайней мере, до прибытия в Пуэрто-Кетцаль, — он направился обратно в свою каюту, размышляя, спит она или нет. Было бы так здорово снова ощутить мягкое прикосновение ее кожи.
Солнце уже садилось за Тихий океан, когда через неделю О’Коннор внимательно осматривал территорию гватемальского порта Пуэрто-Кетцаль. Корабль причалил уже три часа назад, но он снова вернулся в их каюту, договорившись с капитаном о том, чтобы остаться здесь еще на одну ночь.
— Ты не торопишься сходить на берег? — спросила Алета.
О’Коннор покачал головой и протянул ей свой бинокль.
— Видишь вон то такси, стоящее в конце пристани? — Он показал мимо складов и гор контейнеров в сторону желтой машины, стоявшей возле здания администрации порта. — Оно уже трижды проехало по пристани взад и вперед.
— Ищет нас?
— У последнего наемного убийцы наверняка был приказ доложить об успешном выполнении своего задания. Когда в Лэнгли не получили от него никаких известий, они должны были запустить резервный план. Это он и есть, вон там, в конце доков.
— Водитель такси?
— Вероятно. Они прекрасно справились с тем, чтобы внедрить своего агента на борт «Галапагоса», но разыскать агента в таком месте, как Пуэрто-Кетцаль, да к тому же еще срочно, совсем непросто. Этот парень не больше чем просто любитель, но мне бы не хотелось устраивать здесь «перестрелку в О. К. Коралл». Он уже должен был доложить, что на берег мы не сходили, и это привело их в некоторое недоумение. Теперь они гадают, остались ли мы на борту, или же их человек справился со своей миссией, но каким-то образом и сам пострадал в ходе ее выполнения. В данный момент они находятся в смятении, и наша тактика будет выжидательной.
— В пять утра от Пуэрта-де-Иерро, в полумиле к востоку отсюда, отправляется «куриный автобус».
О’Коннор вопросительно поднял бровь.
— Можешь мне поверить. Я бывала здесь раньше на раскопках, точнее, неподалеку отсюда.
— Замечательно. Мы ускользнем отсюда рано утром, и, если нам немного повезет, наш Джеймс Бонд в это время будет крепко спать в своем такси.
О’Коннор осмотрел такси через прибор ночного видения и ухмыльнулся.
— Я почти слышу, как он храпит. Нам пора идти.
Вслед за Алетой он спустился по трапу, и вместе они пересекли скудно освещенную бетонную пристань, спрятавшись под укрытие ближайшего склада. О’Коннор снова проверил такси, а затем двинулся между зданиями двух складов мимо резервуаров для хранения нефтепродуктов. Даже в четыре утра перед ними на заправку выстроилась очередь автоцистерн, поэтому О’Коннор и Алета держались в тени, пробираясь по грязному проходу рядом с нефтяными трубами. Через десять минут они вышли на боковую дорогу и еще километр шли по ней мимо какого-то жилого района.
— Это кажется вполне процветающим местом, — заметил О’Коннор, кивнув в сторону домов, которые были построены на берегах системы каналов, с бассейнами и даже собственными причалами.
— Пуэрта-де-Иерро — район с эклектичной и обманчивой внешностью, — ответила Алета, вытаскивая колесико своего чемодана из рытвины на пыльной дороге. — Дома в Гватемале намного дешевле, и большие транспортные компании субсидируют своих сотрудников для покупки здесь недвижимости. Это все бассейн реки Мария-Линда, а чуть дальше по берегу находится Изтапа, что в переводе означает «соленая река». Там находится множество мелких соляных озер. Но очень многие гватемальцы по другую сторону шоссе номер девять живут в ужасной нищете, — сказала она, кивнув в сторону главной дороги. Небо на востоке позади покрытых джунглями гор начинало светлеть.
Автобусная станция, по гватемальским меркам, была маленькая, и здесь стояли под погрузкой всего четыре машины — старые списанные школьные автобусы из США, нашедшие свою новую жизнь в качестве части транспортной системы Гватемалы.
О’Коннор принялся оглядывать автобусную станцию, а Алета подошла к
— Эскуинтла? — спросила Алета, искавшая автобус, который отвезет их в следующий большой город.
— Нет. Туда идет вон тот, — широко улыбаясь, ответил ей
Корпус автобуса был оформлен в красных и желтых тонах, а в хромированных деталях старенького «Интернэшнл» отражались огни автобусной станции. Из-под большого прямоугольного капота вырывались нарисованные желтой краской языки пламени.
Следующий
Алета отрицательно покачала головой и сунула ему купюру в пять кетцалей — эквивалент примерно шестидесяти центов.
Еще через двадцать минут «куриный автобус» выехал из Пуэрта-де-Иерро, оставляя за собой облако ядовитого черного дыма.
