Прочитайте онлайн Единорог и три короны | Часть 45

Читать книгу Единорог и три короны
3118+28224
  • Автор:
  • Перевёл: Е. Д. Мурашкинцева

45

Камилла устроила свою жизнь так, чтобы у нее оставалось время бывать в обществе. Утро она посвящала своим обязанностям офицера: занималась верховой ездой и упражнялась во владении оружием, постоянно окруженная услужливыми дворянами. После обеда или вечером она отправлялась ко двору, принимала участие в празднествах, в играх, посещала спектакли. Ее обществом почти в равной степени дорожили мужчины и женщины; ибо для каждой из женщин она умела найти подходящий комплимент, подчеркнуть то или иное достоинство представлявшейся ей дамы. Конечно, существовала группа неприступных, возглавляемая холодной маркизой де Чильони, питавшей к Камилле яростную ревность и наотрез отказавшейся даже разговаривать с ней; но, в целом, женщинам нравилась любезность и простота в обращении юной уроженки Савойи, и они прощали ей слишком стремительный успех.

Этот успех становился предметом их шуток, особенно в те минуты, когда Камилла начинала тяготиться своим триумфом. Приятельницы сочувствовали девушке, и каждая принималась утешать ее исходя из собственного жизненного опыта. В такие минуты разговор всегда переходил в спор о достоинствах и недостатках мужской половины рода человеческого. Споры эти, при которых мужчины, разумеется, не присутствовали, всегда сопровождались веселым смехом.

Особенно высоко ценила свободные манеры общения мадемуазель де Бассампьер герцогиня д’Абрициано; герцогиня восхищалась свежестью и непосредственностью девушки. Она взяла ее под свое покровительство и с радостью готова была взять ее к себе в свиту; но офицерские обязанности Камиллы никак не могли совместиться с обязанностями придворной дамы. Чтобы держать на расстоянии слишком пылких обожателей и вместе с тем не показать себя невежливой, она открыто выказывала предпочтение виконту Ландрупсену. От стал ее признанным кавалером.

Некоторые распускали слухи о том, что их связывало даже нечто большее; подобные разговоры отнюдь не вызывали гнева датчанина: он был польщен, что многие поверили, будто он в самом деле пользуется особым расположением Камиллы. Сама Камилла также не пыталась пресечь эти слухи, используя их как оборонительное сооружение против назойливых вздыхателей, претендовавших на нежные отношения с ней.

Девушка знала, что должна следить за своей репутацией, и всегда умела устроить так, что, несмотря на все намеки, никто с уверенностью не мог сказать, каков же истинный характер ее отношений с Микаэлем. Иногда она упрекала себя за такое обращение с датчанином: но, в конце концов, он знал, на что соглашался; она никогда не оставляла ему ни тени надежды. А Микаэля, похоже, вполне устраивало создавшееся положение.

Все, чего он просил, — это быть рядом с ней, время от времени целовать ей руку.

Камилла высоко ценила ровный и нетребовательный характер датчанина; она знала, что может на него положиться: он никогда не потребует больше, чем она сама готова ему предложить. Его ухаживания всегда отличались изысканной вежливостью, он никогда не ставил девушку в затруднительное положение, как, например, это делал Кастелло-Тальмонди.

Однажды Микаэль, уведя Камиллу от вездесущих взоров, сел рядом с ней на каменную скамью, которые во множестве были расставлены на дорожках королевского сада, и устремил на нее свой нежный серьезный взор.

— Камилла, я долго размышлял над предложением, которое хочу вам сделать.

— Так говорите же, — с улыбкой произнесла юная девушка.

— Вы знаете, мои чувства к вам чисты, и я никогда не просил у вас ничего, что могло бы вас скомпрометировать. И вот я все обдумал и понял, что приемлемый выход может быть только один: будьте моей женой.

— Но это просто повальная эпидемия! Вы — третий, кто сегодня утром предлагает мне выйти за него замуж.

— Да, но мое предложение совершенно серьезно. Я вас люблю и слагаю к вашим ногам мою честь и мое имя.

— Микаэль! — воскликнула она, растроганная искренностью и выражением надежды, читавшейся на лице молодого человека. — Вам только кажется, что вы любите меня: на самом деле это всего лишь влюбленность, да и то не в меня, а в тот идеальный образ, который вы каждый день вызываете в своем воображении. Но попробуйте быть откровенным с самим собой; ведь на самом деле в вашем сердце живет лишь дружба и восторженность! Любовь — она иная!

— А какая она?

Камилла на мгновение задумалась. В сущности, в этой области у нее не было никакого опыта; какое она имела право давать советы? Однако сейчас необходимо найти вразумительное объяснение для датчанина.

