Прочитайте онлайн Единорог и три короны | Часть 31
31
Наконец настал великий день. Камилле предстояло впервые появиться при дворе. Церемония была назначена на пять часов дня, но уже с десяти утра весь дом был на ногах. Камилла еще не поднялась с постели, когда в спальню ее бесцеремонно ворвались Зефирина с мэтром Пульчинабелли.
— Как? Вы и не думаете вставать? Хватит валяться! Времени мало, а дел невпроворот!
Камилла чувствовала, что не вполне проснулась. Ночью она долго лежала без сна, возбужденная предстоящим событием, а еще больше — утренним происшествием. Ей так и не удалось справиться со смятением, в которое поверг ее Филипп. Магнетизм, исходивший от него, завладел всем ее существом, она испытала неведомые ей прежде и необыкновенно тревожные чувства. Она не знала, что мужчина может так воздействовать на женщину, и подозревала — хотя пока еще не имела понятия о любви, — что в реальности эта власть может оказаться гораздо сильнее. Перебирая в памяти все подробности свидания с шевалье, она то негодовала, то приходила в восторг, а в результате заснула лишь с первыми лучами солнца.
Пульчинабелли без лишних слов приказал ей подниматься, чтобы одарить последними советами. Еще не сняв ночную рубашку, девушка надела туфли с высокими каблуками. Позавтракать ей толком не дали — она успела лишь выпить на ходу чашку теплого молока и ухватить один из хрустящих хлебцев, лежавших на подносе в ее спальне.
А танцмейстер уже заставлял ее прохаживаться, приседать в реверансе, кружиться и поворачиваться в разные стороны. Это было повторением пройденного за всю неделю. Камилла с Зефириной в последний раз отрепетировали предстоящую церемонию под придирчивым взором итальянца. Пульчинабелли, казалось, пребывал полном отчаянии.
— Нас ожидает несомненный провал! — бормотал он, прикладывая театральным жестом ладонь ко лбу.
Он потребовал, чтобы его ученица еще раз станцевала менуэт, испустил последний тяжелый вздох и отправился домой, волоча ноги и понурившись, как если бы готовился к концу света.
А на смену танцмейстеру явился парикмахер, чтобы причесать молодых женщин. Согласно новым веяниям моды, волосы полагалось стягивать узлом на затылке. Шиньоны почти вышли из употребления — лишь иногда прикалывали несколько искусственных локонов сзади или сбоку. Главным же в прическе были изящные украшения — цветочки, крохотные птички, банты, кружева, брошки. Зефирина сожалела о прежней пышности — еще несколько лет назад волосы начесывали спереди, а по плечам свободно ниспадали завитые букли. Однако с капризами моды нельзя было не считаться — графиня де Ферриньи никогда не посягнула бы на подобную святыню.
Камилле тоже очень хотелось распустить волосы свободно, но ей пришлось смириться — она согласилась даже на то, чтобы голову припудрили. Парикмахер искусно приладил розы с бантами слева, выпустив справа несколько золотистых прядок, а затем лишь провел пуховкой по волосам, чтобы подчеркнуть их естественный цвет.
Когда с прической было покончено, Камилла смогла наконец принять ванну. Она чувствовала себя измученной и опустошенной; ее страшило это новое испытание, но одновременно девушка радовалась что попадет в те места, которые были озарены двадцать лет назад присутствием ее родителей.
Теплая вода немедленно оказала свое успокоительное воздействие, и девушка едва не уснула. Ее разбудила Зефирина. Графиня, взяв стул, беззаботно расположилась возле ванны и стала пристально изучать обнаженное тело Камиллы.
— Как интересно! — воскликнула она. — Я считала вас худышкой, но там, где нужно, ваши формы вполне округлые. При дворе вас ожидает несомненный успех, и вы разобьете немало сердец!
Камилла слегка смутилась, поскольку не привыкла к такой бесцеремонности. Не зная, что ответить графине на двусмысленный комплимент, она предпочла переменить тему разговора.
— Зефирина, я так благодарна вам за гостеприимство. Мне у вас очень хорошо! Однако вам это, наверное, наскучило… Должно быть, мне пора подыскать себе пристанище.
— Вы шутите? Неужели вы хотите нас бросить?
— Но я боюсь злоупотребить вашей добротой! У вас столько треволнений и хлопот…
— Столько радости и веселья, хотите вы сказать? Камилла, я никогда прежде не жила такой полной жизнью! И никогда у меня не было такой прелестной, очаровательной подруги. Я боюсь только одного: как бы двор ни лишил вас чистоты и невинности. Конечно, порой вас заносит, но это так забавно! Во дворце сплошные интриги, злословие, а с вами я чувствую себя совершенно свободно. Вы для меня источник молодости!
