Прочитайте онлайн Воровская честь | Глава X
Глава X
Ханна порывисто схватила трубку зазвонившего телефона.
— Это регистратура, мадам. Мы хотели узнать, выпишетесь ли вы сегодня до полудня или останетесь ещё на ночь?
— Нет, спасибо, — сказала Ханна. — Я в любом случае выпишусь сегодня до двенадцати.
Через две минуты телефон зазвонил опять. Это был полковник Крац:
— С кем вы только что разговаривали?
— Администратор интересовался, когда я буду выписываться.
— Понятно, — сказал Крац. — Ваш багаж найден, — только и добавил он.
Ханна положила трубку и встала. Приготовившись к своему первому реальному испытанию и ощутив приток адреналина в крови, она взяла свою дорожную сумку и, выйдя из номера, переменила табличку на «Прошу произвести уборку».
В фойе ей пришлось подождать всего несколько минут, пока микроавтобус вернётся из аэропорта и заберёт её в обратную сторону. Проделав в одиночестве недолгий путь до зоны вылета, Ханна, следуя инструкциям, отправилась прямо в книжный магазин, где принялась разглядывать обложки, поражаясь обилию американских и английских авторов, вызывавших интерес у ливанцев.
— Вы не знаете, где я могу обменять деньги, мисс?
Ханна обернулась и обнаружила рядом с собой улыбающегося священника, чей арабский звучал с лёгким среднеатлантическим акцентом. Ханна извинилась и ответила по-арабски, что не знает, где находится пункт обмена валют, посоветовала обратиться с этим вопросом к девушке за стойкой.
Вернувшись к своим занятиям, она обнаружила рядом с собой ещё одного человека. Он снял с полки экземпляр «Удобного парня», оставив вместо него небольшой пакет. «Желаю удачи», — шепнул он и исчез, прежде чем она успела разглядеть его. Ханна взяла с полки пакет и, медленным шагом выйдя из магазина, отправилась на поиски стойки, за которой производилась регистрация вылетающих в Париж. Ею оказалась стойка с самой длинной очередью.
Когда настал её черёд, Ханна попросила место для некурящих.
Девушка за стойкой проверила её билет и принялась выстукивать что-то на своём электронном терминале. Затем удивлённо спросила:
— Вас не устраивает ваше прежнее место, мисс Саиб?
— Нет, все в порядке, — сказала Ханна, проклиная себя за такую элементарную ошибку. — Извините за доставленное беспокойство.
— Посадка на рейс будет производиться у выхода № 17 через пятнадцать минут, — добавила девушка с улыбкой.
Человек, делавший вид, что читает недавно купленный роман Викрама Сета, смотрел, как взлетает самолёт на Париж.
Удовлетворённый тем, что выполнил полученные указания, он прошёл к ближайшей телефонной будке и позвонил сначала в Париж, а затем полковнику Крацу, чтобы подтвердить, что «птичка вылетела».
Мужчина в одежде священника тоже наблюдал, как мисс Саиб садилась в самолёт, и тоже позвонил по телефону, но не в Париж и не в Лондон, а Декстеру Хатчинзу в Лэнгли, что в штате Виргиния.
Кавалли и его отец вернулись в зал и вновь заняли свои места по концам стола. Одно кресло пустовало.
— Тем хуже для Бруно, — сказал председатель, проводя языком по губам. — Придётся подыскать ему замену.
Кавалли раскрыл одну из шести папок, лежавших перед ним. На ней стояло название «Транспорт». Копию её он передал Алу Калабрезе.
— Начнём с президентского кортежа, Ал. Мне понадобится не меньше четырех лимузинов, шестеро копов на мотоциклах, две или три штабные машины, два фургона с камерами наблюдения и антитеррористическая группа в чёрном «шевроле-сабербан» — все способные пройти самый придирчивый осмотр. Мне нужен также ещё один фургон, что возит обычно смену стервятников из журналистской братии Белого дома. Не забывай, кортеж будет находиться под гораздо более пристальным вниманием, чем на прошлой неделе, когда сирены понадобились нам только в самом конце, да и то на несколько секунд. В толпе всегда найдётся тип, который либо работает, либо когда-то работал в Белом доме. Элементарные ошибки чаще всего подмечают дети, которые потом рассказывают родителям.
