Прочитайте онлайн Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник) | Глава XXIVПисьмо на листе агавы

Читать книгу Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)
4012+11145
  • Автор:
  • Перевёл: Н. Филимонова

Глава XXIV

Письмо на листе агавы

Ехать дальше по тропе войны было настолько легко, что мы уже не нуждались в искусстве наших следопытов. Скорость движения теперь зависела исключительно от наших лошадей. Однако бедные животные были так утомлены, что насилу плелись. Мой Моро, разумеется, был еще бодр, но отправиться вперед одному было бы полным безумием.

Наступил вечер. Небо заволокло тучами. Конечно, мы могли бы продолжить путь с факелами, но это представлялось нам не совсем безопасным. Лично я готов был рисковать своей жизнью, но не считал себя вправе подвергать опасности своих товарищей.

Спешившись, мы расположились на траве, предоставив нашим лошадям пастись. Вскоре все мои утомленные спутники крепко спали. Один я не мог спать. Тревожные мысли не давали мне покоя. Охваченный страхом за Айсолину, я какое-то время ходил возле ручья, затем освежил голову под прохладной струей и, немного успокоившись, присел около воды.

В ручье плескались серебристые рыбки. Наблюдая за ними и немного завидуя их беззаботной доле, я начал дремать. Неожиданно одно странное обстоятельство заставило меня встрепенуться.

Около меня росла большая агава с широкими мясистыми листьями. Один из ее стеблей был надломлен, а игла, которой заканчивался лист, оторвана.

В этом, конечно, не было ничего удивительного, так как индейцы обыкновенно оставляют подобные отметки в тех местах, по которым проходят. Но меня поразило нечто другое: на листе было что-то написано!

Приблизившись к дереву, я прочел на листе следующее:

«Я в плену у команчей. Это военный отряд. У него много пленных женщин и детей. Мы идем к северо-западу. Я спаслась от смерти, но боюсь…»

На этих словах письмо обрывалось. Подписи не было, но она и не нужна была!

Как это ни трудно было, я узнал почерк Айсолины. Она, очевидно, отломила иглу листа, чтобы ею написать свое письмо. Слава богу, она спасена! Но чего она боится? Ужасной судьбы, о которой даже и подумать страшно… Почему письмо так внезапно оборвалось?

Я несколько раз перечитал записку и пересмотрел все остальные листья агавы, надеясь найти еще что-нибудь от любимой, но мои поиски были безуспешными.

Товарищи мои продолжали спать, а я, встревоженный письмом Айсолины, не мог даже и думать о сне. Недалеко от меня похрустывала трава. Это наши лошади лакомились роскошным кормом, набираясь сил для предстоящей работы…

Внезапно меня охватило неприятное ощущение холода. Поднялся резкий, все усиливающийся северный ветер, и в течение получаса температура упала, по крайней мере, до пятнадцати градусов по Фаренгейту.

Я был знаком с суровой зимой в Канаде, переезжал замерзшие озера… Но подобного холода мне не приходилось еще испытывать. А предшествовавшая жара делала стужу еще более ощутимой. Мне казалось, что у меня кровь стынет в жилах.

Я закутался в буйволовую шкуру, оброненную каким-то дикарем. Не рассчитывая ночевать под открытым небом, почти никто из нас не взял с собой ничего теплого. Лишь некоторые счастливцы имели возможность закутаться в одеяла, между тем как другие старались укрыться от ветра в кустах. Кто-то посоветовал развести костер, но более благоразумные отвергли это предложение, особенно Рюб и Гарей: огонь мог выдать нас индейцам и привести к верной гибели.

Но хитрый Рюб вовсе не намеревался мерзнуть. Он умел развести такой костерок, который не разглядел бы самый зоркий индеец. Набрав сухих листьев, травы и коротких сучьев, старик вырыл ножом круглую яму глубиной около фута и почти столько же шириной. В яму он положил вначале травы и листьев, которые зажег кремнем и трутом, потом сухих сучьев и плотно прикрыл все это вырытой землей.

Устроив все это, Рюб сел на корточки над костром и плотно закутался в свою старую попону. Он больше не мерз. Из отверстий ветхого покрывала слабо струился дым, но огня не было видно.

Пример старого охотника оказался заразителен и вскоре мои спутники тоже устроились над такими костерками, а добродушный Гарей устроил и мне такую же печку, которой я с благодарностью воспользовался. Должно быть, мы представляли пресмешное зрелище, сидя таким образом на корточках. Товарищей моих это очень забавляло, но мне было не до смеха. В полночь мы добавили топлива в свои подземные костры и просидели так до зари.

Всю ночь не прекращались дождь, град, ветер и слякоть, но к утру снова стало ясно. Позавтракав убитой накануне индюшкой, мы двинулись в путь.