— Вы слишком добры…
— Да нет же, это истинная правда. Послушайте, — сказала графиня, спохватившись, — я ведь хотела, чтобы вы оценили этот аромат.
И она налила в воду какую-то душистую жидкость. На вкус Камиллы, запах был чересчур резким, и девушка поторопилась выйти из ванны.
Подруги подкрепились, прежде чем приступить к сложной процедуре одевания. Много есть было нельзя из-за плотных и тугих корсажей. Горничные нервничали почти так же, как их хозяйки, поэтому не обошлось без раздраженных возгласов и без зубовного скрежета, но наконец к четырем часам обе молодые женщины были готовы к придворной церемонии. Уступая настояниям графини, Камилла слегка подкрасила губы. Затем объявили, что карсты поданы — можно отправляться во дворец.
Понадобилось два экипажа, ибо широкие кринолины могли бы помяться из-за тесноты. Камилла взяла с собой Пьера. Карлик желал присутствовать при столь торжественном событии и специально заказал себе великолепный камзол с золотым шитьем, в котором походил на принца. Девушка почувствовала облегчение, когда молочный брат уселся рядом, — ей было приятно сознавать, что у нее будет хотя бы один союзник в этой толпе незнакомых и, быть может, враждебно настроенных придворных. Пьер, конечно, не станет злорадствовать, если она допустит какую-нибудь оплошность!
Хотя юный савояр принадлежал к крестьянскому сословию, граф де Ферриньи раздобыл ему пропуск на церемонию. Камилле очень хотелось, чтобы и Тибор присутствовал при ее официальном представлении ко двору, однако венгр словно испарился самым таинственным образом. Девушка уже начинала серьезно беспокоиться из-за продолжительного отсутствия своего оруженосца.
— Ты уверен, что у него все в порядке? — спросила она Пьера, который говорил, будто совсем недавно видел рыжеусого великана.
— Сегодня утром, во всяком случае, у него все было хорошо. Он приходил в университет, чтобы повидаться со мной.
— Что он тебе сказал? Отчего он не показывается?
— Он скрывается.
— Но почему?
— Я объясню тебе позже. Иначе ты станешь волноваться, и это может повредить тебе во время церемонии.
— Я уже волнуюсь! Ты меня вывел из равновесия всеми этими тайнами! Что происходит?
Пьер понял, что нужно успокоить девушку:
— Так вот, с заговорщиками еще не покончено. Тибор напал на новый след, который может вывести наконец на главаря.
Камилла была удручена. Она полагала, что эта зловещая история осталась в прошлом, а теперь все приходилось начинать вновь! У девушки был столь расстроенный вид, что карлик принялся утешать ее:
— На сей раз ничего страшного нет, твоей жизни ничто не угрожает. Однако Тибор утверждает, что столкнулся с одним загадочным обстоятельством в ходе ареста заговорщиков. Поэтому он решил продолжить расследование и открыл еще нескольких человек, причастных к заговору. А ты ничего не узнала от Виллипранди?
— По правде говоря, я его больше не видела. Я хотела присутствовать при допросе схваченных нами бандитов, но король счел, что мне лучше отойти от этого дела, и я не посмела ослушаться приказа. Он и без того рассердился на меня, когда я отказалась выполнить его распоряжение и приняла участие в облаве…
— Не беспокойся. Я думаю, что наш Тибор справится и один. Ты ведь его знаешь… Когда он берется за что-нибудь, никто его не остановит! Значит, нужно просто подождать. Если мы понадобимся, он позовет нас.
— Наверное, ты прав.
— Разумеется, прав! А сейчас тебе надо целиком сосредоточиться на церемонии. Смотри не оплошай! Покажи этим лощеным павлинам, чего ты стоишь!
Камилла улыбнулась — Пьер всегда умел привести ее в хорошее настроение!
— Мне придется несладко, — сказала она лукаво. — Взгляни на эти высокие каблуки! Настоящие орудия пытки! Придворные к ним привыкли, а мне каково? Я уже подумываю, не вернуться ли домой…
— Ни за что! — вскричал карлик, состроив уморительную гримасу. — Ты же видишь мой прекрасный камзол? Зря что ли, я его заказал? Мне просто необходимо показаться в нем на людях!
Разговор продолжался в том же духе, и Пьер настолько преуспел в шутливых ужимках, что Камилла начала смеяться взахлеб и боялась теперь только одного — как бы у нее не лопнул от хохота корсаж!