Ал Калабрезе раскрыл папку и увидел десятки фотографий президентского кортежа, снятого по пути из Белого дома в Капитолий. К фотографиям прилагалось столько же листов текста.
— Сколько тебе понадобится времени, чтобы иметь все на своих местах? — спросил Кавалли.
— Три недели, может, четыре. На складе у меня есть пара монстров, способных пройти самый придирчивый осмотр, а также бронированный лимузин, который правительство частенько арендует у меня, когда в столицу наезжают главы мелких государств. Если мне не изменяет память, последний герб, который нам пришлось малевать на его дверце, был уругвайский, но бедный уругваец так и не доехал до президента — все ограничилось лишь двадцатиминутной встречей с Уорреном Кристофером.
— Ну а теперь самая трудная часть, Ал. Мне нужен мотоциклетный эскорт из шести полицейских в соответствующей форме одежды.
— Это может занять больше времени, — помолчав, сказал Ал.
— У нас нет лишнего времени. Месяц — это самое большое, чем мы можем располагать.
— Тут не так все просто, Тони. Я же не могу поместить объявление в «Вашингтон пост» о том, что мне требуются полицейские.
— Можешь, Ал. Сейчас ты поймёшь почему. Многие из вас, наверное, недоумевают, почему мы удостоены присутствием Джонни Скациаторе — человека, выдвинутого на «Оскара» за его постановку «Честного адвоката». — Кавалли не стал добавлять, что с тех пор, как полиция обнаружила Джонни в постели с двенадцатилетней девочкой, киностудии больше не осаждали его с приглашениями.
— Я сам начинаю недоумевать, — признался Джонни. Исполнительный директор усмехнулся:
— Дело в том, что без вас мы не сможем осуществить свой план. Вы будете режиссёром всей этой операции.
— Вы собираетесь украсть Декларацию независимости и одновременно сделать из этого фильм? — не поверил Джонни.
Кавалли подождал, пока утихнет взрыв смеха за столом.
— Не совсем так. Весь Вашингтон в этот день должен поверить, что вы снимаете фильм, но не о том, как мы крадём Декларацию, а о посещении президентом конгресса. О том, зачем он заезжает в Национальный архив по пути в Капитолий, публике знать не обязательно.
— Я окончательно запутался, — сказал Фрэнк Пьемонт, адвокат команды. — Не могли бы вы чуть помедленнее?
— Конечно, Фрэнк, поскольку теперь наступает твоя очередь. Мне нужно иметь разрешение муниципалитета на то, что бы перекрыть движение по маршруту между Белым домом и конгрессом на один час в один из выбранных мной дней последней недели мая. Выходи с этим вопросом прямо на муниципальный отдел кинематографии и телевещания.
— А на каком основании? — спросил Пьемонт.
— На том, что выдающийся режиссёр Джонни Скациаторе хочет снять президента Соединённых Штатов, направляющегося в сенат для выступления на совместной сессии конгресса. — На лице у Пьемонта мелькнуло сомнение. — Клинту Иствуду удалось сделать это в прошлом году, почему тебе не удастся в этом?
— Тогда вам придётся отстегнуть двести пятьдесят тысяч долларов ордену полицейского братства — ложа № 1, — предположил Пьемонт. — Да и мэр, вероятно, захочет столько же на свою перевыборную кампанию.
— Можешь подкупить любого известного тебе чиновника в муниципалитете, — продолжал Тони. — И я также хочу, чтобы весь состав городской полиции, находящийся у нас на оплате, был поднят на ноги в этот день. При этом им нужно будет знать лишь то, что мы снимаем фильм о новом президенте.