— Послушайте, Микаэль, будьте умницей, — ответила она тоном превосходства, на который иногда была способна. — Разве вы видите меня, солдата, исполняющей роль нежной и скромной супруги? Неужели вы считаете, что мой темперамент смирится с этим? Вам нужна женщина, похожая на вас, ваша избранница должна быть нежна, ласкова, спокойна…

— Но вы такая и есть!

— Нет. И вы это прекрасно знаете. Вы создали образ, не имеющий ничего общего с истиной. У меня нет ни одного качества, необходимого для хорошей супруги. Я вспыльчива, беспокойна, невыносима, не переношу ни в чем превосходства… Поверьте, если я соглашусь стать вашей женой, вы будете глубоко несчастны. В тысячу раз лучше, если я останусь вашим другом!

Виконт вздохнул. В глубине души он понимал, что Камилла права: такая амазонка, как она, не создана быть матерью семейства.

— Здесь так много прелестных девушек. Почему бы вам не поухаживать за одной из них? — продолжала Камилла.

— Они такие легкомысленные! Большинство из них думают только о легком флирте. Разве вы не видели, как они все толпятся вокруг Филиппа, пытаясь заслужить его благосклонность? И вы хотите, чтобы я предложил одной из этих безмозглых с пастушек титул виконтессы Ландрупсен? Конечно, Камилла, вы, быть может, излишне свободны в своих словах и поведении, но у вас, несомненно, есть характер. И вы самая Сдержанная, самая чистая среди них!

Девушка расхохоталась:

— Итак, значит, вот кого вы ищите: монахиню! Это не так уж просто отыскать. Но, поверьте мне, рано или поздно вы все равно ее отыщете, вашу редкостную жемчужину! А теперь давайте поторопимся, иначе пропустим концерт.

Микаэль больше не касался этой темы, и жизнь снова вошла в свое русло, то есть потекла между празднествами и военными упражнениями.

По долгу службы Камилла очень редко сталкивалась с д’Амбремоном. Она надеялась, что ее новое существование при дворе, где ее привечали и баловали, каким-то образом затронет самолюбие шевалье. Втайне она надеялась, что он просто позеленеет от ярости, убедившись, какой она имеет успех; но Филипп оставался равнодушным. Казалось, он окончательно вычеркнул из своей жизни все, что напоминало ему о хорошенькой уроженке Савойи.

Он больше не упрекал за ее дурачества — он, который когда-то настойчиво убеждал Камиллу в особой для нее необходимости вести себя скромно и сдержанно. Возможно, он ожидал, что она зайдет слишком далеко в своих развлечениях и совершит ошибку, которая роковым образом повлечет за собой ее отчисление из батальона; хотя скорее всего, он слишком хорошо знал Ландрупсена и его обостренное чувство чести и понимал, что забавы Камиллы останутся без последствий. Как бы то ни было, девушку смущало безразличное отношение к ней пылкого шевалье, и ей захотелось немного подразнить его. Как-то раз, встретив его в казармах, она отважилась подойти и заговорить с ним.

— Я хотела бы кое-что уточнить у вас, — начала она.

— Обратитесь к виконту Ландрупсену! — не останавливаясь и не глядя на нее, ледяным тоном ответил он.

Камилле показалось, что он дал ей пощечину; она больше не делала ни малейшей попытки сближения и принялась столь же тщательно избегать его.

Это продолжалось до тех пор, пока однажды утром король не призвал ее в свой рабочий кабинет. Войдя в кабинет, она с удивлением увидела там Филиппа. После взаимных приветствий, отличавшихся с обеих сторон чрезвычайной холодностью, они стали ждать, пока суверен объяснит им, зачем пригласил.

— Я собираюсь доверить вам поручение особой важности, — начал король. — Я провел ряд секретных переговоров с французами касательно некоторых итальянских территорий. Людовик XV посылает мне своих эмиссаров, но наши соглашения должны остаться в тайне. Поэтому местом переговоров выбрано селение на границе между Францией и Савойей, а именно Монмелиан. Вы возьмете с собой еще двух надежных офицеров и отправитесь туда, стараясь по пути привлекать к себе как можно меньше внимания, а там, на месте, вы ознакомитесь со сделанными нам предложениями.

— Когда нам выезжать?

— Завтра, если это возможно. Мне бы хотелось, чтобы вы вернулись к празднествам, начинающимся пятнадцатого августа.

— Позвольте заметить, сир, но участие в поездке мадемуазель де Бассампьер не кажется мне оправданным…

— Напротив, оно более чем оправданно! Ибо официально целью вашего путешествия является ознакомление ее с теми гарнизонами, где ей пока еще не довелось побывать. А потом, мне необходимо, чтобы она была в курсе начатых мною тайных переговоров, это дополнит ее образование.

Камилла видела, что Филипп в бешенстве от того, что ему придется обременять себя заботами о женщине — особенно о той, которая ему так ненавистна! Но, как настоящий солдат, он не стал более возражать. Девушка, впрочем, также не пришла в восторг от необходимости путешествовать вместе с шевалье.