— Вы представляете себе, во что может обойтись проведение такой операции? — спросил Джонни Скациаторе.
— Судя по бюджету твоего последнего фильма и той прибыли, что мы получили от вложенных в него денег, я бы сказал, что представляю, — ответил Тони. — И кстати, Ал, — добавил он, вновь обращаясь к бывалому боссу профсоюза водителей грузовиков, — в апреле из окружного управления полиции увольняются шестьдесят копов. Ты можешь нанять из них сколько тебе нужно. Скажи им, что это массовка, и заплати вдвойне.
Ал Калабрезе сделал ещё одну пометку в своём блокноте.
— Теперь ключ к успеху нашей операции, — продолжал Тони, — это полквартала от угла 7-й улицы и Пенсильвания-авеню до служебного входа в Национальный архив. — Он развернул в центре стола подробную карту Вашингтона и провёл пальцем по Конститьюшн-авеню. — Как только они покинут тебя, Джонни, дело примет реальный оборот.
— Но как мы войдём и выйдем из архива?
— Это не твоя забота, Джонни. Твои функции заканчиваются, как только шестеро мотоциклистов президентского эскорта свернут на 7-ю улицу. С этого момента начинает действовать Джино.
Джино Сартори, в прошлом морской пехотинец, а теперь успешно заправляющий в Вест-Сайде борьбой одного рэкета с другим, до сих пор сидел молча. Его адвокат много раз говорил ему: «Не раскрывай рта, пока я не скажу тебе об этом». Адвоката рядом не было, поэтому он хранил молчание.
— Ты обеспечишь мне тяжёлую бригаду. Мне нужны восемь агентов секретной службы в качестве антитеррористической группы, профессионально подготовленные и с хорошим образованием. Я планирую пробыть в здании всего двадцать минут, но каждую секунду из этого времени нам придётся соображать на ходу. Дебби будет выступать в своей прежней роли секретаря, а Анжело в морской форме будет нести маленький чёрный чемоданчик. Я буду при президенте в качестве его помощника, а Долларовый Билл — в качестве его врача.
Отец Тони поднял глаза и нахмурился:
— Ты собираешься находиться внутри, когда будет производиться подмена документа?
— Да, — твёрдо ответил Тони. — Я единственный, кто знает все детали плана, и я отнюдь не собираюсь наблюдать за его ходом с обочины мостовой.
— Вопрос, — сказал Джино. — Допустим, я смогу предоставить человек двадцать нужных вам людей, тогда возникает вопрос: должны ли мы, добравшись до Национального архива, просто открыть двери, пригласить вас внутрь, а затем передать Декларацию независимости?
— Что-то вроде того, — ответил Кавалли. — Отец учил меня, что успех любого дела всегда определяется его подготовкой. Поэтому у меня есть для вас ещё один сюрприз. — Он вновь безраздельно завладел их вниманием. — У нас есть свой собственный специальный помощник президента в Белом доме. Его зовут Рекс Баттеруорт. Он откомандирован в распоряжение президента из министерства торговли на полгода и возвращается на своё прежнее место, как только у выдвиженца Клинтона закончится контракт в Литл-Роке и появится возможность войти в администрацию президента. Это ещё одна причина, по которой мы вынуждены назначить проведение операции на май.
— Удобно, — заметил Фрэнк.
— Не совсем, — сказал Кавалли. — Президенту, оказывается, можно иметь одновременно сорок шесть специальных помощников, и, когда Клинтону понадобился помощник по торговле, Баттеруорт изъявил желание стать им. В прошлом он устроил нам несколько зарубежных контрактов, но это будет самая крупная услуга из всех, что он оказал нам. Очевидно, что она станет его последним заданием.
— Ему можно доверять? — спросил Фрэнк.
— Он пятнадцать лет у нас на оплате, а его третья жена обходится ему недёшево.
— Покажите мне такую, которая обходится дёшево, — сказал Ал.
— Баттеруорту позарез нужна крупная сумма, чтобы выпутаться из неприятностей, вот и весь разговор. Теперь перейдём к вам, господин Висенте, и к вашему опыту крупнейшего организатора туристического бизнеса в Манхэттене.
— Это законная часть моего бизнеса, — сказал пожилой мужчина, сидевший справа от председателя, как и подобало его старинному другу.
— И не подходит для того, что у меня на уме, — заметил Тони. — Как только мы заполучим Декларацию, нам понадобится подержать её несколько дней подальше от глаз, а затем переправить за границу.
— Если никто не будет знать о её изъятии, а мне будет заранее известно, куда её переправить, это не составит труда.
— У вас будет неделя, — сказал Тони.
— Я бы предпочёл две, — поднял брови Висенте.
— Нет, Ник, у тебя будет неделя, — повторил исполнительный директор.
— Ты можешь намекнуть, на какое расстояние её придётся переправлять? — спросил Висенте, листая папку, которую он получил от Тони.
— На несколько тысяч миль. Тебя прежде всего касается то, что она пойдёт наложенным платежом. Так что если ты завалишь доставку, никто из нас не получит ни цента.
— Это понятно. И все же мне надо знать, как она будет перевозиться. Должна ли Декларация все время находиться между двумя стёклами?
— Я ещё не знаю сам, — ответил Кавалли, — но надеюсь, что её можно будет свернуть в рулон и поместить во что-то вроде тубуса. Его надо будет изготовить специально.
— Для этого в моей папке лежит несколько чистых листов бумаги? — спросил Ник.
— Да, — ответил Тони. — Только это не бумага, а листы пергамента, каждый размером 29 3/4 на 24 1/4 дюйма, что точно соответствует размеру Декларации.
— Так что мне остаётся только надеяться, что её не будет искать каждый таможенник и патруль береговой охраны?
— Я хочу, чтобы ты исходил из того, что её будет искать весь мир, — ответил Кавалли. — Тебе не стали бы платить такие деньги за то, что можно устроить одним звонком в «Федерал экспресс».
— Я знал, что ты скажешь что-нибудь подобное, — ответил Ник. — И все же я имел такие же проблемы, когда тебе был нужен украденный Вермеер из Рассборо, однако ирландская таможня до сих пор не может понять, как я вывез картину из страны.
Кавалли улыбнулся.
— Итак, каждый из нас знает теперь, что от него требуется. В дальнейшем мы будем собираться не меньше двух раз в неделю: каждое воскресенье — в три часа и каждый четверг — в шесть, с тем чтобы убедиться, что никто из нас не отстал от графика. Стоит выбиться одному, как остановятся все. — Тони посмотрел на присутствующих — они в знак согласия кивали головами.
Кавалли всегда поражало то, что организованная преступность, если она надеялась приносить дивиденды, так же нуждалась в эффективном управлении, как любая открытая акционерная компания.
— Итак, встречаемся в следующий четверг в шесть?
Все пятеро кивнули и сделали пометки в своих блокнотах.
— Господа, теперь вы можете открыть второй конверт.
Каждый вскрыл свой конверт и вынул пухлую пачку тысячедолларовых купюр. Адвокат принялся считать деньги.
— Ваш аванс, — пояснил Тони. — Расходы будут оплачиваться в конце каждой недели, счета принимаются в любое время… И, Джонни, — сказал Тони, обращаясь к режиссёру, — мы финансируем не «Врата рая».
Скациаторе выдавил на лице улыбку.
— Благодарю вас, господа, — сказал Тони, поднимаясь из кресла. — До встречи в следующий четверг.
Все встали, и, прежде чем выйти, каждый пожал руку отцу Тони. Тони проводил их до автостоянки. Когда отъехала последняя машина, он вернулся и обнаружил, что отец перебрался в кабинет, где, побалтывая виски в стакане, разглядывал идеальную копию, которую Долларовый Билл намеревался уничтожить.